Анджей Вайда, знаменитый польский кинорежиссер, приступил к работе над фильмом о Лехе Валенсе — лидере профсоюза «Солидарность», ставшего основой антикоммунистической оппозиции в стране. Режиссер рассказал The New Times о первой встрече с Лехом Валенсой, о роли женщин в истории и о том, как в восьмидесятом году поляки боялись советской интервенции
Почему вы захотели снять фильм о Лехе Валенсе?
Прежде всего потому, что легенда «Солидарности» еще не нашла отражения на экране. (The New Times подробно писал о роли профсоюза «Солидарность» в Польше 80-х годов в № 1–2 от 19 января 2009 года.) Заслуга Валенсы в изменении общественного сознания и строя во всей Восточной Европе огромна. Его индивидуальность очень привлекательна, равно как и тот факт, что на вершины власти поднялся рабочий.
Сейчас фильм о Валенсе будет актуален?
Да! Сомнительные публикации о связи Валенсы со спецслужбами социалистической Польши в 70-е годы привели к тому, что многих охватила мания обвинения, очернения, клеветы, я даже сказал бы — оплевывания человека-легенды. А мне, попросту говоря, это не нравится. Посмотрите, что происходит. Двадцать лет прошло со времен ПНР,¹ а неугодным угрожают компроматом, сфабрикованным еще в те годы. Правдоподобие этих затхлых бумаг никто не проверяет. Обвиняемый в контактах со спецслужбами должен подать декларацию. А тот, кто доносил на людей или собирал персональные дела, пользуется охранным свидетельством неразглашения имени. И поди разберись — где правда, а где вымысел. Разве это не повод, чтобы дать этому отпор в фильме о Валенсе — наиболее пострадавшем от деятельности спецслужб.
Но ведь все исследования общественного мнения за последнее время показывают Валенсу героем и выдающимся государственным деятелем. Люди не обращают внимания на политические трения.
И это очень интересно. Общество всегда становится на сторону пострадавшего и обиженного. Реагирует, когда нарушаются определенные границы, а преследуемому не дают возможности защититься или хотя бы высказаться. Эта традиция входила в подсознание нескольких поколений еще с тех пор, когда Польши не было на карте Европы.
И вместе с тем прошло какое-то время, и оценка деятельности Леха, того, чего он добился и совершил, только сейчас медленно доходит до нашего общественного сознания. Забылись политические ошибки, которые у него были. И на первый план вышли те решения, которые стали историей.
Де Ниро уехал ни с чем
Вы сказали Валенсе о своем замысле?
В начале 80-х Лех Валенса, поздравляя меня с днем рождения, написал, что после «Человека из мрамора» и «Человека из железа»² ожидает от меня «Человека из 
надежды». Эта идея засела в моей голове, но частично я ее смог реализовать лишь в короткометражке, которая вошла в общий проект тринадцати известных польских кинематографистов к 25-летию «Солидарности» в 2005 году. На днях я встретился с Валенсой уже по поводу полнометражного фильма. Валенса любит подкалывать и сразу мне сказал: «Уж столько раз брались за съемки фильма о «Солидарности» — и никакого толку!» Припомнил Роберта де Ниро, который хотел сыграть роль основателя «Солидарности» и в начале 90-х даже приезжал в Польшу. Но до съемок фильма тогда так и не дошло. «Но раз за дело, — говорит мне Валенса, — берется Анджей Вайда, может, что-то и выйдет». Я уже получил согласие принять участие в картине его супруги пани Дануты Валенсы, которая должна сыграть существенную роль.
Эта тема — женщина и ее роль в жизни общества — вас не отпускает: ведь и в «Катыни » трагические события показаны через судьбы женщин.
Женщины в фильме «Катынь» были жертвами лжи. Моя мать все время обманывалась и обольщалась надеждой, потому что не знала, что же произошло с моим отцом. Мужчины были жертвами катынского преступления, а женщины — жертвами катынской лжи. Вообще говоря, роль женщины в исторических событиях недооценена. Мужчины уходили на войну, преследовались за свои убеждения, сидели годами в тюрьмах. А женщины вели дом и хозяйство, воспитывали детей. Как и пани Данута, которая тоже является героиней нашего времени. Большая семья — восемь детей, которых она должна была содержать и вывести в люди. И она же достойно сопровождала мужа по жизни. Стоит только вспомнить, как она с честью получала в Стокгольме предназначенную ему Нобелевскую премию мира, потому что сам лауреат из-за угрозы ареста поехать на церемонию не смог.³ Если бы не она, то Лех Валенса был бы не в состоянии действовать с той уверенностью в себе и с той страстью, которые мы считаем присущими только ему.
А когда вы впервые встретились с Валенсой?
В августе 1980 года, когда продолжались переговоры представителей правительства с бастующими судостроителями. Я тогда оказался на Гданьской верфи, потому что Союз польских кинематографистов добился от властей разрешения записывать и снимать на пленку все, что тогда происходило. Раньше такого не было. При работе над «Человеком из мрамора» я ощущал нехватку кинодокументов. Ну а теперь, получив согласие, я появился на судоверфи как председатель творческого союза, который наблюдает, не мешает ли кто работе моих коллег. Благодаря этому, кстати, был создан знаменитый фильм «Рабочие-80». 4 И тогда же я в первый раз встретился с Лехом Валенсой.
До сих пор я ощущаю, что пережил тогда интересный и важный момент в жизни. Я приехал в Гданьск из Варшавы. Казалось, что забастовка судостроителей принесет победу. Но если забастовка продлится слишком долго, это может дать повод властям прервать переговоры. Поэтому очень важна была тактика противостояния. И в первом разговоре с Валенсой я спросил, чего они ждут и на что рассчитывают. Он сказал, что они будут вести переговоры, пока не добьются своего. Это была твердая уверенность в себе, уверенность в том, что задуманное будет достигнуто. Меня это поразило. И еще одно. Мы все боялись советской интервенции. Только и было слышно: танки, танки... А Валенса вдруг мне говорит: «Пан Анджей, никаких танков не будет». Это меня сильно удивило. У него ведь не было никакой разведки или тайных информаторов — только необыкновенный инстинкт политика.
Мы, народ
Когда я работал над «Человеком из железа», многие из моих друзей и просто людей здравого ума считали ошибкой, что я снимаю фильм о событиях на Гданьской судоверфи, которые еще продолжаются. Надо, мол, подождать, чем все закончится. Но у меня было предчувствие, что этого окончания мы можем и не дождаться. И я решил снять фильм именно в тот момент. Что это мне дало? Своими глазами увидел происходящее и людей, которые делали историю. К фильму было много претензий, но под давлением «Солидарности» он попал на Каннский фестиваль и получил главный приз. Тем самым было признано, что кино смогло отразить историческое событие сразу же, а не годы спустя. Этот опыт, думаю, весьма мне поможет и в работе над фильмом о Лехе Валенсе.
Но действие этой картины должно начинаться в наши дни. Чтобы сразу было понятно, почему этот фильм создан именно сейчас. Когда не прекращаются попытки сбросить Леха Валенсу с национального пьедестала, забыв его триумфальное выступление в американском Конгрессе, которое он начал словами: «Мы, народ». Эта сцена будет финалом фильма.
_______________
1 Польская Народная Республика.
2 Фильмы 1976 и 1981 годов о борьбе за демократию в Польше. В эпизодах «Человека из железа» использованы документальные кадры с участием основателей движения «Солидарность» — Леха Валенсы и Анны Валентинович.
3 Лех Валенса был награжден Нобелевской премией в 1983 году.
4 Фильм Анджея Зайончковского и Анджея Ходаковского о событиях на Гданьской судоверфи.
