Персонаж «Покаяния» Тенгиза Абуладзе Михаил Коришели говорил на допросе, что, согласно агентурному заданию, он должен был прорыть тоннель от Бомбея до Лондона. Он убеждал Сандро Баратели, что их показания должны быть максимально абсурдными, и тогда правительство задумается. Правительство и не думало задумываться. Зато в более вегетарианские годы магаломанические проекты вроде поворота сибирских рек стали наследниками абсурда тоннеля от Бомбея до Лондона. Как пелось в песне Фельцмана-Рождественского: «Слышишь, время гудит — БАМ!» Появлялись они и в постсоветские годы, некоторые, вроде высокоскоростной магистрали Москва-Петербург, реанимированы и сейчас.
Это не экономика. Это такой тип мышления. А также способ зарабатывания денег. Говорил же в период подготовки к Олимпиаде‑2014 и чемпионату мира‑2018 экономический чиновник Дворкович: «Давайте без откатов!» Да, давайте!..
И вот вместо тоннеля Бомбей-Лондон возникает идея, обнародованная Кириллом Дмитриевым, большим другом Стивена Уиткоффа и других прогрессивных девелоперов: а давайте пророем канал имени Сталина... тьфу, тоннель имени Путина—Трампа под Беринговым проливом. Всего‑то 8 миллиардов долларов за 8 лет. Все‑таки тень Нью-Васюков не дает покоя государственным инвесторам...
Схема проекта тоннеля между Россией и США. Фото: соцсети К. Дмитриева
«Во весь свой отрицательный рост...»
Вольно или невольно Дмитриев раскрыл мотивы, по которым Кремлю нужен Трамп. Кремлю нужен не столько Трамп, сколько его деньги и инвестиции, потому что доходная база путиномики тает быстрее, чем власти корректируют государственный бюджет. А корректируют они его все чаще. То у них дефицит бюджета 0,5% ВВП, потом — 1,7%, а теперь уже 2,6% с уверенными перспективами роста. Хотя бы потому, что СВО никто останавливать не собирается. Рост ВВП планировался на уровне 2,5% на 2025 год, отныне — 1,0%. На 2026 год в плане стоит 1,3%, на 2027‑й — вообще 2,8%. Откуда он возьмется, если Минфин говорит о том, что пора притормаживать «бюджетный импульс», а то инфляция не останавливается? Растут только готовые металлические изделия, некоторые машины и отдельное оборудование и всякая полезная в боевых условиях электроника. Все остальное стагнирует или падает. На первый квартал 2026 года даже самые осторожные макроэкономисты — во всяком случае, на узких семинарах — прогнозируют нулевой рост. Как поет вслед за Noize MC питерская молодежь: «Моя страна поднялась с колен / Во весь свой отрицательный рост».
Без Трампа и тоннеля под Беринговым проливом денег достать неоткуда: ненефтегазовые доходы немного растут, но они не возмещают выпадающие нефтегазовые. Рефлекторное движение руководящих работников в ответ на новые вызовы — поднимать все возможные налоги и сборы.
Забыли про кривую старика Артура Лаффера! А он предупреждал: если до определенного чрезмерного уровня поднимать налоги, денег в казну будет поступать не больше, а меньше. Налоговая база уйдет на базу — кто‑то в тень, а из кого‑то уже просто ничего нельзя будет выжать, потому что фискальный прессинг остановит активность экономических субъектов. Правительство ударяет по упрощенным схемам налогообложения — и бизнесмен-налогоплательщик закрывает бизнес. Или произносит одну из самых популярных в последнее время фраз: «А не могли бы вы заплатить наличными? Спасибо!»
«Налоги прихлопнут любое оживление», — говорит осторожный и не склонный к апокалиптическим прогнозам макроэкономист. Тем самым, в сущности, раскрывает один из результатов эффекта Лаффера (еще один результат — торможение научно-технического прогресса). И допускает, что руководящих работников не очень пугает сужение налоговой базы, то есть банкротство малых бизнесов. В логике — «а пусть идут на государственные заводы, там нужны люди». Только потребителям не нужно то, что на этих заводах производится. Им нужно то, что малые и средние бизнесы производили и доставляли им на стол.
Иначе как самоедской и антиэкономической эту высшую стадию путиномики не назовешь. Ну и да, весь этот фискальный прессинг будет устойчиво поддерживать приветливый синий газовый огонек «Газпрома» и иных близких государству компаний, а также фоновый лихорадочный блеск инфляции. Ей просто некуда будет деваться, она продолжит расти.
Рисунок моста Кеннеди-Хрущева, который опубликовал К. Дмитриев
«Чушь какая‑то...»
На этом фоне возникают некоторые макрополитические закономерности. Чем хуже ситуация в экономике, тем жестче политические репрессии. Чем значительнее падение отраслей и выше дефицит бюджетов разных уровней, тем бодрее и веселее доклады высших должностных лиц. Все цветет и колосится в энергетической сфере, утверждает Путин в выступлении на «Российской энергетической неделе»: «Чушь какая‑то, понимаете, ерунда!» (это слова про западные элиты, отказавшиеся от российских энергоносителей). Совсем уж экзотическим образом высказывается спикер Госдумы Володин:
«...Да, у нас с вами темпы роста снижаются, но и снижается инфляция. Это сохранение зарплат, их реальный рост, снижение цен...»
А в результате этих явлений, по мысли спикера, лучи света от российской экономики уничтожат и/или обратят в бегство «плесень» в лице Байдена, Макрона и Мерца:
«...Мир будет лучше, если они уйдут. А это можно сделать только через повышение эффективности, в том числе бюджетного рубля...»
Если «бюджетный рубль» уходит на непроизводительные расходы, а иной раз его даже не хватает для того, чтобы выплатить честно заработанные за подростковую школьно-студенческую беременность подъемные от государства, пожалуй, Макроны с Мерцами еще некоторое время поживут. А если и уйдут, то в результате соблюдаемых в мире чистогана правил («непонятно, кем установленных») ротации высших должностных лиц демократических государств.
Много на что не хватает денег, как и снижаются возможности их зарабатывать. Зато их хватило на то, чтобы, например, столица нашей родины тотально позеленела в связи с 20‑летием пропагандистской структуры Russia Today: Москва оказалась в праздничном убранстве фирменных цветов компании, а степень важности оболванивания всего вокруг выразилась в том, что юбилей отмечали при участии Путина на исторической сцене Большого театра — вполне в сталинских традициях. Ведь Сталин, помимо того, что он любил детей в лице Мамлакат, очень любил Большой театр. И это тоже все на деньги налогоплательщиков, в рамках весьма напряженного бюджета. Возможно, юбилей прошел по статье «секретные расходы» или съел половину годовых трат на то, что режим фигурально называет «культурой».
Что уж там — тоннель в Анкоридж можно рыть прямо от Большого театра, тем более под ним наверняка уже есть наработки в виде сталинского «Метро‑2». Главный экономический принцип хорошо известен с благословенных советских времен — копать от забора и до обеда. Будет непросто, но с 1975 года, с песни про БАМ, мы помним:
«...Встретим зябкие рассветы,
Встретим долгую пургу.
В биографию планеты
Впишем мы свою строку...»
И ведь с этим не поспоришь...
* Андрея Колесникова Минюст РФ считает «иностранным агентом».
Фото: Universal Peace Federation.