На основной лозунг «Шведских демократов» «Сохраним Швецию шведской» купились 5,7% шведских избирателей. Это весьма серьезный показатель для партии, открыто предлагающей сократить иммиграцию из мусульманских стран на 90%. Успех «демократов» тем более огорошивает, что еще несколько лет назад они воспринимались как стопроцентные маргиналы: устраивали закрытые вечеринки в нацистских костюмах со свастикой, выкрикивая в качестве приветствия фашистское «Heil!» Теперь они в риксдаге.
Так участники антирасистской демонстрации в Стокгольме реагируют на публичное
выступление Йимми Окессона
Правый марш
Доживи до сегодняшнего дня Улоф Пальме, убежденный сторонник перераспределения общественных благ, из которого выросла шведская модель, страстный борец с расизмом и ксенофобией,* * Экс-премьер Швеции Улоф Пальме был застрелен на улице Стокгольма в феврале 1986 года. Преступление так и не раскрыто. наверняка испытал бы самое большое разочарование в жизни: нация, в душе считавшая себя эталоном социальности, превратилась, как с грустной иронией замечают шведские комментаторы, в «нормальную» европейскую страну. Правоцентристское правительство Фредрика Рейнфельдта аккуратно сужает некогда всеобъемлющую сеть социальных гарантий. И хотя разветвленная и эффективная социальная система Швеции по-прежнему сопровождает человека «от колыбели до могилы», тенденция очевидна: страна больше не может позволить себе то, что само собой разумелось 20 лет назад. Ну а любое ухудшение социальной ситуации, ясное дело, можно списать на «понаехавших», обирающих пенсионеров и студентов. Ультраправым помогает статистика. Швеция всегда охотно принимала иммигрантов. Но за последние 10 лет число жителей страны, родившихся за пределами Западной Европы, возросло в полтора раза, достигнув 10% населения (против 7% в 2000 году).
Отвязанные интеллигенты
Шведские выборы подтвердили тенденцию к поправению общественной атмосферы, набирающую силу в Европе. Когда 10 лет назад в австрийское правительство вошла партия крайне правого популиста Йорга Хайдера, Евросоюз ужаснулся и ввел санкции против страны-члена — Австрии. Сегодня подобные политические объединения добиваются успеха в одной европейской стране за другой, а кое-где и входят в правительство, но это никого не беспокоит. На смену пещерным консерваторам, наподобие Жан-Мари Ле Пена* * Лидер французского ультраправого «Национального фронта», где сейчас на первые позиции выходит его дочь Марин Ле Пен. или того же Хайдера, которых то тянуло замолвить доброе словечко за Гитлера, то съездить в гости к Саддаму Хусейну, идут молодые политики с либеральной предысторией. В Голландии, например, самые яростные борцы против ислама — представители отвязной части творческой интеллигенции вплоть до богемных гей-активистов: они отвергают мракобесные нравы, которые привозят в Европу выходцы с арабского Востока под лозунгом «уважения к мультикультурализму».* * В марте этого года на местных выборах в Нидерландах победила ультраправая Партия свободы во главе с Геертом Вилдерсом, известным своей активной антимусульманской позицией. Интервью с ним опубликовано в The New Times № 40 от 06.10.2008 г. Схожая ситуация в Дании, одной из самых свободных и толерантных стран: вызвавшие там несколько лет назад скандал карикатуры на пророка Мухаммеда были нарисованы для газеты «Юлландс-постен» известным художником Куртом Вестергордом. Да и 31-летний Йимми Окессон, лидер «Шведских демократов», на вид типичный выпускник элитной бизнес-школы с перспективой быстрого карьерного роста.
Когда прошла эйфория
Подъем ксенофобии — отражение растерянности и неуверенности в будущем, которые испытывают европейцы перед лицом фундаментальных изменений в мире. Когда прошла эйфория от победы над коммунизмом, жители Западной Европы начали понимать: объем гарантированных благ неизбежно будет сокращаться, а следующие поколения обречены жить хуже своих родителей. Основная причина — кризис проекта единой Европы, связанный с колоссальным внутренним дисбалансом после масштабного расширения Евросоюза, объединяющего сегодня 27 стран. Погрузившись в попытки отрегулировать собственный разросшийся механизм, Европа не успевает реагировать на внешние вызовы — экономические, политические, демографические. Количество приезжих превышает возможности по их интеграции в европейские общества, которые в то же время сталкиваются с проблемами старения населения и неблагоприятной структуры рынка труда.
Правый марш
Доживи до сегодняшнего дня Улоф Пальме, убежденный сторонник перераспределения общественных благ, из которого выросла шведская модель, страстный борец с расизмом и ксенофобией,* * Экс-премьер Швеции Улоф Пальме был застрелен на улице Стокгольма в феврале 1986 года. Преступление так и не раскрыто. наверняка испытал бы самое большое разочарование в жизни: нация, в душе считавшая себя эталоном социальности, превратилась, как с грустной иронией замечают шведские комментаторы, в «нормальную» европейскую страну. Правоцентристское правительство Фредрика Рейнфельдта аккуратно сужает некогда всеобъемлющую сеть социальных гарантий. И хотя разветвленная и эффективная социальная система Швеции по-прежнему сопровождает человека «от колыбели до могилы», тенденция очевидна: страна больше не может позволить себе то, что само собой разумелось 20 лет назад. Ну а любое ухудшение социальной ситуации, ясное дело, можно списать на «понаехавших», обирающих пенсионеров и студентов. Ультраправым помогает статистика. Швеция всегда охотно принимала иммигрантов. Но за последние 10 лет число жителей страны, родившихся за пределами Западной Европы, возросло в полтора раза, достигнув 10% населения (против 7% в 2000 году).
Отвязанные интеллигенты
Шведские выборы подтвердили тенденцию к поправению общественной атмосферы, набирающую силу в Европе. Когда 10 лет назад в австрийское правительство вошла партия крайне правого популиста Йорга Хайдера, Евросоюз ужаснулся и ввел санкции против страны-члена — Австрии. Сегодня подобные политические объединения добиваются успеха в одной европейской стране за другой, а кое-где и входят в правительство, но это никого не беспокоит. На смену пещерным консерваторам, наподобие Жан-Мари Ле Пена* * Лидер французского ультраправого «Национального фронта», где сейчас на первые позиции выходит его дочь Марин Ле Пен. или того же Хайдера, которых то тянуло замолвить доброе словечко за Гитлера, то съездить в гости к Саддаму Хусейну, идут молодые политики с либеральной предысторией. В Голландии, например, самые яростные борцы против ислама — представители отвязной части творческой интеллигенции вплоть до богемных гей-активистов: они отвергают мракобесные нравы, которые привозят в Европу выходцы с арабского Востока под лозунгом «уважения к мультикультурализму».* * В марте этого года на местных выборах в Нидерландах победила ультраправая Партия свободы во главе с Геертом Вилдерсом, известным своей активной антимусульманской позицией. Интервью с ним опубликовано в The New Times № 40 от 06.10.2008 г. Схожая ситуация в Дании, одной из самых свободных и толерантных стран: вызвавшие там несколько лет назад скандал карикатуры на пророка Мухаммеда были нарисованы для газеты «Юлландс-постен» известным художником Куртом Вестергордом. Да и 31-летний Йимми Окессон, лидер «Шведских демократов», на вид типичный выпускник элитной бизнес-школы с перспективой быстрого карьерного роста.
„
Шведские выборы подтвердили тенденцию
к поправению общественной атмосферы,
набирающую силу в Европе
”
Подъем ксенофобии — отражение растерянности и неуверенности в будущем, которые испытывают европейцы перед лицом фундаментальных изменений в мире. Когда прошла эйфория от победы над коммунизмом, жители Западной Европы начали понимать: объем гарантированных благ неизбежно будет сокращаться, а следующие поколения обречены жить хуже своих родителей. Основная причина — кризис проекта единой Европы, связанный с колоссальным внутренним дисбалансом после масштабного расширения Евросоюза, объединяющего сегодня 27 стран. Погрузившись в попытки отрегулировать собственный разросшийся механизм, Европа не успевает реагировать на внешние вызовы — экономические, политические, демографические. Количество приезжих превышает возможности по их интеграции в европейские общества, которые в то же время сталкиваются с проблемами старения населения и неблагоприятной структуры рынка труда.
На поводу у маргиналов
Прежде бывало так: крайне правые партии, как правило, рассыпались сами из-за внутренних распрей. Сейчас они появляются на политическом ландшафте снова и снова, да еще и со все более заметными цифрами. Это отражение настроений, которые сегодня не могут игнорировать даже респектабельные политики и на чем они даже временами готовы спекулировать. Об этом, например, говорит поход президента Франции Николя Саркози, вопреки протестам Еврокомиссии, против нелегальных поселений румынских и болгарских цыган на французской территории.* * Согласно последним опросам общественного мнения, действия Саркози поддерживают около 80% французов, а его личный рейтинг за август-сентябрь вырос на 10%. По итогам июньских парламентских выборов в Голландии сформировать правительство удалось только после того, как оно заручилось поддержкой антимусульманской партии Вилдерса, заполучившей 23 депутатских места. Да и в Швеции сейчас у правоцентристского альянса не хватает голосов для единоличного правления: не исключена «помощь» Окессона со товарищи. Пока все ведущие партии клянутся, что никогда в жизни не пойдут на переговоры с ультра. Но у политической логики свои законы: многие старые партии начинают вслед за электоратом корректировать свои подходы. А силы антииммигрантского толка обычно еще и резко негативно настроены против единой Европы.
Многие в Швеции до сих пор уверены, что Улофа Пальме заказали крайне правые — за борьбу против расизма и консервативных кругов. Однако, скорее всего, его убил арестованный по горячим следам, а затем отпущенный за недостатком доказательств социопат-рецидивист Кристер Петтерссон: быть неудачником в обществе всеобщего процветания особенно горько и обидно... В истории Европы проблемы национализма и социального неблагополучия, переплетаясь, всегда порождали страшные катаклизмы. К концу ХХ века казалось, что Старый Свет навсегда победил свое прошлое. Сейчас уверенности в этом меньше.
Томас Хамберг, журналист (Мальмё, Швеция):
Моя Швеция, где родился Карлсон, живущий на крыше, страна с образцовым порядком во всем, нейтральная во всех отношениях, где годами наибольшим спросом пользовалось молоко именно средней жирности, — привычная мне Швеция уходит в прошлое, уступая позиции экстремистам, марширующим по политкорректной Европе. До этого пали Нидерланды и Дания, Швейцария и Австрия. А вот Франция выбрала оригинальный способ отличиться на общем фоне: официальные круги перехватили инициативу — а заодно и часть электората — у крайне правых, затеяв депортации по этническому признаку. Не буду говорить про люмпенизированную Россию, где пассионарный сын юриста, однажды провозгласивший «право на защиту национальных государств», занимает пост вице-спикера парламента.В шведский риксдаг ворвалась партия «Шведские демократы», истоки которой — в откровенно неонацистских организациях. Ее лидер Йимми Окессон призывает «вернуть Швецию шведам». Партия Окессона становится не просто парламентской фракцией — пусть маленькой, но чрезвычайно важной гирькой на чаше политических весов: союза с ней наверняка будут искать основные альянсы и блоки. Окессон не устает повторять: его партия готова к сотрудничеству со всеми силами, если это послужит решению «приоритетных для партии вопросов». А таких вопросов три: безусловное ограничение притока иммигрантов, ужесточение борьбы с преступностью и право на достойную старость. Иными словами, Окессон и его сопартийцы мечтают проделать путь, по которому до них уже прошла ксенофобская, враждебная по отношению к мусульманам Датская народная партия: той не просто удалось избавиться от имиджа маргинальной, но и стать третьей по влиятельности партией в стране. Итог: соседи-датчане уже заметно ужесточили иммиграционное законодательство.Выход ультраправых партий из маргинальной зоны европейской политики в системную — такова новейшая тенденция в жизни Европы.Говорят, что революции пожирают собственных детей. В отличие от революций демократии, случается, сами становятся жертвой собственных чад.
