Портрет Елизаветы Петровны в молодости. Неизвестный художник XVIII в.
Веселая царица. В честь 300-летия русской императрицы Елизаветы Петровны Третьяковская галерея подготовила специальную выставку. Многие историки к личности дочери Петра I равнодушны, однако создатели экспозиции считают это несправедливостью. The New Times убедился в том, что Елизавета Петровна и в самом деле была женщиной незаурядной
Экспозицию готовили долго, около трех лет — финансирование было не музейное и не министерское, а спонсорское. Получилась историческая объемно-пространственная композиция, не свойственная Третьяковской галерее. В одном месте собрали экспонаты из Кремля, Исторического музея, музея-усадьбы Кусково. За некоторыми пришлось поохотиться. Например, с большим трудом нашли гравюры празднования победы в Полтавской битве, на которых запечатлены фейерверки по случаю рождения Елизаветы.
Негласно выставка делится на две части. В одной Елизавета Петровна предстает императрицей, в другой, большей по объему, — незаурядной женщиной.
Из Коронационного альбома XVIII в.: И.А. Соколов. Вид Успенского собора и Соборной площади
Государыня
«Безусловно, женское монархическое правление имеет свои особенности, — рассказывает завотделом живописи XVIII — первой половины XIX века доктор искусствоведения Людмила Маркина. — Женщины более хозяйственные, мудрые, не так воинственны, как мужчины. Власть для любого человека — испытание. Елизавета Петровна правила 20 лет».
Она москвичка, родилась в царской вотчине в Коломенском, и самые потаенные факты ее биографии (в частности, по легенде, венчание с графом Разумовским) связаны с Москвой. Обладала превосходной интуицией, была доброй и отходчивой. Но и темпераментной — в папу. Гневаясь, могла ругаться и топать ногами. Реакция у нее была хорошая. Случился пожар 1752 года, уничтоживший значительную часть Москвы, и она тут же запретила повышать цены на продукты питания. Заботилась о московских нравах. В 1744 году вышел указ о том, что нельзя быстро ездить по городу, а с тех, кто бранился прилюдно, стали брать штрафы. Она запретила продажу вина и традиционную русскую забаву — кулачные бои во время литургии и крестных ходов. При Елизавете Петровне была отменена смертная казнь, основаны Московский университет и Академия художеств, а также первый императорский театр.
Из Коронационного альбома XVIII в.: Коронационная процессия, следовавшая в Успенский собор
Елизавета Петровна была грамотной правительницей, на выставке представлено большое количество ее книг и писем. Большая часть писем написана скорописью. Экспонируется, в частности, письмо Петра дочери из села Преображенского от 2 февраля 1718 года: «Лизетка, друг мой, здравствуй. Благодарствую вам за ваши письма; дай Боже вас в радости видеть. Большого мужика своего брата за меня поцелуй. Петр».
Красавица и модница
Из Коронационного альбома XVIII в.: 1744 г. Гравюры по рисункам Э. Гриммеля. ГТГ И. Штенглин. Коронационный портрет императрицы Елизаветы Петровны. 1744 г. С оригинала Л. Каравака. ГТГ
Умела императрица и веселиться. О балах и маскарадах, которые она устраивала, слагались легенды. Пищу Елизавета Петровна любила простую. «Я читала у историка Анисимова, что она очень любила блины, яичницу и мармелады, — рассказывает Людмила Маркина. — Диету не соблюдала, и потом, в зрелом возрасте, это сказывалось на ее здоровье. И вообще она была женщиной настроения. Любила петь, танцевать, особенно в молодости».
На балах императрица показывала себя во всей красе. Она считалась одной из самых красивых женщин своего времени: голубоглазая, высокая, с пышной грудью, узкой талией и тонкими пальцами. На выставке можно видеть стеклянный медальон в золотой оправе с прядями ее роскошных волос светло-русого цвета.
Как и подобает красивой женщине, Елизавета Петровна была большой модницей. В ее гардеробе насчитывалось свыше 15 тыс. платьев. Они были сделаны «на живую нитку»: куски ткани соединялись булавками, после чего пристегивались к корсету. Одеться самостоятельно было, конечно, невозможно еще и потому, что корсет был очень тяжелый. Императрица меняла по 3–4 платья в день. Правда, при пожаре в Москве 1 ноября 1753 года лишилась четырех тысяч нарядов.
Императрица любила наряжаться в мужское платье. «У нее были прекрасные ноги, и она хотела их показывать, а в кринолинах это было невозможно, — пояснил оформитель выставки художник Александр Конов. — В мужские костюмы наряжались и все придворные дамы, а кавалеры на маскарадах надевали женское платье».
Г.Х. Гроот. Портрет императрицы Елизаветы Петровны на коне с арапчонком. 1743 г. ГТГ
Всех женщин из своего окружения Елизавета воспринимала как конкуренток. Однажды она не смогла смыть пудру со своих прекрасных белокурых волос, и ей пришлось побрить голову. Тут же последовал приказ — сделать всем дамам то же самое. Императрица послала им черные, плохо расчесанные парики, которые они должны были носить, пока не отрастут волосы.
На выставке представлены реестры так называемых вод «для обоняния и орошения». Архивные документы говорят о пристрастии императрицы к цветочным духам. Наибольшим спросом пользовались у нее жасминовая вода, туберозовая, фиалковая. Употребляла она и более сложные и тяжелые мускусные ароматы. Чаще всего духи привозили из Парижа.
На многих портретах тонкие пальчики Елизаветы не накрашены — просто коротко подстриженные аккуратные ногти. «За чистотой ногтей следили, — объясняет Людмила Маркина. — Тогда уже были специальные приборчики для маникюра. Но вот накрашенных ноготков я ни у кого на женских портретах XVIII века не видела. Единственный, у кого заметила маникюр, был мужчина — персидский шах Муртаза-Кули-хан на портрете кисти Боровиковского. У него явно накрашенные, охристо-красноватые ногти. Но, может быть, потому что он — восточный мужчина?»
«Елизавета Петровна и Москва» завершает проект, посвященный отношениям русских самодержцев с Первопрестольной столицей. Подобные выставки посвящались Екатерине II (1997) и Петру I (1998). Открытие задержалось (оно должно было произойти в 2009 году), тем не менее устроители не отказались от проекта. Экспозиция разместилась в Инженерном корпусе Третьяковской галереи.
