Грозный, который еще недавно мог служить иллюстрацией к фильму о Второй мировой войне, радует глаз новыми пейзажами, напоминающими об арабских сказках и восточных чудесах. Над стильными разноцветными фасадами реют флаги и транспаранты. На фоне бурлящих фонтанов — этажерки растущих небоскребов. Улицы облеплены плакатами с цитатами из Владимира Путина и Ахмата Кадырова. Популярнее высказываний первых лиц лишь лозунг «Рамзан. Спасибо за Грозный».
На центральной площади — самая большая в Европе мечеть «Сердце Чечни», вмещающая более 10 тыс. молящихся, отделанная редчайшими породами мрамора. «36 люстр символизируют главные святыни мусульманского мира, — с восторгом перечисляет гид Ваха. — Они из хрусталя Swarovski, а на отделку ушло несколько кило золота высшей пробы!»
По проспекту Путина проносятся блестящие иномарки, милиционеры в белых рубашках присматривают за порядком. Для детей построен роскошный крытый каток. В отремонтированный православный храм по праздникам приходит десяток местных бабушек и приехавшие с «большой земли» федералы. Весной в центре города открылись два новых мемориала — «Славы» и памяти погибшим в борьбе с терроризмом. На последнем золотыми буквами увековечен завет Ахмата Кадырова: «Пусть восторжествует справедливость». Сложно отделаться от ощущения, что разглядываешь глянцевую открытку или рекламный буклет.
Костяк кадыровской милиции составляют спустившиеся с гор боевики
Впрочем, в этой сказке можно разглядеть и жутковатые подробности. На крышах комплекса правительственных зданий ощетинились крупнокалиберными пулеметами долговременные огневые точки, кое-где из-за заборов еще видны развалины в следах от бомб и снарядов, билборды гуманитарных миссий предупреждают о минах на дорогах. Милиционеры предпочитают дежурить по одному. В прошлом году по республике прокатилась волна терактов: смертники взрывались вместе с милицейскими постами, и милиционеры полагают, что одинокий постовой не покажется террористам привлекательной мишенью.
Мусульманский пейнтбол
Большинство встреченных на улицах женщин прячут волосы под платками-хиджабами. При этом многие чеченки носят высокие каблуки и сравнительно короткие юбки, используют косметику. Нередко встречаются дамы за рулем престижных автомобилей. «Несколько месяцев назад в Грозном объявились какие-то «народные мстители», — объяснила моду на головные уборы чеченка Асинат. — Они катались по городу и расстреливали женщин с непокрытой головой шариками с краской. Если кто-то начинал возмущаться, могли избить. Судя по номерам, машины принадлежали бойцам кадыровских частей».
Изобилие дорогих иномарок грозненцы, вечно жалующиеся на нищету, объясняют просто: «У вас «уехали», к нам приехали». Чаще всего ворованные автомобили пригоняют через соседнюю Ингушетию — центр угонного бизнеса в стране. Автомобили самых «крутых» чеченцев нетрудно отличить по буквам номерного знака — КРА, инициалам президента. Говорят, что их выдают только по личному распоряжению Рамзана Ахматовича. Такие машины никогда не досматривают и пропускают везде.
„
Кадырову действительно удается
решать многие вопросы с фантастической,
по меркам остальной страны, быстротой
”
После того как в Чечне отменили режим контртеррористической операции, на дорогах республики почти не осталось блокпостов. Даже в небольших населенных пунктах можно без особого страха пройтись по улицам. Все встречные легко вступают в беседу и рассказывают о своих проблемах. «У нас нет спортивного зала, — жалуется школьник из села Новые Атаги. — Зато работает клуб единоборств». У взрослых переживания иного масштаба — за сутки в Атагах сразу трое похорон. «После войны республику накрыла волна смертей, — сетуют местные жители. — Хороним почти каждый день». Многие уверены, что виноваты в этом военные. Рассказывают о токсичных препаратах, которыми с вертолетов опрыскивали «зеленку», чтобы листья опадали и не мешали обзору. Другие обвиняют федералов в использовании запрещенных видов химического оружия. Российские силовики отбивают обвинения рассказами о сотнях и даже тысячах «самогонов» — кустарных заводов по перегонке нефти, которые много лет выбрасывали в атмосферу вреднейшие отходы производства. «Люди очень долго жили в страшном напряжении, а теперь у них проявились все болячки, — высказал свою версию глава Шалинского района Эдуард Закаев. — Очень много раковых больных, есть и сердечники, и другие тяжелые пациенты».
Проспект имени Ахмата Кадырова был восстановлен в Грозном одним из первых
Если еще два-три года назад главной темой разговоров были теракты и столкновения боевиков с федералами, то теперь на первый план вышли хозяйственно-бытовые проблемы. «Река Аргун обмелела, — расстроен аксакал Мушали из Чири-Юрта. — С водой перебои. Уже давно обещают сделать несколько скважин, но руки никак не дойдут. У нас как? Если вхож в кабинет главы администрации и можешь попросить что-то — есть шанс, что сделают. Если нет родственников и связей «наверху» — будешь ждать до полной победы ислама во всем мире».
Таран Кадыров
Несмотря на недавний успех спецслужб (они сумели захватить живым полевого командира «Магаса», который, по слухам, в обмен на жизнь выдал местонахождение лидера террористов Доку Умарова), окончательно переломить ситуацию не получается. По неофициальным данным, численность банд даже растет. Обстрелы «бородатыми» автоколонн, патрулей и постов федералов так и остались обыденным явлением. В республике говорят, что власти скрывают истинное количество терактов. Чиновники, в свою очередь, утверждают, что основные проблемы смещаются из правоохранительной сферы в экономическую. По словам председателя парламента Чечни Дукувахи Абдурахманова, ситуация в республике стабильна, а незначительные группировки боевиков остались в Введенском, Шатойском районах и на границе с Ингушетией, но они реальной угрозы не представляют. «Чтобы их переловить, нужно всего лишь перенастроить на работу над территорией республики один из спутников космического наблюдения», — предложил в разговоре с корреспондентом The New Times свой проект Абдурахманов. Спикер считает, что при безработице в 330 тыс.человек на 1,2 млн населения появление агрессивно настроенных одиночек не должно удивлять. Кто-то пошел в лес за деньгами. Других запугали. Третьи приехали из-за рубежа. «Но по этим отдельным личностям нельзя судить о народе, достигшем небывалого единения, — утверждает он. — Полностью разрушенная во время войны промышленность начинает работать». Бюджет Чечни в 2010 году — более 50 млрд рублей. Местные налоги — от 4 до 8 млрд, остальные средства поступают из федерального бюджета. Но, по мнению чиновников, сумма субсидий сравнима с доходами от добычи чеченской нефти, которые уходят в казну России. И поэтому говорить, что Чечня живет за счет России, — нельзя. По данным Минфина Чеченской Республики, ее бюджет в 2010 году составит 56,9 млрд рублей. Из них свыше 52 млрд (91%) — трансферты и безвозмездные поступления из центра, около 4,9 млрд — местные налоги. Лицензия на добычу чеченской нефти принадлежит компании «Роснефть». По разным данным, она добывает в республике от 1,5 до 2 млн тонн нефти, которая целиком идет на экспорт. Потенциальный доход от ее продажи при нынешних ценах может составлять 20–25 млрд рублей. «Москвичи часто забывают, что столица сама по себе ничего не зарабатывает! — заявляет гид Ваха. — Знаете, откуда возят дрова в Ханкалу (место основной дислокации военных частей. — The New Times)? Из Сибири! А картошку из Белоруссии. Хотя наши фермеры могли бы обеспечивать части всем необходимым. Единственным тараном, который может как-то договариваться с центром и находить взаимопонимание с Владимиром Путиным, является президент Рамзан Кадыров».
Кадырову действительно удается решать многие вопросы с фантастической, по меркам остальной страны, быстротой. Школы с нуля под ключ строятся за 2–3 месяца. Дороги прокладываются из расчета столетнего безремонтного использования. Если чиновники не справляются с поставленной задачей, их снимают с должности, отбирают все имущество и дома, лишают любых привилегий. Если денег, выделенных на работы, не хватает, ответственный за объект вкладывает свои личные сбережения.
Одна из наиболее модных в республике профессий — блюститель закона. Но костяк местных правоохранительных органов составляют спустившиеся с гор и амнистированные боевики, а в последнее время все громче раздаются возмущенные голоса их молодых сослуживцев. «Официально моя зарплата составляет почти 25 тыс., — рассказывает боец в форме «нефтяного полка» — отряда вневедомственной охраны, ответственного за безопасность нефтяного комплекса республики. — Однако за эту сумму я лишь расписываюсь в ведомости. На руки выдают в лучшем случае половину. Иногда приходится за свои кровные покупать патроны и обмундирование. Хотя борьба с боевиками не входит в наши задачи, именно сотрудников полка часто загоняют в леса и горы на облавы и блокирование возможных бандгрупп. Если же удается кого-то задержать, приезжает кадыровский выскочка с дыркой для ордена».
За фасадом
Большинство чеченцев на вопрос о главе республики мгновенно начинают возносить Кадырову-младшему хвалу. Аргументы могут быть диаметрально противоположны: «восстановил мир», «победил русских и теперь Чечня получает репарации», «справедливый и добрый руководитель», «настоящий мужик — завалил всех врагов» и т.д. Но есть и те, кто тихим шепотом высказывает недовольство. «В республике жуткий уровень коррупции, — утверждает один из офицеров МВД, попросивший не называть его имени. — Рамзан поставил везде своих людей, исходя не из их опыта или талантов, а учитывая только лишь фактор личной преданности. Его опричники, одетые в черную форму, делают все, что захотят. Берут силой понравившихся женщин, «отжимают» бизнес, а если кто-то пытается сопротивляться — убивают и потом получают медали за уничтожение очередного «боевика». Кадыров, видимо, сам уже устал от всего этого. Он пытается бороться с беспредельщиками, иногда бьет морду, срывает погоны. Но это уже не помогает. В республике почти официально введено многоженство. Президент неоднократно высказывал мнение, что не надо сурово наказывать людей, забивших камнями неверную жену. Так как уже много лет запрещено торговать алкоголем, пышно расцвел наркотрафик. Все держится только на силе. Но и сила имеет границы. А у самого Кадырова уже несколько лет назад началась мания преследования. Ходят слухи, что недавно он по подозрению в подготовке заговора замучил двоих командиров из своей охраны. Якобы, одному отрезали голову и насадили на кол, а другого заживо скормили льву. Говорят, что запись этого преступления попала на стол президенту Медведеву, после чего он долго избегал встреч с Рамзаном Ахматовичем».
Алексей Малашенко, член научного совета Московского Центра Карнеги:
О Чечне очень трудно писать без эмоций. Слишком противоречивы происходящие внутри республики процессы. И все же, что мы видим сегодня?
Во-первых, очевидный успех Рамзана достигнут очень высокой ценой. Его уважают, но и боятся. Страх — не самый лучший союзник для консолидации общества вокруг лидера. Однако он продолжает «сжимать пружину», оставаясь в полной уверенности, что она никогда не сорвется.
Во-вторых, успехи чеченской реконструкции и стабильности «завязаны» на одном человеке. Системы, которая бы эту стабильность гарантировала, не сформировано. Отсюда — известная хрупкость чеченской ситуации. В-третьих, Рамзан нарушил равновесие сил между местными кланами. Чеченская политическая традиция зиждется на консенсусе. Нынешнее правление есть правление одного человека, одной личности, пусть и такой незаурядной. Но рано или поздно «клановый фактор» выйдет наружу.
В-четвертых, в качестве одного из инструментов консолидации он выбрал ислам. Но религия в политике — оружие обоюдоострое. Опыт практически всех мусульманских стран свидетельствует, что противники режима, оппозиция значительно успешнее используют это оружие, нежели сами правители. Исламизируя Чечню, Рамзан создает благоприятные условия для своих оппонентов.
В-пятых, в отношениях между Кадыровым и федеральным центром по-прежнему слишком большое значение имеет личностный фактор. Никто не сомневается в длительности пребывания во власти Владимира Путина, но далеко не все в Москве с такой симпатией относятся к Кадырову. Кое у кого Рамзан вызывает и неприязнь, причем уже давно.
Тем не менее пока Рамзан считается успешным, даже очень успешным политиком. Считается, что альтернативы ему нет, да и никто не собирается ее искать. Вопрос в том, как, каким образом он и дальше будет осуществлять свою политику. Подводных, да и надводных камней на его пути будет немало.
О Чечне очень трудно писать без эмоций. Слишком противоречивы происходящие внутри республики процессы. И все же, что мы видим сегодня?
Во-первых, очевидный успех Рамзана достигнут очень высокой ценой. Его уважают, но и боятся. Страх — не самый лучший союзник для консолидации общества вокруг лидера. Однако он продолжает «сжимать пружину», оставаясь в полной уверенности, что она никогда не сорвется.
Во-вторых, успехи чеченской реконструкции и стабильности «завязаны» на одном человеке. Системы, которая бы эту стабильность гарантировала, не сформировано. Отсюда — известная хрупкость чеченской ситуации. В-третьих, Рамзан нарушил равновесие сил между местными кланами. Чеченская политическая традиция зиждется на консенсусе. Нынешнее правление есть правление одного человека, одной личности, пусть и такой незаурядной. Но рано или поздно «клановый фактор» выйдет наружу.
В-четвертых, в качестве одного из инструментов консолидации он выбрал ислам. Но религия в политике — оружие обоюдоострое. Опыт практически всех мусульманских стран свидетельствует, что противники режима, оппозиция значительно успешнее используют это оружие, нежели сами правители. Исламизируя Чечню, Рамзан создает благоприятные условия для своих оппонентов.
В-пятых, в отношениях между Кадыровым и федеральным центром по-прежнему слишком большое значение имеет личностный фактор. Никто не сомневается в длительности пребывания во власти Владимира Путина, но далеко не все в Москве с такой симпатией относятся к Кадырову. Кое у кого Рамзан вызывает и неприязнь, причем уже давно.
Тем не менее пока Рамзан считается успешным, даже очень успешным политиком. Считается, что альтернативы ему нет, да и никто не собирается ее искать. Вопрос в том, как, каким образом он и дальше будет осуществлять свою политику. Подводных, да и надводных камней на его пути будет немало.
