Кризис… Еще три месяца назад кто бы сказал жителям Брянщины — так не поверили бы. Думали — пронесет. Думали — примстилось, из телевизора руками намахалось и развеется к весне как туман. Как сизый туман. Не развеялось — сообщает специальный провинциальный корреспондент The New Times
Добрался он до нас
Костлявою рукой
И в двери постучал
Костлявою ногой.
Вот такие, значит, стихи на злобу дня, да.
Между обороной и гражданкой
Началось со сто одиннадцатого военного завода. Производство специальное, окончательный продукт обозначается каким-нибудь числительным, да и не суть; суть в том, что на 111-м восемь месяцев не платили зарплату. Прошлой весной, когда невыплаты начались, ни про какой кризис еще и речи не было, отсюда даже подозрения, что со 111-го все и понеслось — в общемировом плане. Но подозрения к делу не подошьешь, а восемь месяцев без зарплаты это не шуточки даже на нашей общей с вами родине. Самые нетерпеливые во главе с председателем профсоюза залегли в голодовку, сначала в заброшенной заводской столовой, на стульях, затем в больнице, под присмотром врачей. Приходило руководство, говорило: как вам не стыдно, что ж вы нас позорите, это ж Минобороны не платит… Приходил губернатор, сулил полные холодильники пищи… Где-то в необозримых высотах финансовый организм заскрипел, колесо провернулось, неведомо откуда насыпало денег аккурат за восемь месяцев, директора сняли. Ну и что? Сейчас сто одиннадцатый работает ровно час в день, избегая массовых увольнений и сопутствующих им выплат. Обещают перепрофилировать на гражданское производство. Какое производство? Каким гражданам оно нынче нужно? Маршрутчики воют от ужаса, утром и вечером «газели» со спальных окраин бегают полупустыми, граждане не ездят на работу.
Король гавкнулся
Граждане ходят по улицам, увешанным растяжками, на которых слово «аренда» набрано шрифтом все более мелким, а слово «недорого» — все более крупным. Граждане нервничают, потому что неясно: то ли бежать в магазин и скупать, пока есть, то ли носа из дома не казать, потому как ОКОР гавкнулся с шумом неимоверным. ОКОР расшифровывается как Ольга Король, где Король — настоящая фамилия, не псевдоним. Ольга, женщина красоты неимоверной, организовала одну из первых городских сетей по продаже всего. Еще и слова такого не знали — ретейл, а Король уже знали все. И вот ОКОР накрылся медным тазом, погребая под обломками покупателей, внесших за автомобили 100-процентную предоплату. Цифры потерь называют страшные, самое же страшное — полная неясность. Версий три: 1) Короли все рассчитали заранее, набрали кредитов, предоплат, вывели активы за границу и сидят где-то в Чехии, коварно хохоча; 2) Короли набрали кредитов, предоплат, а их кинули столичные дилеры, у мужа — инфаркт, жена — в психиатрической; 3) Короли набрали кредитов, предоплат, а тут кризис, все полетело в тартарары, хозяйку уже встретили в подворотне и обещают еще, а пока женщина неимоверной красоты объясняется со следователями. У каждой версии свои адепты, но все сходятся в одном: ужас, ужас…
В едином строю
На фоне ужасных новостей и еще более ужасных слухов руководством области были приняты два единственно правильных решения: организовать кабельный телевизионный канал хороших новостей «Губерн(атор) ский» и созвать международно-славянский экономическо-антикризисный форум.
Возведение телеканала с нуля поручили пареньку, уже организовавшему… ор-ганизо-вы-вав-шему в прошлом пару каналов — и каждый раз неудачно. Только на закупку аппаратуры ушло 23 (двадцать три) полновесных миллиона рублей, а на все в целом — говорят, шестьдесят. Плюс полтора — на зарплату ежемесячно. Говорят, даже депутаты облдумы кряхтели, принимая бюджетец, но приняли, убеждая друг друга в кулуарах: «Коля просил, ему надо». Зато теперь в самых отдаленных районах области всякий человек в любой момент дня и ночи легко удостоверяется: губернатор Ко… э-э… Николай Васильич — бдит. Знакомый жаловался: — Думал, крышу сорвало — как ни включу телевизор, там губернатор и свиньи, свиньи и губернатор. Оказалось, теща «Губернский» на первую кнопку перевела, а по нему нонстоп и круглосуточно крутят местные новости. А новостей-то: свиньи и губернатор. Но настроение бодрое, мол, прорвемся.
То же самое твердили и на международнославянском экономическо-антикризисном форуме. Мол, кризис — время новых возможностей, мол, братцы, закатаемте ж рукава. Вести собрание позвали самого Александра Гордона, и поступили правильно, ибо известный телеведущий отнесся к делу всерьез, почитал литературку и в результате оказался самым подкованным. Мало того, после каждого выступления интуитивно находил в любой околесице рациональное зерно, подытоживал сказанное двумя-тремя предложениями, и на миг казалось — собравшиеся не порют чушь, а полноценно общаются. Одного только не удалось добиться московскому гостю: хоть сколько-нибудь осмысленного ответа на хоть какой-нибудь конкретный вопрос. Не выдержав накала безумия, Гордон спросил у представителя дружественной Житомирщины:
— Ну например, когда у вас огурцы созревают?
Представитель задумался.
— В июне! — подсказали из зала.
— А на Брянщине?
— В июле!
— О! А можно ли сделать так, чтобы в июне крупные партии украинских огурцов поступали на столы брянцев с минимальными временными потерями?
Встал кто-то местный и задумчиво объяснил:
— Согласно существующих таможенных правил перевозка крупных партий сельскохозяйственной продукции… абыр! Абыр! Абырвалг!
В общем, не все получилось даже и у Гордона. Но в местных новостях сообщили, что форум открыл горизонты и наметил варианты, а в конце показали пресс-конференцию хоккеиста Третьяка (причем здесь Третьяк — неизвестно), с тоскою говорящего мимо микрофона:
— Развитию хоккея всемерно способствуют решения правительства и партии…
Вздох:
— …«Единая Россия»...
Хорошие новости
Вот Серега купил дочке телефон за 6000 рублей, с блютусом. Серега уже три месяца на больничном и собирается на инвалидность: в спине обнаружились две грыжи по полтора сантиметра. Марина, супруга и мать, работает в шарашкиной конторе за 5500. Летом думала уходить, теперь рада-радешенька, что не надумала: контора государственная, какая-никакая стабильность. А еще у них 12 500 ежемесячных выплат по ипотеке за однокомнатную, но славную квартирку в сталинском доме. Серега сейчас дооформится и пойдет в охранники, пока же спасают родители, пенсионеры из села Страшевичи.
И вот, купили дочке новый телефон. Маринка мужа понимает:
— Они все в школе на продленке на телефонах в игры играют. А Катька что, будет как дура сидеть с Nokiа за тыщу? Да фиг там.
И косится на свое мобило. У нее тоже с блютусом. А вы говорите — кризис?
