«...все происшедшее было беспрецедентной антропологической трагедией, генетическим регрессом, конечным результатом которого стало жестокое усечение человеческого потенциала».
Иосиф Бродский, «Катастрофы в воздухе», 1984
Юсуф, у которого я покупаю овощи и фрукты в нашем микрорайоне, человек политизированный, реалистичный и грустно-ироничный. Раньше в его лавке всегда работал небольшой телевизор, по которому круглые сутки показывали футбол. Сейчас никакого телевизора нет, а комментарии Юсуфа к международному положению в основном сводятся к тяжелым вздохам и многозначительным взглядам. Экономическое положение тоже не блестящее, но тут и комментировать нечего — ценники в его магазине пережили за последние пару месяцев несколько вертикальных взлетов, далеко опережающих данные Росстата. Но последнее вопиющее событие даже он прокомментировал, тем более к оценке обязывает его национальность.
А ни одна живая душа в самом Азербайджане и диаспоре, еще до извинений Путина, признавшего сам факт работы «российских средств ПВО» в момент попыток посадки самолета, не сомневалась в том, откуда исходило «внешнее воздействие» на потерпевший крушение самолет «Азербайджанских авиалиний». Больше того, считается, что российские аэропорты не дали посадку терпящему катастрофу воздушному судну, чтобы снять с себя ответственность: понадеялись, говорят, на то, что самолет упадет в Каспийское море, и тогда — концы в воду в буквальном смысле. Юсуф и вовсе утверждает, что самолет сбили «специально». Я тихо, чтобы не услышали другие, по счастью немногочисленные, покупатели, спорю — как раз в том-то и ужас, что не специально, а по ошибке. Теперь таких ошибок будут опасаться и другие авиакомпании.
Путинская Россия просто в режиме 24/7 генерирует ощущение перманентной небезопасности и разнообразных угроз. В том числе и для своих граждан: торговый центр во Владикавказе, на который упал дрон, находится в непосредственной близости от квартиры, где живет мама моего очень близкого друга. Путин со своей СВО и ее последствиями уже в буквальном смысле заходит в каждый дом под занавес третьего года горячей фазы антропологической катастрофы.
Прорывы теплотрасс, поджоги банковских отделений, сходы поездов с рельсов, дроны над головой в самых неожиданных точках Российской Федерации, индивидуальный террор, который все чаще, по крайней мере по официальным сводкам, предотвращается органами. Наконец, масштабнейшая экологическая катастрофа в Керченском проливе и история с самолетом «Азербайджанских авиалиний».
Если говорить о безопасности человека и гражданина в широком — конституционном — смысле, то его права и свободы не защищены от произвольных действий государства. В том числе законодательных: меры в отношении доходов «иностранных агентов» не просто антиконституционные, они прямо напоминают постепенные, но неуклонные ограничения имущественных и трудовых прав евреев в Германии в 1930‑е годы. Только в сегодняшней России объектом преследования оказывается не этническая, а социально-политическая группа. Хотя преследования и ограничения этнических групп — предмет особой гордости властей, которые маргинализировали не только самих мигрантов, но и их детей, лишив возможности социализации и укоренения в России, что хотя бы отчасти решило проблему дефицита рабочей силы и выбытия трудоспособного населения лет через десять.
И это только декабрь, месяц катастроф, который вместил в себя и еще ряд событий, являющихся прямым следствием «спецоперации», включая очевидные признаки наступающей стагфляции из-за гигантских военных расходов и перекосов в структуре экономики.
На неформальном саммите СНГ, проходившем в пошлой роскоши безумно дорогого курорта «Игора» под Питером, символическим образом отсутствовали лидеры Армении и Азербайджана. Один всем своим поведением показывает бессмысленность постимперских организационных структур, особенно после «событий» в Нагорном Карабахе, и больше не является полуколониальным «стратегическим партнером» путинского режима. Другой не появился на саммите, призванном в очередной раз показать, что хозяин в воображаемой империи именно Путин, после трагического инцидента с азербайджанским самолетом. Даже «химия» между двумя автократами здесь не помогла.
Эта «химия» такая же конъюнктурная, что и, например, в отношениях Путина и Эрдогана. У каждого есть свой прагматический интерес, но это не означает, что базовая стратегическая линия Турции каким-то образом меняется. А эта линия — сдерживание России в той части географической карты, где играет в свои многовекторные игры турецкий автократ. Путин настаивает на том, что мир стал многополярным. Так оно и есть. Больше того, внутри него несколько региональных порядков. И Турция внутри одного из мировых субрегионов после провала Путина в Сирии, расставания с Арменией и генерирования угроз в том числе на южном направлении становится вполне внятным региональным лидером. К тому же имеющим серьезное влияние на тот же Азербайджан.
Где полюс влияния Путина? Своей «спецоперацией» он оттолкнул от себя многие страны постсоветского пространства. Кого-то испугал, как Грузию. Кого-то дистанцировал своей миграционной политикой, как те республики, которые поставляли России рабочую силу, а теперь не могут и, главное, не хотят это делать. Взять хотя бы тот же Таджикистан, чей автократ Рахмон при встрече с Путиным лишь повторял никому не интересные цифры «роста товарооборота» (тем же занимался и российский президент). Тонкие национальные кружева плетет и казахстанский руководитель, всякий раз переходя на казахский язык на официальных мероприятиях, ставя на место делегацию страны, считающей себя хозяйкой на географических просторах бывшего СССР.
И это тоже прямые следствия «спецоперации». Как и исчезновение какой-либо финансовой страховочной сетки: деньги налогоплательщиков продолжают уходить на «оборону и безопасность» и подавление «пятой колонны» внутри страны. То есть на «безопасность» властей и силовиков в их неделикатных отношениях с гражданским обществом России. Социальная поддержка — она тоже в основном касается тех, кто связан с СВО. Милитаризация всего вокруг не увеличивает, а многократно ослабляет безопасность граждан России.
И это, пожалуй, главный итог для России 2024 года. Точнее, теперь уже почти трехлетки «спецоперации», идущей «по плану». Только не надо сравнивать с «лихими» девяностыми, на которые валят все, включая демографические проблемы. В девяностые у страны была перспектива, сейчас ее нет, страна живет в токсичном настоящем, а будущее — абортировано.
Потому о будущем никто не думает. И не случайно попритихшая было года два назад столица России гуляет на корпоративах, как в последний раз. Ее жители поздравляют друг друга с Новым годом, надеясь, что он не последний.
* Андрея Колесникова Минюст РФ считает «иностранным агентом».
Фото: правительство Москвы / Юлия Иванко.
