Иммиграционное дао.* На оперативном совещании правительства Москвы мэр Сергей Собянин поставил ребром китайский вопрос: в городе, по его мнению, слишком много китайцев. Зачем в столицу из Поднебесной ежегодно приезжают тысячи людей, которые не говорят по-русски, — узнавал The New Times
Китаянка Тан Тянь ставит на стол две большие тарелки с лапшой, мясом и овощами и добродушно улыбается. Ей 22 года, у нее крашенные в рыжий цвет волосы и никакого макияжа. Тан Тянь приехала в Москву четыре месяца назад из провинции Цзилинь, что на северо-востоке Китая, и обслуживает посетителей китайского ресторанчика «И цзян нань», расположенного на втором этаже торгово-ярмарочного комплекса «Москва» около метро «Люблино». Ее знание русского языка ограничивается 7–10 словами, и разговор ведется на китайском. Переводит нам сотрудница китайского информационного агентства «Синьхуа».
«Наша провинция не самая благополучная. Я там тоже официанткой работала, потому что готовить совсем не умею. Получала на ваши деньги тысяч восемь: больше у нас за такую работу не платят. А потом предложили ехать в Москву. Я сразу согласилась. Теперь зарабатываю 20 тысяч. На жизнь хватает. И семье помогаю тоже», — говорит Тан Тянь. Поесть в «И цзян нань» приходят в основном китайцы, которые и составляют абсолютное большинство местных продавцов. В меню под фотографиями блюд — иероглифы, повсюду слышна китайская речь, за всеми столиками семейными парами, компаниями и поодиночке сидят выходцы из Поднебесной. И только большая вывеска напротив — «Канцтовары» — напоминает о том, что все это происходит на окраине Москвы.
Мэрский запрос
«Я бы хотел уточнить, из каких соображений мы запрашиваем федеральные органы по привлечению мигрантов, например, из КНР, — обратился Сергей Собянин 19 ноября на оперативном совещании к руководителю департамента труда и занятости Олегу Нетеребскому. — Объясните логику, по которой мы, правительство Москвы, запрашиваем федеральные органы о разрешении привлечь этих граждан в Москву». Мэра расстроили цифры.
Сколько в столице китайцев, точно не знает никто. Сколько из них нелегалов — тем более. По результатам прошлогоднего исследования Дальневосточного государственного университета, в Москве проживает более 200 тыс. китайцев, а во всей России — около 400 тысяч. По данным московского управления ФМС, только в 2010 году в город въехали 48 356 граждан Поднебесной, из них 16 051 — для трудоустройства. Большинство занято в сфере торговли, строительства и общественного питания.
«Москва» китайская
 |
| Так выглядит газета «Тэ тун ши сю»,
печатный орган работников люблинского рынка |
В «Москве» все китайское — не только товары и газеты, но и парикмахерская, и продуктовый магазин для своих, найти который не так просто. Он расположен в темной подворотне, около которой выстроилась очередь из китайцев. Внутри все заставлено картонными коробками с надписью Product of China. На прилавках — груды пестрящих иероглифами разноцветных пачек и сверточков, в черных пластмассовых ящиках экзотические фрукты и овощи, сильно пахнущие приправы. На полках расставлены бутылки с холодным чаем и соусами. Около входа в служебное помещение стоит полный китаец в кожаной куртке и кепке и внимательно наблюдает за двумя продавщицами. «Хозяин», — тихо говорит одна из них, взвешивая пучок зелени, отдаленно напоминающей кинзу.
Продавцу обуви Ли трудно вести бизнес в Москве, но намного выгоднее, чем в родной провинции Цзилинь
Продавцы обуви Ю и Чжан Минь часто наведываются в этот магазин. В российской столице они уже пять лет, живут на съемной квартире около торгового комплекса. Аренда дорогая, но и зарабатывают они здесь в разы больше, чем в Пекине, где у них раньше был бизнес. Там в месяц они получали в пересчете на рубли около 9 тысяч. Сколько зарабатывают здесь, не говорят, лишь лукаво улыбаются в ответ. Родные Чжан Миня остались в Китае, он навещает их время от времени и вполне доволен своей жизнью на две страны. «Мы русского почти не знаем. Только чуть-чуть, чтобы хоть как-то объясняться с покупателями. А вот мой сын в университете в Москве учится. Я семью сюда перевез. Необходимо, чтобы молодое поколение знало язык», — объясняет Ю. Он хочет, чтобы его семья окончательно поселилась в России.
Китайские сувениры пользуются популярностью у покупателей «Москвы»
Еще чужие
В России, по данным министерства образования КНР на 2010 год, обучается более 18 тыс. китайских студентов, причем большинство — в московских и питерских вузах. The New Times встретился с одним из таких студентов.
«Чего я никак не пойму, так это, почему у вас каждый Новый год по телевизору показывают «Иронию судьбы», — удивляется молодой китаец Сяо Нин. — По количеству просмотров можно определить возраст любого россиянина».
Сяо Нин редко бывает в московских ресторанах китайской кухни. Цены кусаются
Сяо Нин ленту Эльдара Рязанова смотрел только два раза, хотя в Москве живет уже шестой год. Сяо Нину 24 года, он просто и аккуратно одевается, носит очки, держится скромно, говорит негромко. Он молод и амбициозен, и хотя в российской столице еще не вполне закрепился, но хотел бы остаться. Сейчас он заканчивает первый курс магистратуры на факультете журналистики МГУ, понимает, читает и говорит, хоть иногда и медленно, по-русски, а если и не знает нужное слово, достает из рюкзака портативный электронный русско-китайский словарь с надписью «Век живи, век учись» на крышке. Его имя, Нин, в переводе с китайского означает «тихий, спокойный», и он умеет грамотно объяснить, как оно пишется: «Как Ленин, только без Ле». Нину в Москве нравится.
Все столики ресторана «Дружба» заняты людьми азиатской внешности
Мы встречаемся в ресторане «Дружба», одном из главных китайских заведений в городе: «Здесь просто качественная кухня». Все столики вокруг заняты людьми азиатской внешности, громом стоит иностранная речь, славян в зале почти нет, меню написано по-китайски с переводом, а большая часть официантов не понимает по-русски. Популярность ресторана связана еще и с местоположением: «Дружба» находится в одноименном торговом центре на Новослободской, где также располагается китайская аптека «Храм тысячи трав», лавка с китайским чаем и китайская оздоровительная клиника, занимающаяся иглотерапией, лечебным массажем, траволечением.
Нин приехал в Москву из городского округа Ланфан провинции Хэбэй, что между Пекином и крупным городом Тяньцзинь. Отец занимается производством автозапчастей, мать домохозяйка. После окончания школы Нин решил получить образование в России, поступил в МГУ и живет теперь в небольшой комнатке со студентом с юга Китая в общежитии МГУ на Воробьевых горах.
Первое время Нин боялся скинхедов, которых никогда не видел, но слышал, что они есть и их много. Другие проблемы — языковой барьер и еда. Семья у Нина небогатая, на еду в месяц приходилось тратить не больше 2 тыс. рублей: «Я ел картошку и рис». Сейчас с деньгами стало немного лучше — может потратить в месяц около $350. Университет Нину стипендию не выплачивает, поэтому на жизнь он зарабатывает, как и большинство китайских студентов, переводчиком — спрос и необходимость в знании китайского год от года растет.
Сяо Нин чувствует себя в России как дома
В Москве Сяо Нин обзавелся множеством друзей, их гораздо больше, чем у него есть в Китае, где с момента переезда он был всего четыре раза. Говорит, что пытается изо всех сил быть активным человеком, быстро обучаться и лучше понимать местную культуру. А когда речь зашла о китайских студентах, которые, как правило, живут обособленно и предпочитают с местными не общаться, смущенно опустил взгляд в пол и произнес: «Если честно, мне очень стыдно об этом говорить». Нин объяснил, что такие студенты приезжают в Москву, чтобы получить диплом и уехать обратно. «Иностранцу поступить и получить диплом МГУ легче легкого. Можно ничего не делать, не ходить на занятия, плохо сдавать экзамены, а потом получить диплом, который в Китае очень высоко ценится, и найти там работу. И никто не посмотрит на твои оценки, главное, что МГУ». Потому и русский не учат — не видят смысла.
Во время разговора к Сяо Нину подсел его знакомый по учебе, щегольски одетый в модный приталенный черный пиджак, черную рубашку и узкий черный галстук 22-летний Фан Фэй. Если не знать, что Фан Фэй всего четыре года назад переехал из Китая, никогда не подумаешь, что русский язык — не его родной: молодой человек говорит почти без акцента, знает современный сленг и умеет остро шутить. Так хорошо язык Фэй выучил, когда путешествовал по России, а также набрался знаний от своей девушки-украинки. На вопрос о том, что он думает о возмущении Собянина по поводу китайских трудовых иммигрантов, Фэй сказал, что, в общем, может его понять: «С точки зрения русских — понятная позиция: это ваша земля, почему мы здесь торчим вообще? Но с нашей точки зрения, это, конечно, плохо: здесь есть работа, и пока есть возможность, мы будем ею пользоваться».
Хороший заработок
«Главная проблема, с которой сталкиваются китайские представители как малого, так и среднего бизнеса в России, — это адаптация к нашим законам», — считает Олег Демихов, генеральный директор корпорации экономического и инвестиционного сотрудничества России и Китая. Соблюдение всех российских законов нерентабельно для бизнеса, и китайцы поступают, как все: используют «серые» и «черные» схемы для импорта и растаможки, говорит Демихов: «Китайцы просто принимают правила рынка, а в результате после «наездов» остаются ни с чем, как это было на Черкизовском рынке».
Предновогодний сезон — горячее время для китайских торговцев ТК «Москва»
Но, несмотря на трудности, китайцы за Москву держатся. «Вы поймите, в Китае чрезвычайно трудно найти работу — конкуренция чудовищная, зарплаты маленькие, а тут мы спокойно устраиваемся. Я еще не встречала ни одного китайца, которому бы не нравилось в России в смысле заработка», — делится официантка китайского кафе в «Москве» Тао.
Правда, политика властей им все равно непонятна. «Путин вообще умный человек? По-моему, не очень. Он не понимает, что китайцы привозят в вашу страну капитал, помогают вам. Почему в России к иностранцам относятся, как к вредителям?» — возмущается Сяо Тянь, студентка из Питера, которая приехала на несколько дней к друзьям в Москву. По ее словам, российская власть у большинства приезжих из Поднебесной ассоциируется только с одним человеком — премьер-министром. И милицией, добавляет, опуская глаза и комкая в руках пустую упаковку от рафинада, Тао: «Власть натравливает милицию на нас, и ей приходится платить...»
Сяо Тянь, впрочем, не унывает: «Китайская мудрость гласит: бывает неправильный путь, но не бывает безвыходного положения».
„
Я еще не встречала ни одного китайца, которому бы не нравилось в России в смысле заработка
”
* «Дао» (кит.) — путь, правило, принцип
