Город Дунгуань провинции Гуандун — столица обрабатывающей промышленности Китая. Еще недавно гигантский поток товаров отсюда растекался по всему миру. И отнюдь не один ширпотреб. К примеру, произведенные в Дунгуане микросхемы используются в американской системе ПВО, о чем широкой общественности стало известно в прошлом году, когда бракованный китайский чип стал причиной срыва испытаний новой системы.
В докризисный период только официально зарегистрированных компаний в городе было более 30 тыс., подпольных — много больше, а сколько — одному богу известно. Свои заводы в Дунгуане открыли 500 крупнейших мировых компаний.
Птица в клетке
Тучи стали сгущаться в начале прошлого года, а в августе случился форменный обвал. Только по официальным данным, закрылись почти 5 тыс. предприятий. Хуан Юйсяо, инженер, работавшая в строительной компании, недавно получила уведомление об увольнении. Ей честно выплатили оговоренные в контракте три зарплаты плюс бонус. На эти деньги можно безбедно прожить год, к тому же муж Хуан Юйсяо работает в министерстве обороны, получает хорошую зарплату и вряд ли попадет под сокращение. А вот коллега Хуан Юйсяо, который не может позволить себе сидеть дома, разослал более
800 резюме, прошел более 10 собеседований, но так и не нашел работы.
Об истинных же масштабах бедствия можно судить по предварительным цифрам, обнародованным Ассоциацией предприятий с иностранным участием города Дунгуань: в IV квартале прошлого года по сравнению с тем же периодом 2007-го объем иностранных заказов сократился на 15–20%. Масштабным, хотя и не поддающимся пока точной оценке, считает падение производства декан факультета финансов и налогов Института Линьнань Гуанчжоуского университета профессор Чжуншань. Без особого оптимизма смотрят в будущее те, кто непосредственно связан с производством. Директор прядильной фабрики Ван Шэнлинь убежден, волна массовых закрытий в Дунгуане не спадет во всяком случае до конца нынешнего года и поглотит две трети средних и малых предприятий: «Сейчас никаких заказов не поступает. Это касается не только прядильной промышленности, но и всех отраслей экономики Дунгуаня. А тут еще укрепление юаня — для нас это просто катастрофа. Если покупатель платил за товар $5, то за $5,5 он его уже брать не станет».1
Меньше других закрытием предприятий обеспокоено руководство провинции Гуандун. Секретарю местного комитета Компартии Ван Яну принадлежит ставший популярным лозунг «Выпустить птицу из клетки». По его мнению, кризис освободит экономику от трудозатратных, неэкологичных, ненаукоемких производств, что, пусть не сразу, послужит дальнейшему расцвету провинции.
Но пока травка подрастет, лошадка с голоду помрет. Гуандун — один из самых больших рынков труда в Китае, и закрытие здесь производств неизбежно повлечет за собой всплеск безработицы в стране, что никак не устраивает центральные власти. Премьер Госсовета Вэнь Цзябао во время недавней инспекционной поездки в Гуандун чуть не в каждом выступлении повторял, что провинция должна разделить трудности со всей страной и сделать все возможное, дабы сохранить рабочие места. После таких заявлений местные чиновники, естественно, остерегаются открыто повторять в своих речах формулу «выпустить птицу из клетки», но действовать продолжают ровно в ее духе. Тем более что и наверху нет полного единства: в отличие от премьера, генеральный секретарь Компартии Ху Цзиньтао, судя по последним его высказываниям, понимает, что кризис — уникальный шанс реформировать экономику. Это вновь делает актуальным для властей провинции изобретенный на заре эпохи преобразований в том же Гуандуне и весьма популярный в Китае рецепт: «Спокойно идти на зеленый свет, быстро на желтый и в обход на красный».
Гормон роста
Если в большинстве стран темпы роста упали почти до нуля, а то и до отрицательных значений, то Китай планирует в 2009-м получить 8-процентный рост ВВП. Это, конечно, ниже прежних 11%, но все равно выше, чем у кого бы то ни было в мире. Эксперты Международного банка реконструкции и развития (МБРР) дают более умеренный прогноз — 6,7%, что тоже цифра немалая. И внутри Китая многие экономисты считают планы правительства не слишком реалистичными. Ведь ВВП страны почти на 70% формируется за счет внешней торговли, которая только за последний год упала на 17,5%. Правительство отвечает скептикам — рост обеспечат 4 трлн юаней (это около $586 млрд), которые будут влиты в экономику в течение двух лет.2 Только 1,18 трлн из них выделит центр, остальное — региональные правительства, предприятия и частные инвесторы. Средства пойдут на развитие инфраструктуры, в том числе строительство аэропортов, железных дорог, метро в крупных городах, атомных электростанций и т.п., а также на здравоохранение, образование, жилищные субсидии, выплаты социальных пособий, в частности, пособий по безработице. Кстати, правительство давно планировало заняться вконец запущенной социальной сферой, поскольку она явно тормозила развитие экономики, а это неминуемо бы потребовало снижения темпов роста — так что не было бы счастья, да несчастье помогло.
По мнению многих китайских экспертов, главный недостаток «4-триллионного плана» — слишком большая доля (45%), направляемая на развитие инфраструктуры. В 1997 году, когда разразился азиатский кризис, правительство резко увеличило объем инвестиций в инфраструктурные проекты. «Сегодня, — говорит один из специалистов Института экономики Академии наук КНР, — этот объем уже достаточно велик, а вложения дают прибыль незначительную, и не факт, что они способствуют росту занятости». Власти вняли доводам специалистов и инфраструктурные инвестиции значительно урезали, сделав упор на развитие внутреннего спроса.
Потребление во спасение
«Города — как в Европе, деревни — как в Африке» — это популярное в Китае выражение не вполне отвечает действительности. Хотя бы потому, что лишь четверть городского населения страны, которое составляет примерно 400 млн человек, имеет минимальный достаток, то есть нормально питается и не ходит в обносках. О деревне, где по-прежнему живет большая часть китайцев (без малого миллиард), и говорить нечего, там уровень потребления чрезвычайно низок. Если бы рост благосостояния беднейших слоев отвечал росту экономики в последние десятилетия, внутренний спрос в Китае в разы превышал бы нынешний.3 Нельзя сказать, что в эти тучные десятилетия правительство вовсе ничего не предпринимало для улучшения положения бедных, но действовало оно не слишком активно. Во-первых, потому, что тем все же кое-что перепадало с барского стола и, во-вторых, внешние рынки росли столь стремительно, что о внутреннем можно было не заботиться.
В Китае сегодня победила точка зрения, что главным рычагом, с помощью которого можно поднять внутренний спрос, является урбанизация, и прежде всего строительство городского жилья. На это и следует направить большую часть средств из запланированных 4 трлн. Таким образом можно будет занять тех, кто из-за кризиса потерял работу, и привлечь в города значительные массы людей из деревни, которая страдает от избытка рабочих рук. Предусмотрены и другие меры, как то: повышение минимальных закупочных цен на зерно, увеличение государственных ассигнований на приобретение техники и инвентаря, повышение прожиточного минимума, повышение пенсий бывшим работникам госпредприятий и других социальных пособий. Кроме того, 1 декабря 2008-го стартовала кампания по распространению на селе бытовой электроники, покупка которой на 13% дотируется госбюджетом. Власти ряда городов и провинций пошли также на прямую раздачу потребительских ваучеров населению (например, на покупки к китайскому Новому году, на турпоездки и т.п.).
Но если мировой кризис затянется, все эти меры могут не сработать, считают многие эксперты. «Тогда, — заявил на недавней пресс-конференции премьер Госсовета Вэнь Цзябао, — придется использовать полный комплект боеприпасов». Директор научно-исследовательского центра при министерстве финансов КНР Цзя Кан, разъясняя планы правительства, сообщил, что, если до мая-июня этого года рост ВВП не удастся удержать на уровне 8%, центру придется увеличить финансирование антикризисных мер. «В ключевой момент на эти цели нужно без сожаления использовать бюджетные средства».
У Китая уже был такой опыт. После кризиса 1997 года правительство выпустило на 50 млрд юаней долгосрочных облигаций, чтобы вырученные деньги направить в строительную отрасль. Заметного оживления в экономике за этим не последовало, и тогда в несколько приемов было выпущено облигаций еще на 210 млрд. В начале 2000-х это сработало, правда, при гораздо более благоприятной внешней конъюнктуре.
Обоюдоострая недвижимость
Большинство крестьян, пришедших в город, работают в строительстве, а оно пострадало от кризиса в наибольшей степени. 70% предприятий этой сферы грозит закрытие, 20 млн недавних крестьян уже потеряли работу и вернулись домой, хотя многие эксперты полагают, что последнюю цифру следует умножить на 5. В результате деревня лишилась денег, которые рабочие раньше слали семьям, получила армию едоков, не обеспеченных землей, в довершение всех бед из-за кризиса снизились мировые цены на сельхозпродукцию, многие страны ввели на нее заградительные пошлины. В общем, положение аховое.
Советник Госсовета КНР Жэнь Юйлин выступил с предложением помимо уже запланированных мер резко увеличить объем инвестиций в сельскохозяйственное строительство, чтобы занять людей и дать им заработок. Но беда в том, что так называемая проблема саньнун в Китае — проблема деревни — настолько застарела и остра, что быстро ее не решить. Меж тем ситуация ухудшается с каждым днем, и в таких условиях обеспечить социальное спокойствие правительству будет очень непросто.
В любом случае, несмотря на значительную помощь, которую получает деревня, справиться со своими проблемами она не сможет, если не оживут городское строительство и рынок недвижимости, пребывающие в полном упадке. Еще недавно риелтор Ли Цзиньдун из г. Шэньчжэнь провинции Гуандун был богатым человеком. В начале 2003 года он, механик по образованию, на накопленные 400 тыс. юаней купил две квартиры: одну себе, другую — для сдачи в аренду. Дело пошло — он сдавал, перепродавал квартиры и к 2006 году уже владел недвижимостью на 1 млрд юаней. Большой оборот требовал больших кредитов, и когда грянул кризис, Ли Цзиньдун, чтобы по ним расплатиться, вынужден был продать всю свою недвижимость по бросовым ценам. «Прежний Ли Цзиньдун умер, — говорит недавний миллиардер, — сейчас я просто рабочий, живущий в квартире для крестьян, приехавших на заработки…»
Самому городу, если не оживет строительная отрасль, тоже не подняться. В свое время именно строительный бум запустил двигатель экономического роста. Из 50 самых богатых китайцев, попавших в список журнала «Форбс», более 40 сделали свои состояния на недвижимости.
Да и местные бюджеты целиком зависят от благополучия строителей — в большинстве регионов они на 90% формируются за счет сделок по купле-продаже земли, а этот рынок напрямую связан со строительством.
Однако общество настороженно относится к планам правительства по поддержке сферы недвижимости по той простой причине, что она — одна из самых коррупционных. Поэтому словосочетание «отрасль недвижимости» в 4-триллионном плане прямо нигде не используется, хотя основные средства направляются именно в нее. По другим основаниям, но и некоторые экономисты с опаской относятся к безудержному накачиванию средств в строительство. Они боятся возникновения ровно того же кредитного пузыря, который недавно обрушил финансовую систему США и всего мира.
Как бы то ни было, по последней информации, меры правительства возымели действие — в марте цены на недвижимость начали подниматься. В Пекине стоимость квадратного метра выросла почти на тысячу юаней. Впрочем, известный на материковом Китае торговец недвижимостью Фань Шии заявил, что это, скорее всего, флуктуация и по-настоящему рынок оживет очень нескоро.
И все же как китайские, так и западные эксперты весьма высоко оценивают шансы Китая первым и без значительных потрясений выйти из кризиса. Во-первых, страна накопила огромные резервы в иностранной валюте, тот самый «полный боекомплект». Во-вторых, китайская финансовая система находится под контролем государства и поэтому на нее не слишком повлиял кризис. В-третьих, для Китая характерен чрезвычайно низкий уровень социальных гарантий, поэтому правительство гораздо большую по сравнению с другими странами долю ВВП может направлять на инвестиции. На недавно завершившемся съезде Всекитайского совета народных представителей делегаты с уверенностью заявляли: «Китай станет первой в мире страной, которая преодолеет финансовый кризис».
1 С июля 2007 года, когда была отменена жесткая привязка к доллару китайской денежной единицы, она значительно укрепилась — с 8,3 юаней за $1 до 6,8.
2 Валютные резервы Китая приближаются к $2 трлн, из которых более $600 млрд хранятся в казначейских облигациях США.
3 На долю 20% самых богатых граждан Китая приходится 66,4% финансовых ресурсов страны, а на долю 20% самых бедных — лишь 1,3%.
