По мере того, как война постепенно скатывается в стагнацию и линии фронта начинают напоминать «позиционную войну» 1915 года, и по мере приближения зимы с неизвестными последствиями для Запада, там разгорается своя борьба. Политики спорят о возможных вариантах выхода из кризиса, и таких вариантов существуют только два: либо продолжать — и усилить — поддержку Украины для ее военной победы, либо сделать все, чтобы убедить обе стороны сесть за стол переговоров и так закончить военные действия уже сейчас.
На этой неделе выступили два «тяжеловеса»: бывший премьер Великобритании Борис Джонсон и редактор журнала The Nation Катрина ванден Хювел. Она не политик, но влиятельный эксперт, и ее мнение обычно пользуется поддержкой членов «прогрессивной» фракции Демократической партии, в какой-то степени ванден Хювел их позицию и отражает. А эти люди уже имеют влияние на Белый дом.
Для Джонсона, безусловно, конечной целью является мир. Однако, как он указывает в своей статье «Победа — единственный вариант для Украины», пока часть территории Украины остается оккупированной, никаких условий для устойчивого мира не будет. «Нет сомнения, что если бы существовало хоть что-то, отдаленно напоминающее жизнеспособный мирный план, правительство президента Зеленского за это бы ухватилось, — пишет Джонсон. — Конечно, Украина хочет мира. Экономика разорвана в клочья. Пленных пытают, женщин насилуют, школы и детские сады целенаправленно становятся мишенями — и все это происходит ежедневно. Каждый день беспилотники иранского производства обрушиваются на города, оставляя их без света и воды. Правительство Зеленского едва может платить государственным служащим. Конечно, оно хотело бы переговоров».
В то же время, считает Джонсон, «переговоры сейчас не о чем вести. Ни один потенциальный посредник на земле не смог бы предложить компромисс, который хотя бы казался правдоподобным. Какой компромисс можно заключить в сложившихся обстоятельствах? Предположим, что западные державы попытаются убедить Украину обменять землю на мир. Любая такая сделка будет выглядеть отвратительной, это стало бы моральным упреком всему человечеству. Можно заключить некое соглашение, по которому Путин сохранит не только пророссийские части Донбасса, но и захваченные им территории на юге. Этот план уже не только отвратителен — он безнадежен. У него нет никаких шансов сработать».
«Спросим себя, — продолжает Джонсон, — какую часть своей земли украинцы должны отдать навсегда? Пару городов? Весь сухопутный мост из Мариуполя в Крым? Даже если удастся убедить украинцев отказаться от прав на эти земли — чего они не хотят, не могут и не должны делать — нет никаких оснований полагать, что в будущем Путин будет придерживаться условий этой сделки… Он утверждает, что Херсонская, Запорожская, Луганская и Донецкая области теперь юридически являются частью России.
Как стало ясно из его эссе «Об историческом единстве русских и украинцев», Путин одержим хтонической верой в то, что Украина является частью священного и неделимого союза с Россией.
Путину нужен не только сухопутный мост, он хочет всего
Он так долго жил в ковидной изоляции, слушая полумистические советы бородатых православных священников, что искренне верит, что ему суждено отомстить за оскорбления истории и воссоздать империю Петра Великого. Конечно, Зеленский хотел бы вести переговоры, но нельзя вести переговоры с лжецом, который будет продолжать — что бы он ни говорил — пытаться уничтожить вашу страну».
Окончательным решением конфликта, по мнению Джонсона, может стать только поражение России на поле боя: «Так что давайте будем реалистами. Давайте признаем, что существует только одна ситуация, при которой могут состояться переговоры, и это когда Путин потерпит крах. Единственный способ закончить войну — это помочь украинцам изгнать захватчиков с каждой мили территории, которую они аннексировали, и со всей территории, оккупированной после 24 февраля».
Джонсон не согласен, что при таком сценарии повышается риск ядерной войны: «Прошу, прекратите нести глупости о риске ‘загнать Путина в угол’ и ‘вынудить его нанести удар’… Если Путин применит оружие массового поражения, это будет его заявкой на выход России из клуба цивилизованных стран. Путин будет вызывать отвращение в странах Азии, Латинской Америки и Африки, которые в настоящее время дают ему так много поблажек, и потеряет своих китайских покровителей. Наконец, он напугает собственное население; ввергнув страну в кризис экономики, который доведет ее до точки абсолютного нуля. Этого не произойдет».
Поэтому Джонсон уверен, что «есть только один путь вперед, и Запад должен продолжать поддерживать украинский народ. Возможно, это самое справедливая и праведная задача в международных отношениях за всю историю человечества».
Джонсон не беспокоится за Путина, для которого поражение в конечном итоге будет позорным, и ему придется это объяснять. «Он контролирует органы пропаганды, у него есть сильная поддержка населения. Он может сказать, что ‘нацисты’ были изгнаны из Украины и что российское меньшинство теперь защищено. Пусть придумывает свою ‘историю’, это не наша работа. Наша задача — оказать украинцам помощь, которая им нужна: HIMARS, артиллерией, танками и самолетами. Тогда они смогут защитить свои дома и свои семьи и восстановить то, что у них было: свободную, суверенную, независимую и демократическую Украину».
Только тогда, считает Джонсон, «настанет время для переговоров о мирных, упорядоченных и прочных отношениях и о дружбе между Украиной и Россией».
Со своей стороны, Катрина ванден Хювел в статье «Как остановить войну в Украине? Настало время переговоров» указывает, что каждый новый день войны — это человеческие и материальные жертвы. Она пишет: «Продвижение Украины на поле боя далось страшной ценой. По оценкам генерала Марка Милли, каждая сторона понесла по меньшей мере 100 000 человек в виде безвозвратных потерь. Полностью зависящие от помощи Запада, украинские войска испытывают нехватку солдат, оружия, авиационной поддержки и артиллерии. Миллионы украинцев были вынуждены покинуть свои дома. Россия разрушила электросети Украины, что вызвало широкомасштабные отключения электричества».
Одновременно, как считает ванден Хювел, «по мере того как Путин мобилизует все больше войск, шансы на то, что Россию удастся вытеснить с большей части русскоязычного востока, а тем более из Крыма, невелики… Учитывая, что стоимость восстановления Украины уже оценивается в один триллион долларов, необходимость прекращения войны очевидна, и все больше людей высказываются в пользу дипломатического решения».
Продолжение войны вызывает растущее недовольство и на Западе
Ванден Хювел отмечает, что «дальнейшая поддержка не безгранична. Санкции, введенные против России, способствовали тому, что в Европе, по всем признакам, наступает жесткая рецессия. Гневные демонстрации по всему континенту в связи с ростом стоимости жизни свидетельствуют о росте народной оппозиции. Здесь, дома, президент Байден пользуется двухпартийной поддержкой, но спикер Палаты представителей Кевин Маккарти уже сделал предупредительный выстрел, заявив, что после того как республиканцы получили большинство в Палате представителей, ‘выписывать чек’ на любую сумму Украине уже не будут».
Самой большой угрозой является втягивание непосредственно в войну США и НАТО. Как считает ванден Хювел, в этой войне «интересы Запада явно отличаются от интересов украинцев. На поле боя единство НАТО было зафиксировано ограничениями: не вводить войска на территорию Украины и проявлять осторожность в отношении того, какое ей поставляется оружие. Взгляды на переговорный процесс также расходятся. Из-за ужасного ущерба, нанесенного его стране, Зеленский считает компромисс с русскими отвратительным, и уступки территорий ему будет трудно принять. Его лучшим шансом было бы втянуть в войну Соединенные Штаты и НАТО в качестве активных участников, пусть ни те, ни другие не хотят на это идти».
Взвешивая все эти факторы, такие внешнеполитические эксперты, как бывший посол ООН Томас Пикеринг (Thomas Pickering) и директор по стратегии Института ответственного государственного строительства Джордж Бибе (George Beebe), приходят к выводу, что дипломатия — это единственный способ положить конец войне. «Тем, кто утверждает, что время еще не пришло, они отвечают, что дипломатия требует времени, и подготовка должна начаться уже сейчас, — цитирует ванден Хювел. —Тем, кто считает, что пограничные вопросы неразрешимы, они предлагают начать дипломатию с менее сложных вопросов: способов уменьшить количество жертв среди гражданского населения и выработки основ для возможного прекращения огня».
Противником дальнейшей эскалации является и человек, мнение которого имеет наибольший вес в данном вопросе — глава Объединённого комитета начальников штабов НАТО генерал Марк Милли. Свое мнение он уже заявил: «Когда есть возможность вести переговоры, когда можно достичь мира, надо пользоваться моментом».
В Белом доме не могли к этому не прислушаться. Как отмечает ванден Хювел, в последние недели Белый дом начал осторожно приоткрывать двери для переговоров. Администрация организовала ряд утечек в прессу: о том, что дискуссии с русскими о применении ядерного оружия ‘понизили температуру’ конфликта, что Белый дом поощряет украинских лидеров ‘продемонстрировать открытость’ к переговорам, что Салливан вступил в конфиденциальную дискуссию с помощниками Путина по поводу Украины и что в Киеве он обсуждал с Зеленским, ‘как может закончиться конфликт и может ли он иметь дипломатическое решение’».
Постепенно, по мнению ванден Хювел, Белый дом приходит к мысли, что применение дипломатии — это просто здравый смысл. «Ставки слишком высоки, — считает ванден Хювел, — чтобы мы могли сидеть сложа руки, пока катастрофа распространяется, а затраты — и риски — продолжают расти».
