Бездомное сознание. Жить в стране с переходной политикой и экономикой трудно. Подростку, который в силу возраста не чувствует тверди под ногами, — вдвойне. Чем это грозит — узнавал The New Times
Подростковый возраст психологи называют «время бури и натиска». Так — во всем мире. Но у нас на это накладываются особенности переходного общества. В советское время у молодых людей были определенные образцы поведения: была жесткая линия жизненного пути и жесткая система ценностей, определяющая направление движения и карающая за отклонение от него, — со всеми прелестями советской тоталитарной системы. Сегодня подросток, и без того находящийся в возрасте поиска, оказывается в мире неопределенности: сама культура не знает, куда она идет. Само общество оказалось в зазоре между различными культурами. И все клише, которые вырабатывают наши идеологические программисты («капитализм», «социализм», «Запад», «Восток»), — это все поверхностные штампы, за которыми часто стоит безнадежная пустота. Подросток множит собственную неопределенность на ситуацию всеобщего идейного и культурного шока.
В таком положении, как правило, оказывались люди, выброшенные в другие культуры. Сегодняшний юный человек растет уже не в культуре Советского Союза, но еще не в культуре России. Если в Стране Советов пели «наш адрес не дом и не улица, наш адрес Советский Союз», то сегодня сознание жителей России — это бездомное сознание. Хорошо это или плохо — отдельный вопрос, но это то, с чем мы имеем дело.
Результат — то, что специалисты называют «подростковая истерия». Это попытка заявить о себе (заметьте меня, вот я какой!) негодными средствами. Отсюда много неформальных молодежных групп, задача которых одна — эпатаж. У нас сбылось предсказание гениального культуролога Маргарет Мид.¹ Она говорила, что в разных типах культур опыт из поколения в поколение передается поразному. Традиционалистские культуры все передают через обучение. Но есть особые культуры, в которых приходящее поколение говорит: «Вы не имеете права нас учить. Вы не имеете права смотреть на нас сверху вниз — вы сами не знаете, куда идти. Почему вы берете на себя право указывать нам путь?» Именно это проявляется в сознании многих сегодняшних подростков.
В последнее время вновь появляются идеологи, которые хотят заполнить подростковую пустоту и формировать у них то, что называется «группомыслие». Возникают такие движения, как «Наши», «Местные»... Появляются те, кто говорит: я знаю, как надо. Опять пытаются формировать из подростков безличную толпу, которой можно показать врага: ату его!
Печальнее всего, что сегодняшние тинейджеры предпочитают конфликтные пути разрешения проблемных ситуаций. Они, по данным социологических исследований, довольно равнодушно относятся к таким экстремистским группам, как, например, скинхеды. Они их не поддерживают, но они и не против них. 63% опрошенных по Москве подростков просто не считают это каким-то особым или необычным фактом. Это — диагноз. Диагноз того, что для подрастающего поколения жестокое поведение, сама жестокость становится нормой, а не отклонением. Это опасно не только для них самих — это большая опасность для культуры в целом.
_______________
1 Знаменитый американский ученый, родоначальница этнографии детства, автор книги «Культура и мир детства».
