Развилки в конце коридора. Валютный рынок чуть стабилизировался: Центробанк удерживает курс бивалютной корзины в границах объявленного им коридора. Надолго ли передышка и что будет дальше?
Плавная, или «ступенчатая», девальвация — пожалуй, наиболее знаковое антикризисное действие денежных властей. С начала июля 2008 года по начало марта 2009 года рубль по отношению к доллару в номинальном выражении ослаб на 50,4%, к бивалютной корзине — на 36,1%.
Пятна на солнце
Если оценивать баланс результатов плавной девальвации, то он окажется неоднозначным. С одной стороны, сейчас на финансовом рынке явная передышка. Коридор курсообразования, построенный Банком России, рыночные игроки пока «зачли» как равновесный. Международные резервы практически стабилизировались: их сокращение за февраль составило $2,8 млрд. Резервный фонд «заработал» на понижении курса национальной валюты более 830 млрд рублей, или около 2% ВВП. Рубль вышел на плато и больше не катится вниз, а ЦБ полностью контролирует денежное предложение, смещая центр тяжести в наборе регулятивных инструментов с валютного курса на процентную политику и рефинансирование. Только в феврале ЦБ, например, втрое расширил свой ломбардный список,¹ в среднем на 1% повысил ставки по кредитам, перешел к ежедневному определению ставок на залоговых аукционах по размещению средств для банков. Казалось бы, наше «финансовое солнце» — в зените.
Между тем на нем отмечается все больше «пятен». Девальвация не привела к заметному росту сырьевого экспорта, сократив при этом импорт оборудования. Эффект импортозамещения даже не начал проявляться. При этом возрос потенциал инфляции, увеличилась стоимость заимствований и обслуживания внешних корпоративных долгов. Еще одно «темное пятно» — явное кредитное сжатие без четко выраженных перспектив готовности банков удовлетворять денежный спрос реального сектора. Ставки кредитования (22–25% — для первоклассных заемщиков, 30–45% для всех прочих) носят, по сути дела, запретительный характер. При этом, строго говоря, поведение банков оправданно, своих проблем по горло: надо формировать резервы под «плохие» долги (а они только по первому кварталу могут составить до 800 млрд рублей), заниматься собственной докапитализацией (иначе ЦБ обрежет доступ к ликвидности), готовиться к обслуживанию внешних корпоративных обязательств 2009 года (накопленные для этого $75 млрд — лишь половина требуемых до конца года $153 млрд).
Конец дешевых денег
Ослабление рубля, по сути, стало следствием массированной поддержки банков в первые — осенние — месяцы кризиса. Банки устояли и платежно-расчетные механизмы сохранили работоспособность. Но полученные средства в соответствии с законом денежного рынка отправились на взятие спекулятивной маржи (иначе говоря, были переведены в доллары и евро). Поэтому все последующие действия денежных властей были производными от сложившейся ситуации. Дальше вступила в действие логика «оптимизации процесса»: если девальвация неизбежна, то надо смягчить ее удар по населению. Память о 98-м все-таки еще не остыла. Граждане отозвались на «ступенчатую» девальвацию вполне адекватно: 32% банковских депозитов сейчас — в валюте.
Пойдя на ослабление рубля, власти прошли через первую финансовую развилку по ходу кризиса. Конечно, девальвация не может быть самодостаточной мерой по выходу из кризиса. Это лишь «нулевой цикл». Тем не менее «транзит» экономической структуры запущен. Она уже не сможет быть такой, как до января 2009 года.
Главный запрос участников рынка в этих обстоятельствах — больше определенности в действиях власти. Такова суть следующей крупной развилки для российской экономической политики. Выбор начинает складываться в ходе корректировки бюджета-2009. Предполагаемый 8-процентный дефицит, который будет профинансирован почти половиной Резервного фонда (на 1 марта — чуть более $133 млрд), означает существенные ограничения для денежного предложения.
По оценке главы Минфина Алексея Кудрина, денежная масса в текущем году вырастет не более чем на 25% (по итогам 2007-го рост был 45,7%). Мнения экспертов на сей счет менее оптимистичны — в лучшем случае будет вполовину меньше. Для банковской системы это будет означать близкий к нулевому номинальный прирост активов. В реальном выражении — убытки. Причем велика вероятность, что такая же ситуация сохранится и в 2010 году. Следовательно, деньги для реального сектора останутся «редким благом», которое дешево стоить не будет. В условиях минимальных внешних источников (отрицательное сальдо торгового и платежного балансов) кредит ЦБ банковской системе составит не более 1 трлн рублей. Выйти за пределы этой эмиссии — основательно усилить инфляционные риски. Выбор, как видим, суров: либо инфляция под 20%, либо продолжение кредитного сжатия, а стало быть, и затягивание промышленного спада.
Требуется определенность
Понятно, что дорогой кредит рано или поздно загонит в модернизацию те предприятия, которые к ней готовы уже сегодня. А что делать прочим? Ведь есть федеральный список из 295 системообразующих предприятий, есть региональные списки, работает комиссия первого вице-премьера Шувалова, которая пропустила через себя уже более 60 компаний, оказав им в разных формах поддержку на 50 млрд рублей. Все это не может не порождать ожиданий госпомощи. Между тем очевидно, что ресурсов не хватит даже для избранных. По-видимому, нам предстоит стать очевидцами запуска модели антикризисных действий, в которой политика дорогих денег будет увязываться с административным точечно-списочным «поддерживающим» регулированием.
Срочное преодоление неопределенности требуется и по другим направлениям. Устраивает ли денежные власти статус-кво в банковской системе или они готовы к ее консолидации и, стало быть, основательному реформированию? Пока заметно лишь прогрессирующее огосударствление. Будет ли государство помогать рефинансировать внешние корпоративные займы или оставит банки и компании наедине с их кредиторами? Вроде бы в скорректированном бюджете-2009 ответ в пользу рынка — решайте вопросы сами. Но окончательный ли это ответ? Исключительно важны четкие сигналы о снижении или, по крайней мере, неповышении налоговой нагрузки. Знаковым решением стал бы отказ на 2–3 года от увеличения единого социального налога — но его пока нет.
Дальнейшее изменение курса национальной валюты напрямую зависит от того, какие пути у макроэкономических развилок выберут власти. Декабрьские фьючерсы, кстати, стоят около отметки 40–41 рубль за доллар. С поправкой на инфляцию — это фактически нынешние 35–36 рублей. Значит, пока российскую экономику считают рыночной, а валюту — способной к укреплению. Следовательно, через все развилки мы должны прийти к тому, что частный бизнес станет главной движущей силой выхода из кризиса и последующего экономического обустройства. Не хотелось бы, чтобы власть выбрала дорогу с указателем «госэкономика». Путь этот хоть и выглядит красиво, но ведет в тупик…
Масленников Никита Иванович (1953 г.р.), с 1993 по 1998 год — помощник председателя правительства РФ, с 2008 года — советник Института современного развития (ИНСОР).
_______________
1 Ломбардный список — перечень компаний, ценные бумаги которых Банк России принимает под залог при выдаче кредитов.
