Итоги 2008 года
Событие года по версии The New Times
2008-й стал годом крушения иллюзий. Можно, конечно, говорить: «как и писали», «как и предсказывали», но сомнительное это удовольствие — быть провозвестниками дурных новостей.
2008-й стал последним годом нефтяного счастья, безразмерного бюджета, повышения пенсий и зарплат. Падение промышленного производства в ноябре на 8,7% по сравнению с ноябрем 2007-го окончательно поставило крест на надеждах, что мировой кризис обойдет стороной Россию. Не обойдет. Более того, скорость падения производства (суммарно за 5 последних месяцев года на 13%) стала диагнозом неэффективности и крайней ригидности российской политической системы, не способной к структурным преобразованиям и обновлению.
Надежды, если таковые и были, что новый президент Дмитрий Медведев начнет разворачивать страну на рельсы либерализации, рухнули даже скорее, чем промышленность. Поправки в Конституцию, увеличивающие срок полномочий президента, проходили через инстанции со скоростью, соперничающей с падением производства и ВВП. Преемник Путина так и не стал главой государства, на что «главный по стране» ему указывает почти с садистским постоянством. А в это время власть, практически бесконтрольная, все более концентрируется в руках премьер-министра, и это в условиях, когда другие ветви власти — законодательная и судебная, как показали и дело Ходорковского, и история Светланы Бахминой, и трагедия Василия Алексаняна, превратились в пародию на самих себя.
Война с Грузией, одностороннее признание независимости Южной Осетии и Абхазии практически поставили страну на грань международной изоляции. И вот уже снова, как во времена СССР, автократы Латинской Америки — Кастро, Чавес — становятся чуть ли не главными друзьями и партнерами России.
Чем запомнился 2008-й — в специальной предновогодней подборке The New Times.
