2008 год как будто вернул нас в 2001-й, когда захваченные смертниками «Аль-Каиды» пассажирские самолеты разрушили башни-близнецы в сердце Нью-Йорка. Жестокая террористическая атака на индийский мегаполис Мумбаи, наступление талибов в Афганистане (по данным CNN, они уже контролируют более 70 процентов территории страны) — это признак того, что террористическая «болезнь» не преодолена, она по-прежнему угрожает планете и атакует не только страны Запада
Событие года по версии The New Times
27 ноября террористы предприняли серию вооруженных атак в нескольких районах Мумбаи — на железнодорожном вокзале, у кинотеатров и городской больницы, захватили заложников в отелях «Тадж-Махал» и «Оберой». По данным правительства Индии, всего в результате террористических нападений погибли 174 человека, 239 — ранены. Террористы совершили кровавую атаку на Мумбаи (бывший Бомбей), словно следуя страницам туристического буклета, выбирая самые впечатляющие точки финансовой столицы Индии. В захваченных ими лучших отелях города боевики искали прежде всего граждан США и Великобритании. Они захватили еврейский центр «Хабад», убили раввина и его жену. Почти 50 часов террористы отражали атаки спецназа. Редкостный профессионализм террористов,1 как и очевидное отсутствие у них проблем с деньгами, делает нападение на Мумбаи уникальным. Впрочем, правда и то, что события конца ноября — лишь один из эпизодов долгой борьбы Индии с исламским террором. «Деканские моджахеды», взявшие на себя ответственность за атаку на Мумбаи, еще в сентябре предупреждали, что будут мстить за успешные рейды, которые проводили в этом городе антитеррористические подразделения. Непосредственные цель и смысл событий понятны — демонстрация террористами силы, деморализация власти и общества Индии, провоцирование войны между мусульманами и индуистским большинством.
Ситуация в Афганистане — на грани катастрофы. Теракты, нападения на военнослужащих и мирных граждан, похищения работников гуманитарных миссий продолжаются. Исламские фундаменталисты контролируют целые провинции. Почему талибы снова завоевывают страну — исследовал The New Times.
Заметное ухудшение ситуации заставляет задуматься: а не могут ли талибы снова прийти к власти? «Никогда бедность и отсутствие безопасности не были столь катастрофическими, даже под властью талибов, — сетует Мохам- мед Анас, руководитель администрации губернатора Кандагара. — За сорок дней до атаки на тюрьму2 я послал в министерство юстиции письмо, в котором предложил заменить начальника тюрьмы. Мы могли бы даже посоветовать кого-то, кто бы его заменил. Но мое письмо осталось без ответа», — объясняет он бесцветным голо- сом. Жители Кандагара, привычные к опас- ности, принимают срочные меры. Самые обеспеченные отправили женщин и детей самолетом в Кабул или даже в Дубай; менее зажиточные панически ищут в центре горо- да жилище, которое можно было бы снять, чтобы быть подальше от талибской угрозы на окраинах.
Талибы без оружия
Мишенью являются как военные, так и гражданские лица. Абсолютное большинство населения живет за порогом бедности и лишено даже самого необходимого — воды, газа, электричества. В результате всякое доверие к правительству, не имеющему практически никакого влияния за пределами Кабула и повсеместно порицаемому за коррумпированность, исчезло окончательно. Вместо этого появилось нечто принципиально новое. Не только из циничных соображений, но и из желания обрести какую-то «новую мораль» молодежь охотно примыкает к повстанцам, с которыми, как ей кажется, она разделяет некоторые «чистые» исламские ценности. «Власти настолько некомпетентны, что мы уже тоскуем по порядку и дисциплине», — заявляет Юсеф, называющий себя «поэтом». «Я и мои друзья, — говорит он тихо, еле слышно, — считаем себя талибами без оружия, но если понадобится, мы примкнем к нашим сражающимся братьям. А что еще можно сделать в этой ситуации? С одной стороны, бывшие полевые командиры, чьи руки по локоть в крови, вошли в состав правительства в качестве министров; это те, кто сражался против Советского Союза в 80-е годы, по большей части бойцы бывшего Северного альянса. С другой стороны, мулла Омар, бывший вождь талибов, и Гульбеддин Хекматияр, бывший полевой командир, были обвинены во всех смертных грехах и отстранены от власти. Невольно задаешься вопросом: по какому принципу был произведен отбор? Понять это невозможно. Мы — а я, как мне кажется, говорю от имени большинства афганцев — хотим всего лишь большей справедливости в распределении должностей, а достичь этого намного проще путем переговоров с талибами».
Поиск компромисса
Переговоров? Слово сказано, и оно вызывает споры. Многие высказываются в пользу активного привлечения талибов на афганскую политическую сцену; они утверждают, что дальнейшее сохранение существующего положения только затянет конфликт. Правительственная программа, запущенная в 2005 году, уже дарует амнистию тысячам второстепенных членов движения. Но, видимо, этого недостаточно: комиссия «Истина и примирение» легализует тех, кто сложил оружие и принял новую Конституцию, однако не предлагает никаких программ по включению их в общественную жизнь. «Как только президент Хамид Карзай объявил о своем желании начать переговоры с талибами, члены правительства тут же начали ему возражать… поскольку бывшие командиры боятся потерять власть, особенно власть над племенами пуштунов на юге. Как вообще можно продвигаться в таких условиях?» — вздыхает Хаджи-ага Лалай, директор регионального отделения комиссии в Кандагаре. Он утверждает: «Действительно, иностранные официальные лица, в первую очередь американцы, не очень-то хотят, чтобы бывшие талибы вернулись в политику; однако они напрасно противятся, иначе нам придется обойтись без их согласия».
Другое большое препятствие к проведению переговоров, столь необходимых и в то же время яростно критикуемых, — это отказ представителей высших талибских властей участвовать в переговорах до тех пор, пока Карзай не положит конец иностранной военной «оккупации».
Новобранцы Талибана
Но кто такие «неоталибы» и почему радикальные исламисты снова обрели популярность? «Надо отличать идейных, «исторических» талибов от многочисленных новичков, лишь недавно пополнивших ряды повстанцев, — объясняет представитель компании сотовой связи, которому часто приходится встречаться с ними по работе в отдаленных уголках на юге страны. — Это люди, разочарованные в жизни, безработные или получающие нищенскую зарплату, убежденные, что и иностранцы, и представители правительства извлекают выгоду из существующего положения и преследуют только свои собственные цели. Столкнувшись с тем, что они называют «безвластием», эти люди объединяются и требуют установления справедливости». «Мохаммед, чье настоящее имя приходится опустить из соображений безопасности, рассказывает, что в Муса-Кала, населенном пункте провинции Гильменд, который войска НАТО отбили у талибов в декабре 2007 года, все далеко не однозначно. «Наша (мобильная) сеть присутствует в этом районе лишь потому, что таково желание талибов, — объясняет он. — Поскольку даже если все тамошние жители отрастят бороды и предпочтут обращаться в мусульманские суды, а не в государственные, все равно все хотят говорить по телефону и иметь возможность связаться с близкими».
Под тем предлогом, что иностранные солдаты засекут их по сигналам мобильных телефонов, талибы потребовали у четырех мобильных операторов Афганистана, чтобы с 17 часов до 4 часов утра в некоторых районах сеть отключалась. А если компания не соблюдает это «соглашение», талибы, не колеблясь, атакуют антенны сотовой связи. Чтобы не терять бесспорные прибыли (в Афганистане около 5 миллионов абонентов сотовой связи) и избежать риска повреждений оборудования, сотовые операторы подчинились приказу: стоит выйти из Кандагара или любого другого поселения на юге, как сотовая связь отключается в назначенное время.
Скорее всего, обвинения операторов мобильной связи в «шпионаже» в пользу правительства не имеют под собой оснований. Но это показывает, с какой ловкостью талибы используют любую пропаганду, чтобы подтвердить слабость государства. Очевидно, талибы извлекли уроки из предыдущих поражений: в отличие от того времени, когда музыка и изображения были под запретом, ныне на развалах базаров в Кетте и других пакистанских приграничных поселениях еженедельно появляются новые DVD, воспевающие подвиги талибов. Неоталибы не брезгуют использовать музыку и видеоматериалы для целей собственной пропаганды, им не чуждо восхищение последними техническими новинками (например, плоскими мониторами, мобиль- ными телефонами, карманными компьютерами), которые они с успехом используют для общения между собой и с окружающим миром. Талибы извлекают пользу из того отвращения, которое вызывает у гражданского населения нескоординированность действий иностранных военных и западных неправительственных организаций, и они всячески разыгрывают идею вывода войск альянса из страны.
У кого больше шансов
На руку повстанцам играет и существенный ущерб, причиненный населению военными действиями, плюс незнание иностранными военными местных традиций: «Американцы по ошибке бомбят жилые дома и убивают невинных, они устраивают ночные вылазки и обыскивают женщин, не заботясь о том, какое оскорбление наносят нашим обычаям! — гремит Абдул Салам Заиф, бывший посол талибского правительства в Пакистане, узник Гуантанамо с 2002 по 2005 год, в настоящее время «проживающий под наблюдением» в Кабуле. — Повстанцы, хотя и не напрямую, говорят, что, когда представители международного сообщества по прошествии долгого времени покинут нашу страну, они останутся здесь — и это весомый аргумент для тех, кто разочаровался, к какому бы лагерю они ни принадлежали!»
Кажется маловероятным, что фундаменталисты способны вновь получить контроль над большей частью территории страны: и с технологической, и с военной точки зрения они очевидно проигрывают армиям союзников. И тем не менее некоторые группы уже способны брать под контроль целые сельские районы и удерживать их месяцами. «Ну и пусть талибы не могут победить — у правительства не намного больше шансов! — восклицает Хафиз Галастаи, 32-летний бывший чиновник Центральной избирательной комиссии, уроженец горного района Вардак, расположенного недалеко от Кабула, где талибы также установили свою власть. — Надо иметь смелость признать, что мы в тупике: войскам союзников трудно справиться с партизанской войной, время — на стороне повстанцев».
Хотя талибы и не вернулись к власти официально, они снова расцениваются как вполне реальная сила, способная наносить ощутимые удары. А это значит, что в глазах разочарованного населения они превращаются в потенциальных победителей.
_______________
1 По уточненным данным, их было всего 10 человек, живым захвачен один.
2 14 июня в Кандагаре талибы совершили нападение на главную тюрьму провинции, освободив почти всех из 1150 находившихся в ней заключенных. В тюрьме находилось около 400 талибов
