В Сан-Франциско в новом здании открылся музей Калифорнийской академии наук — один из десяти крупнейших музеев мира. Это здание планировалось почти 10 лет и строилось 4 года, цена проекта — $488 млн. Оно стало чудом экологического дизайна — растения на «зеленой» крыше, солнечные батареи и максимум стекла, позволяющего экономить электричество. Лидеры академии сообщили на церемонии открытия, что музей обновил и направление: если прежде он был известен своей палеонтологической экспозицией, то отныне он будет прежде всего рассказывать посетителям о борьбе с глобальным потеплением, об охране исчезающих видов и необходимости переработки отходов. Как и почему меняется идеология естественно-научных музеев — разбирался The New Times
Американские музеи, включая Смитсоновский музей в Вашингтоне и естественно-научные музеи в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Чикаго и других городах — это не просто здания с коллекцией чучел и гербариев, это нервные узлы американского общества, помогающие Соединенным Штатам оставаться мировым научным лидером. Насколько важны эти институты — понятно уже по тому факту, что в попечительский совет Смитсоновского института входят вице-президент США, сенаторы и конгрессмены. При этом музеями занимается не только и даже не столько федеральное правительство — музеи поддерживаются городскими властями, общественными организациями, благотворительными фондами, корпорациями и миллионами простых американцев, которые покупают членство в музеях и жертвуют музеям небольшие суммы денег каждый год. В свою очередь, музеи организуют лекции, экскурсии для детей и даже образовательные экспедиции в дальние уголки планеты, в которых могут принимать участие не только ученые. Например, в 2009 году Калифорнийская академия наук планирует организовать такие поездки в Арктику, на Амазонку, в Новую Зеландию, в Ин
донезию и другие места.
Золотая лихорадка
Калифорнийская академия наук открылась более 150 лет назад, в 1853 году, всего через 5 лет после начала Золотой лихорадки. Золотоискатели приносили в город минералы, находили новые виды растений и животных. В 1853 году группа из семи ученых решила основать Калифорнийскую академию естественных наук для учета этих находок. Через три года первый президент академии Эндрю Рандал был убит за неуплату карточного долга, а его убийца был, в свою очередь, повешен сан-францисским Комитетом бдительных (своего рода «народной дружиной», действовавшей на Диком Западе параллельно с полицией). Несмотря на эти бурные события, академия благополучно росла, пополняя свой гербарий и другие коллекции, и вскоре стала самым большим музеем западной части США.
В 1906 году здание академии с огромной по тем временам экспозицией динозавров и мамонтов было полностью уничтожено Великим землетрясением, разрушившим Сан-Франциско. В 1910 году члены академии решили не восстанавливать здание в центре города, а построить новое — в парке Золотых ворот. Музей восстановили, в нем постепенно появились диорамы, аквариум, планетарий, палеонтологический музей и так далее. В 1989 году в Сан-Франциско случилось еще одно крупное землетрясение, и здание музея треснуло. Его несколько раз пытались отремонтировать, после чего его признали сейсмоопасным; руководство музея вместе с городскими властями и частными спонсорами решили построить новое безопасное здание.
Революционеры и спонсоры
Одним из вдохновителей проекта был Патрик Косиолек, который стал управляющим директором музея в 1998 году. Косиолек решил воспользоваться ситуацией и перестроить музей радикально. Он предложил провести «мозговой штурм»: как должен выглядеть музей XXI века? В течение полутора лет было организовано около 150 фокус-групп, обсуждавших черты нового музея. Группы собирались из местных и зарубежных ученых, финансовых спонсоров, детей, учителей школ и других жителей Сан-Францисского залива. Обсуждался вопрос, что сохранить из старых отделов музея и что внести нового.
Как рассказала пресс-секретарь музея госпожа Стоун, рядовые посетители проголосовали за то, чтобы оставить зал с африканскими диорамами — с львами и тиграми, а также искусственное болото с белым аллигатором. Что неудивительно: американцы обожают всяких больших созданий, которых авторы экологических брошюр прозвали sexy animals.
Затем свой голос подали спонсоры. Первым сделал взнос крупный предприниматель Вильям Кимбол, который раньше был спонсором проектов экологически чистого строительства. Вслед за Кимболом сделали пожертвования и другие филантропы и благотворительные фонды, внеся в общей сложности более половины из почти полумиллиардной суммы проекта. Благодарные лидеры академии даже переименовали естественно-научную часть нового музея в Музей Кимбола.
Руководство музея наняло знаменитого итальянского архитектора Ренцо Пиано, который построил экологически чистое здание, не поглощающее ни грамма лишней воды или электричества. Выступающие на церемонии открытия отцы музея гордо сообщили, что для постройки здания использовался металл из металлолома, а теплоизоляция была создана из тысяч измельченных старых джинсов. Внутри здания построили две огромные шарообразные структуры: одна для самого большого в мире планетария, а другая — для имитации тропического леса. Структуры окружили стендами, на которых выставили всевозможные материалы по защите от глобального потепления и охране окружающей среды. Кроме этого, в новое здание вернули аквариум и построили искусственный коралловый риф.
А где же динозавры?
Переориентация музея «с прошлого в будущее» ударила по палеонтологам. Один из ученых музея, специалист по динозаврам Ральф Миллер III еще в 2003 году предложил сделать экспозицию по китайским оперенным динозаврам и получил на это невразумительный отказ. Тогда Миллер попросил дать ему планировку будущего музея и с ужасом обнаружил, что там просто отсутствовало палеонтологическое отделение, раньше именовавшееся как «Жизнь сквозь времена» (Life Through Time), которое было одной из жемчужин музея. В этой экспозиции находились диорамы палеозойского океана, лесов каменноугольного периода с гигантскими насекомыми, скелеты и модели динозавров, материалы по эволюции рыб и ранних млекопитающих. Все это решили убрать, оставив только одного тираннозавра. В новом музее не оказалось места для истории жизни на Земле. Ральф Миллер попробовал организовать кампанию протеста в интернете, но у него ничего не получилось.
Водопроводчик vs носорог
Вообще палеонтологическим музеям в последнее время не везет. В 2006 году несчастье постигло и палеонтологический музей Академии наук Украины в Киеве, правда беда пришла с другой стороны. Ночью в музее прорвало трубы с горячей водой, и пар уничтожил окаменелости, диорамы и картины. В частности, пострадали черепа и скелеты доисторических жирафов и носорогов, которые жили на территории Украины миллионы лет назад. Коллекция киевского музея была одной из лучших в Европе, но водопроводные трубы в музее не менялись около ста лет из-за нехватки денег. Если бы украинскому музею помогали частные доноры (как это принято в США), то такие проблемы скорее всего не возникали бы. Но с другой стороны, на примере Сан-Франциско видно, что бывает, когда естественно-научный подход оказывается под прессом идеологемы.
Креационисты vs рыба с ногами
The New Times обратился к профессору Кэрол Тэнг, которая сама защитила диссертацию в области палеонтологии и планировала экспозицию. Профессор сказала, что музей «передал материалы другим музеям, в частности, палеонтологическому музею в Беркли». На замечание, что музей в Беркли является внутренним музеем, без доступа широкой публики, профессор Тэнг сказала: «Ну да, но, может, в будущем мы вернем часть экспозиции обратно».
Пресс-секретарь музея госпожа Стоун заметила, что в музее есть экспозиция, которая позволяет показать эволюцию на примере вьюрков Дарвина (см. на стр. 56). И правда: автор нашел стенд, демонстрирующий изменчивость клюва у вьюрков Галапагосских островов. Но что эти клювы для 10-летних детей? Детям значительно интереснее панцирные рыбы и ракоскорпионы, палеозойские акулы, вулканы и астероиды, которые уничтожили динозавров, мамонты и другие впечатляющие эпизоды из истории Земли. В последние десятилетия были найдены новые доказательства происхождения земноводных от рыб, например, находка окаменелости Тиктаалик, «рыбы с ногами». Кстати, этих самых «рыб с ногами» напрочь отказываются видеть в музеях противники теории эволюции (креационисты), а вот вьюрки с их изменчивыми клювами креационистов почему-то не задевают Может, руководство музея решило не обижать сторонников божественного происхождения Земли и всего сущего на ней?
Un-museum
Тем временем профессор Патрик Косиолек, который был одним из главных авторов нового «зеленого» направления музея, перебрался в другой — в Колорадо. А руководителем Калифорнийской академии наук стал профессор химии Грег Фаррингтон, который сразу заявил, что он не любит музеи «греческого» типа, с их «лестницами и темными коридорами», и с благоговением назвал новую Калифорнийскую академию наук un-museum («не музей»), который «вывернут наизнанку, со стеклянными стенами и открытым пространством, наполненным светом». Так вопрос, что же делать детям с их любовью к динозаврам, остался без ответа.
Однако администрация музея в СанФранциско считает, что большой проблемы в том нет: молодые люди, интересующиеся палеозойскими ракоскорпионами, могут отыскать информацию в интернете. К тому же, объясняют они, Калифорнийская академия наук поставила себе задачу поломать традицию, в которой музей разговаривает с посетителем «свысока». А потому сознательно упростили «язык музея» и наняли специалистов по брендам, которые раньше работали… в торговле, — они и помогали в подготовке экспозиций. «Мы используем язык начальной школы», — говорит профессор Тэнг. Поможет ли это привить любовь детей к науке — покажет время.
Около полутора столетий тому назад основатель эволюционной теории Чарльз Дарвин изучал на Галапагосских островах местных птичек — вьюрков. На островах водилась добрая дюжина различных видов этих птиц, отличавшихся друг от друга в основном формой и размерами клювов. Клювы вьюрков одного вида идеально подходили для сбора семян, другой вид был идеально приспособлен для охоты на насекомых. При этом птицы были похожи. Дарвин тогда предположил, что на Галапагосы прилетели птицы лишь одного вида вьюрков, но потом, расселившись на различных островах, они приспосабливались к местным условиям. Преимущество в борьбе за выживание получали те, чьи клювы больше подходили для местной пищи: одним вьюркам досталась ниша охотников за мелкими насекомыми, другие получили изобилие семян. В результате постепенно образовалось несколько различных видов, специализировавшихся на какомлибо типе пищи. Так эти птички благодаря Дарвину вошли в историю биологической науки, а острова стали считаться идеальными лабораториями для наблюдения за результатами эволюционных процессов.
