— Я торчу здесь уже десять дней и никак не могу выбраться! — Мартим хватает с плиты раскаленную сковородку, заливает шипящие свиные отбивные белым барбадосским ромом и поджигает. Одной рукой он энергично трясет охваченной синим пламенем сковородой, другой разгоряченно жестикулирует. — Говорю тебе, в этом месте точно что-то не так. Люди здесь приятные и общение с ними засасывает. Засада какая-то! Только гребаные бельгийцы у меня, кажется, украли кусок моцареллы, но я их еще проучу.
 |
|
Такой плиткой украшено большинство
лиссабонских зданий. Местные с радостью
эту плитку отдирают и продают туристам
на каждом углу — от €15 за кусочек
|
Праздные люди
Ritual Backpackers воплощает в себе лучшие черты хостелов, недорогих гостиниц, где, как правило, останавливаются студенты, которым хочется посмотреть весь мир, а денег немного. Зачастую хостелы удручающе похожи на общежития, но многие хозяева пытаются придать своим заведениям более современный вид. Этот, например, больше похож на модную квартиру твоего приятного знакомого, из которой на выходные уехали родители. Все комнаты забиты молодежью, кто-то играет в видеоприставку, кто-то сидит в интернете, больше всего народу торчит на кухне, на балконе и вообще везде, где можно курить. Первая фраза, которую здесь все на автомате говорят после стандартного Hi! — Where do you come from? — Откуда вы? Все худо-бедно говорят по-английски.
 |
|
Кровать в Ritual Backpackers стоит ?14
за ночь (1, 2). Мариеста (3) чувствует
себя здесь как дома; Эсти (4) пытается
переосмыслить свою жизнь, а русский
путешественник Максим (5) собирается
ехать в Сантьяго-де-Компостела
|
Американский студент, чей прадедушка был русским моряком. Четыре турчанки и турок, все из Стамбула: молодые мусульмане делают вид, что держатся обособленно, но радостно идут на контакт. Они путешествуют по Европе на поездах, не имеют четкого плана дальнейшего движения, заезжали танцевать на Ибицу, трое из них учились в Калифорнии, придерживаются свободных нравов, но держатся скромно.
Пообщавшись с проживающими здесь людьми, быстро понимаешь их основное общее свойство: почти все постоянно путешествуют, меняют места жительства, учебы и работы, встречают много людей и изучают окружающий мир, а платят за это тем, что не имеют места, которое они могли бы назвать словом «дом».
Истории жизни
Ёкум родился на севере Швеции, но в возрасте трех лет его семья переехала в Аргентину, где он рос и ходил в школу. Ему 31 год, он высок и широкоплеч. В середине 90-х перебрался в Европу. Два года жил в Барселоне, где безуспешно пытался работать и заниматься творчеством, но ничего не получалось, потому что «Барселона — один большой, вечный, невыносимый праздник». Лет 12 назад осел в бельгийском Антверпене, мировом центре обработки и торговли бриллиантами. Ёкум говорит, что лучше города для работы нет: его деловая атмосфера настраивает на то, чтобы без передышки трудиться по 9 месяцев в году, а как только летом становится тепло, сразу собирать вещи и отправляться путешествовать. Работает Ёкум фотографом, часто проводит свадебные съемки, недавно начал трудиться и на поле видеопроизводства: снимает музыкальные клипы.
Узнав, что корреспондент The New Times приехал из России, фотограф с готовностью поделился своими познаниями о самой большой стране. Брат Ёкума, как и их отец, занят в рыбной индустрии и часто ездит в командировку в Мурманск.
— И он говорит мне, что Россия — страна каких-то невероятных контрастов. С одной стороны — невообразимая бедность города, типовая застройка, угнетающая и унылая серая атмосфера, старый аэропорт и чудовищная гостиница, а с другой — неприлично богатые партнеры по бизнесу, которые ездят на джипах Range Rover Vogue, пьют Cha^teau Margaux, тратят деньги и ни в чем себе не отказывают.
За последние 14 месяцев Ёкум 17 раз был в Лиссабоне — он навещает здесь свою бывшую подружку и их сына 2,5 лет. Они много ссорились — не могли решить, где им жить: в Бельгии или Португалии. Ёкум не собирался перебираться в Португалию, потому что там меньше возможностей зарабатывать. Например, свадебная съемка в Антверпене приносит ему ?2800, а в Лиссабоне — меньше тысячи. Если бы Ёкум с ребенком и девушкой перебрались в Лиссабон, где живут ее богатые родители (папа — миллиардер), рано или поздно встал бы вопрос о том, чтобы брать деньги у тестя, а это Ёкум не собирался делать ни при каких обстоятельствах.
Мария, длинноногая печальная барышня 25 лет, месяцев 7 назад переехала из Буэнос-Айреса в Барселону, работает моделью на различных автопоказах и пресс-конференциях: ходит, улыбается, раздает флаеры. Она скучает в Лиссабоне, потому что приехала одна — когда заказывала билеты, у нее еще не было друзей в Барселоне.
У плиты стоит растерянная девушка-баск Эсти. Она живет без родителей уже несколько лет, но так и не научилась нормально готовить себе еду: у нее в руках банка чесночно-помидорной смеси для томатного соуса и упаковка макарон. Эсти думает, что из этого можно приготовить ужин. Родом она из Сан-Себастьяна, курорта на севере Испании. Полгода назад по программе «Эразмус Мундус» отправилась в Порту учиться на преподавателя младших классов. Это было первое направление, которое ей попалось, — она вовсе не собиралась становиться учителем, просто мечтала сбежать из родного города. Обучение закончено, Эсти решила прокатиться по Португалии, чтобы вернуться в Порту со свежей головой и решить, что ей дальше делать со своей молодой 21-летней жизнью.
Лиссабон зачаровывает своей обшарпанностью и нелепостью. Город напоминает скромного парня
из деревни, попавшего в компанию столичных мальчишек — неловко смотрит в пол, стесняется
Гораздо дольше, чем Мартим, в хостеле проживает только один человек — полусербка-полусловенка Мариеста. Она приехала в Лиссабон на три недели — изучать португальский язык и навестить своего молодого человека. В 12 лет она уехала из Словении с родителями. Семья живет в Брюсселе, Мариеста учится в голландском Утрехте на промышленного дизайнера — каждый день ездит на поезде из одной страны в другую. Она очень быстро говорит, постоянно рассказывает дикие истории из своей жизни (чуть не сорвалась с обрыва на сноуборде, ночью пролезла в закрытый замок) и показывает окружающим, как надо правильно разливать вино — ее дедушка владеет винодельней. После окончания учебы Мариеста собирается отправиться в Аргентину, купить там мотоцикл, объездить всю страну, на пароме добраться до Кубы, потом вернуться в Аргентину, получить диплом бакалавра, затем поездить по всей Южной Америке, добраться до США, пройти там стажировку, улететь в Австралию на пару месяцев, а оттуда перебраться в Новую Зеландию.
Встреча в точке Б
Мартим разрезает ананас на две части, вырезает мякоть, кладет в половинки кусочки киви и клубники, заливает это дело ромом и спрайтом. С этой «большой самоанской чашей доверия» он плюхается на стул на узком балконе, закуривает сигарету и продолжает делиться своими впечатлениями от проживания в Ritual Backpackers. Он говорит о том, что, в сущности, совершенно уже неважно, куда он ехал и куда он пытался попасть, — дело вовсе не в точке Б, куда ты стремишься, а в том, что встречаешь на пути к этой точке.
— Эти судьбы не выдумать, понимаешь, эти ребята — они и есть смысл любого путешествия, потому что услышать их истории, повариться в этом интернациональном котле, черт, да что может быть лучше?
Единственное, говорит Мартим, что по-настоящему обидно, так это то, что осенью Ritual Backpackers, это пристанище для тех, кто стремится узнать, увидеть и почувствовать как можно больше, будет закрыт — потому что туристов в Португалии много только летом, в остальные сезоны содержать недорогую гостиницу накладно.
