Свободная «зона»

Бассейн, спортзал, виноградники, прекрасная кухня и ненавязчивый сервис — полная иллюзия, что вы в доме отдыха. На самом деле это тюрьма для несовершеннолетних в швейцарском кантоне Цюрих под названием Центр «Уитикон». Директор центра Михаэль Рубертус видит свою главную задачу в том, чтобы его воспитанники все-таки не забывали, где находятся. The New Times заглянул к нему в гости, заодно попытавшись разобраться в особенностях швейцарской ювенальной юстиции

20-летний швейцарец Йоханнес Ланц (фамилия изменена) приговорен к четырем годам лишения свободы за особо тяжкое преступление — двойное убийство. Поэтому в «закрытом» отделении «Уитикона» (аналог нашего «особняка») он провел два года — обычно молодые люди не задерживаются здесь более чем на четыре месяца. Уже совсем скоро Йоханнеса переведут в открытое отделение, и он получит возможность уехать домой на выходные. «А потом пойдет обратный отсчет, — смущенно улыбается молодой человек, — получу диплом автомеханика, женюсь, начну работать». В его комнате (слово «камера» никак не подходит к уютной однокомнатной квартире) на стене висит портрет симпатичной девушки. Она ждет — Йоханнес знает об этом, потому что они регулярно общаются по интернету. Впрочем, одна малоприметная деталь не дает окончательно увериться в том, что Йоханнес встал на путь исправления: на подоконнике открыто лежат «пятки» (выпотрошенные сигареты) и «гильзы» (свернутые в трубочки кусочки картона) — полный набор любителя «травки», за исключением собственно марихуаны. «Закон и устав не запрещают пот­рошить сигареты и скручивать бумажки, — ухмыляется заключенный. — Только вы все равно директору об этом не говорите».

«Особняк» со спортзалом

«Уитикон» — аналог нашей исправительно-трудовой колонии для несовершеннолетних. Правда, представления о взрослости здесь несколько иные: возраст местного контингента колеблется от 18 до 25 лет, на местном жаргоне — «лица молодежного возраста». Теоретически постоялец «Уитикона» может отбывать наказание до наступления 30-летнего возраста. Колония расположена в одном из самых фешенебельных районов кантона Цюрих, вроде подмосковной Рублевки. Позволить себе купить и даже арендовать дом в Уитиконе могут очень немногие. Здание, в котором сегодня содержатся 55 правонарушителей, — бывшее поместье одного богатого семейства.
Закрытое отделение — двухэтажное квад­ратное здание с просторным внутренним двором, в котором оборудована спортивная площадка. Пока заключенный сидит в «особняке», его свобода ограничена стенами, а на ночь его запирают в номере. С понедельника по пятницу у заключенных довольно плотный график: два часа в день на общеобразовательное обучение в группах по 2–3 человека, еще примерно столько же на профобучение по одной из четырех специальностей: столяр, слесарь, маляр или дизайнер интерьера. Остальное время заключенные на «особом режиме» могут проводить в спортзале, смот­реть телевизор или общаться друг с другом.
Открытое отделение — это уже практически уровень наших «бесконвойных»: раз в две недели их отпускают на выходные, не запирают на ночь, при желании они могут обучаться в профессиональных училищах за пределами «зоны», причем ездят туда без всякого сопровождения. К специальностям, которые они могут получить прямо в «Уитиконе», добавляются флорист и автомеханик. Кроме того, в колонии есть конюшня, рядом раскинулись виноградники, на которых постояльцы «Уитикона» выращивают виноград. По внешнему периметру никаких ограждений нет. «Побеги случаются очень редко, потому в них нет смысла, — рассказывает The New Times Михаэль Рубертус. — Здесь молодые люди получают специальность и одновременно зарабатывают деньги. Небольшую часть получают на руки, остальное откладывается на специальный счет. Когда кто-то выходит после отбывания наказания, у него есть небольшая сумма наличными на первое время». Небольшая сумма — это не меньше €10 тыс. Пока освободившийся заключенный не найдет работу, он будет получать пособие по безработице — еще около 2 тыс. в месяц. «Самые частые нарушения здесь — наркотики, опоздания из отгулов, — рассказывает Рубертус. — За это мы помещаем нарушителей в карцер».

Мир «Уитикона»: наблюдение за территорией (1), быт арестанта (2), интеллектуальный досуг (3), тюремная столярная мастерская (4)

Карцер с душем

Штрафной изолятор в «Уитиконе» — довольно просторное помещение с мягкой двухъярусной кроватью, санузлом и душем. На столе — пепельница и лампа. О том, что это — карцер, напоминает разве что тяжелая дверь с электронным замком и стены стального цвета. Возле двери две кнопки: одна — чтобы включить приятную музыку, другая — для беседы с дежурным. Что интересно: ни в «квартирах», ни в изоляторе нет видеокамер — в рамках своей комнаты у заключенного есть право на приватность. Зато вся остальная территория контролируется видеонаблюдением на каждом сантиметре. Персонал не носит формы, у него нет никаких спецсредств для усмирения трудных подростков. «Если я узнаю о том, что кто-то из моих сотрудников ударил заключенного, он будет моментально уволен», — очень серь­езным голосом говорит Рубертус. И добавляет: к счастью, таких случаев пока не было. Подавление бунтов, которым в России занимается спецназ ФСИН, в Швейцарии — дело кантональной полиции: она, если что, прибывает в «Уитикон» через шесть минут после вызова.
Столовых в «Уитиконе» две: одна для «закрытых» заключенных, другая — для «открытых» и персонала колонии. В выходные воспитанники готовят сами — эта обязанность закреплена в уставе учреждения. Столовые приборы самые обычные — ножи и вилки. «Скоро мы закончим ремонт нового корпуса и увеличим количество постояльцев до 60 человек, а персонала до 85, — с гордостью сообщает Рубертус. — И тогда мы станем самым крупным исправительным центром в стране».

Меры и наказания

Ювенальная юстиция в Швейцарии относительно молода: детской преступностью как отдельным правовым институтом здесь заинтересовались только в 2007 году. Во главу угла поставлено воспитание. Наказания, разумеется, есть, но достаточно мягкие. В кантоне Цюрих 1,334 млн жителей, и каждый год около 4 тыс. несовершеннолетних получают приговоры. Лишение свободы — крайняя мера, дают ее только за очень тяжелые преступления. Ребенок может «сесть» в 10 лет, и такие случаи были. Родители за грехи детей не отвечают, но родительских прав лишаются за один день. Верхний возрастной предел «подростковой ответственности» — 22 года. После этого молодой человек будет наказан по-взрослому.
Как правило, детская прокуратура ограничивается предупреждениями или неделей принудительных работ. «Есть две ступени ответственности — «меры» и «наказания». В основном мы все-таки назначаем «меры», а вот немцы, к примеру, «наказания», — разъясняет в разговоре с The New Times главный прокурор по делам несовершеннолетних Марсель Ризен-Каппер. В качестве одной из таких «мер» от родителей требуют «усиленного контроля» за провинившимся отпрыском. Раз в месяц — отчет перед прокурором о поведении ребенка. Еще одна «мера» — назначение персонального социального работника от прокуратуры. Это уже местный аналог российской постановки на учет в милицию. Наконец, более суровая мера — помещение в интернат. «Уитикон», кстати, к интернатам не относится: это государственная колония, тогда как большинство интернатов — частные, участвующие в конкурсах на финансирование. Выигрывает тот, который способен обеспечить постояльцам наиболее комфортные условия проживания. На содержание одного подростка в тюрьме или интернате выделяется одинаковая сумма — около ?300 в день.
Узнав, что в России популярный адвокат и телеведущий работает уполномоченным при президенте по правам ребенка,* * Эту должность занимает Павел Астахов. г-н Ризен-Каппер не скрывает удивления: «Не уверен, что один человек должен заниматься работой, которая по определению является задачей целого ведомства. Во всяком случае у нас такой должности нет».

---

Швейцарская Конфедерация. Население 7,6 млн, официальные языки — французский, немецкий, италь­янский, ретороманский. Состоит из 20 кантонов и 6 полукантонов, в каждом из них есть свое законодательство. Швейцарский парламент находится в столице — Берне, Верховный суд — в Лозанне, представительство ООН — в Женеве. Цюрих — третий после Нью-Йорка и Лондона мировой валютный рынок. В Швейцарии самое вооруженное население в мире, поэтому при кадровой численности армии 5 тыс. человек мобилизационный ресурс страны — 2,1 млн. Женщины получили право голоса на федеральных выборах только в 1971 году. Швейцария не вошла в зону евро, сохранив свою валюту — швейцарский франк. 29 ноября 2009 года на всенародном референдуме в Швейцарии была принята поправка к Конституции, запрещающая строительство минаретов в стране. Кроме того, в Швейцарии запрещен кошерный и халяльный забой животных. В 2006 году банк «Кантональ» провел ревизию невостребованных вкладов и обнаружил незакрытый счет на имя Владимира Ульянова, на котором лежали 13 франков.