Проверка на разрыв. Статистический комитет СНГ и Счетная палата обнародовали данные: 10% наиболее обеспеченных российских граждан почти в семнадцать раз богаче 10% самых бедных. Каковы могут быть последствия — спрашивал The New Times
По соотношению доходов между теми счастливчиками, кто входит в 10% самых богатых, и теми, кто находится на самом дне* * Соотношение доходов 10% самых богатых и 10% самых бедных граждан страны именуется коэффициентом фондов. , Россия «обскакала» всех своих соседей — таких как Казахстан (там разрыв составляет 5,3 раза), Белоруссия (5 раз) и Украина (9 раз). В странах Евросоюза этот разрыв до кризиса находился на уровне 6–8, а в последние два года понизился до 5–6 раз.
Над пропастью
В России на долю 10% самых богатых россиян приходится 30,5% общего объема денежных доходов населения, а на долю 10% самых бедных — лишь 1,9%. Это не просто разрыв — настоящая пропасть, указывают эксперты. «По соотношению доходов, распределяемых между самыми бедными и самыми богатыми, мы давно перешли порог социальной безопасности», — считает Яков Дубенецкий, руководитель Центра инвестиций Института народнохозяйственного прогнозирования. Причем доходы самых обеспеченных россиян растут на 70–90% в год — темпами, абсолютно недостижимыми для бедных соотечественников.
Эту статистику не смог «облагородить» даже кризис. Осенью 2008-го казалось, что крупнейшие российские олигархические империи вот-вот «посыплются» под бременем непосильных долгов и прочих макроэкономических проблем. Однако богатые и не собирались беднеть: по итогам кризисного 2009 года разрыв в доходах составил 16,7 раза, а сейчас приближается к 17.
Объяснений этому несколько. Прежде всего, в России не ведется эффективная борьба с бедностью, считает директор региональной программы Независимого института социальной политики (НИСП) Наталья Зубаревич. По ее словам, «уровень бедности в России в течение последних нескольких лет не меняется». Причем не меняется, несмотря на регулярные повышения пенсий и социальных выплат: они практически полностью «съедаются» инфляцией. Действительно, согласно последним данным Росстата, доходы ниже прожиточного минимума (5144 рубля по состоянию на ноябрь 2010 года) получают 13,4% россиян. При этом, если подсчитать число не самых бедных, а «просто» бедных (к ним Росстат относит граждан с доходами до 7400 рублей в месяц), то таковых в России насчитывается уже в два раза больше — 28,7%.
Кроме того, у людей, которые, например, оказались жителями обнищавших моногородов, практически нет возможности перебраться в более благоприятные регионы, где есть работа, говорит Лилия Овчарова, замдиректора НИСП. Людей накрепко привязывает к месту квартира и прописка, а власти практически не организуют никаких программ переселения из депрессивных регионов.
 |
Точно так же, утверждает Кудюкин, в России не срабатывает и другой «социальный лифт» — связанный с системой образования. Доступ к качественному образованию становится все более социально сегрегированным: только для богатых и только за большие деньги. И возникает порочный круг: семьи с более высоким уровнем дохода могут направлять детей в лучшие образовательные учреждения, соответственно, потом те будут получать больший доход. Бедные же в подавляющем большинстве лишаются и этого шанса обеспечить себе достойную жизнь.
Мелкие брызги
Чудовищными разрывами в доходах мы обязаны в первую очередь межотраслевой дифференциации, сложившейся в российской экономике, считает Лилия Овчарова. Конкурентными по уровню доходов остаются лишь отрасли, эксплуатирующие природные ресурсы, а также финансовый сектор, участвующий в перераспределении выручки от экспорта, утверждает эксперт.
К числу самых доходных сфер следует отнести еще и госслужбу, добавляет Павел Кудюкин: «На высших уровнях госаппарата официальные зарплаты составляют $3 тыс. в месяц и выше, что не так уж плохо, особенно на среднероссийском фоне». К этому эксперт предлагает добавить стоимость вполне легального «социального» пакета, прикладываемого к высокой должности: служебная машина, бесплатная мобильная связь, льготные путевки, квартиры по «остаточной» стоимости и другие маленькие радости, в разы увеличивающие официальную зарплату. И все это, говорит Кудюкин, без учета коррупционной составляющей, наличие которой делает реальные доходы продажного чиновника соизмеримым со стоимостью тех ресурсов, которыми он поставлен распоряжаться.* * Совокупный годовой доход высших чиновников, по оценке The New Times, составляет около 25 млн рублей в год. См. подробнее № 15 от 20 апреля 2009 года.
Тем же 75% населения, которые не работают в офисах банков, нефтяных компаний и госучреждениях, достаются, по выражению Лилии Овчаровой, лишь «мелкие брызги». Причем для секторов с низким уровнем оплаты труда характерен еще один вид дифференциации доходов — внутриотраслевой. Смысл его в том, что, когда денег на зарплаты мало, руководство естественным образом отдает приоритет себе, а подчиненным назначает зарплату по остаточному принципу — только чтобы не вступить в конфликт с законодательством. Которое, в свою очередь, отчетливо ориентировано на интересы нанимателя, утверждает Вячеслав Бобков, генеральный директор Всероссийского центра исследований уровня жизни. Минимальный размер оплаты труда (МРОТ) составляет сегодня 4330 рублей и не дотягивает даже до средней по стране величины прожиточного минимума. Между тем многие работодатели совершенно спокойно, назначая зарплаты своим сотрудникам, ориентируются на МРОТ. Иначе чем объяснить, что пятая часть аграриев, работников образования и культуры, почти столько же коммунальщиков и медиков трудятся за зарплату ниже прожиточного минимума? Бобков называет это «политикой дешевого работника».
Неприкасаемые
Одновременно государство проявляет трогательную заботу о самых богатых — и прежде всего тех, кто сделал себе состояние на эксплуатации природных ресурсов. В частности, правительство решительно отметает любые варианты изменения налоговой системы, предполагающие хоть как-то увеличить фискальную нагрузку на самых обеспеченных. В этой связи весьма показательны недавние инициативы правительства, связанные с предстоящим уменьшением налогового бремени на нефтедобычу (см. подробнее The New Times № 38 от 15 ноября 2010 года).
«Что вы хотите, — удивился в беседе с корреспондентом The New Times глава Статкомитета СНГ Владимир Соколин, — если мы по-прежнему живем при плоской шкале подоходного налога?» Между тем, полагает Соколин, переход на прогрессивную шкалу (чем больше доход, тем выше налог) помог бы выровнять ситуацию: возросшие налоги на богатых граждан отправлялись бы в бюджет, а оттуда перераспределялись в пользу бедных. Впрочем, Лилия Овчарова сомневается в том, что так будет происходить на практике. По ее словам, любые деньги, поступающие в бюджет региона или муниципалитета, попадают в общий котел и идут на затыкание текущих дыр в хозяйстве: ремонт прохудившихся труб или экстренные закупки солярки на зиму... И нет никаких гарантий, что возросшие поступления от новых налогов дойдут именно до беднейших слоев населения, а не «рассосутся» по щелям бюджетов всех уровней.
По мнению Вячеслава Бобкова, существуют и иные механизмы перераспределения доходов от богатых к бедным. Например, можно ввести налог на роскошь или законодательно увязать рост прибыли компании с ростом зарплат ее сотрудников. Такие разработки есть, уверяет эксперт, однако они не встречают никакого понимания у законодателей.
А тем временем существование пропасти между богатыми и бедными разрушает миф о «среднестатистическом» росте доходов россиян* * Согласно данным Росстата, реальные доходы населения росли в России 13 месяцев подряд, вплоть до сентября 2010 года и лишь в октябре снизились на 0,7% к октябрю 2009-го. , которым так любит козырять правительство. Становится совершенно очевидно: этот рост достигается не за счет того, что улучшается состояние самых бедных или укрепляет свои позиции средний класс. Если кто и укрепляет свои позиции, так это самые богатые, благодаря фантастическим доходам которых и тянутся вверх средние цифры. Насколько сей факт полезен для развития экономики и социальной стабильности общества — вопрос риторический.
