 |
|
56-летний Сергей Мохнаткин — первая жертва
усиленной борьбы власти с оппозицией
|
По иронии судьбы, первой жертвой усиленной борьбы власти с оппозиционерами стал 56-летний житель Тверской области Сергей Мохнаткин, который 31 декабря прошлого года случайно оказался на Триумфальной площади в Москве, где проходил очередной митинг оппозиции в защиту статьи 31 Конституции. Ровно через неделю после разгона митинга 31 мая он и получил срок.
Не согласный ни с чем
«Я вообще-то никакой не оппозиционер, диссидентом никогда не был и в советское время ни на какие митинги не ходил», — рассказал Мохнаткин корреспонденту The New Times. По его словам, у него три высших образования, когда-то он был программистом, но в последнее время работал супервайзером службы «Империя пиццы». Семьи у него нет, родственники живут в Ижевске и беспокоить их Мохнаткин не хочет. Сам он снимает комнату в поселке Завидово Тверской области.
Встреча проходила в кабинете начальника СИЗО «Бутырка». Здесь Мохнаткин оказался 1 июня 2010 года, когда судья Тверского суда города Москвы Александра Ковалевская неожиданно взяла его под стражу. Она изменила ему меру пресечения из-за «неуважения к суду». «Судья говорила, что у них нет денег на повестки и меня вызывали на суд по телефону. Меня их денежные проблемы не волнуют, а по звонкам я являться не обязан», — говорит арестант.
Вообще Сергей Мохнаткин совсем не герой, хотя производит впечатление человека необычного, не желающего мириться с несправедливостью во всех ее проявлениях. По версии следствия, будучи доставленным в автобус во время акции на Триумфальной, Мохнаткин сломал нос сотруднику милиции. Он себя виновным не признает, напротив, заявляет, что его самого в автобусе избивали несколько милиционеров, которых он безуспешно пытался привлечь к ответственности с января 2010 года.
«Следователь Алексей Петраченко меня обманул. Он вызвал меня к себе, сказав, что наконец-то надо опознать людей, которые меня избивали. А когда я к нему приехал, он сразу отвез меня в суд, где меня и «закрыли», — жалуется Мохнаткин.
В знак протеста против беспредела милиционеров, следователя и судьи Мохнаткин объявил бессрочную голодовку с самого первого дня, как оказался в тюрьме. Начальник СИЗО Сергей Телятников говорит, что он даже отказывался сдавать отпечатки пальцев и фотографироваться. «Он не соглашается ни с чем: судье сказал, что не признает суд, который его судит, а когда его после слушаний привезли в СИЗО, отказался называть свою фамилию», — рассказывает Телятников.
То ли бил, то ли нет
Тогда, 31 декабря 2009 года, на Триумфальную площадь в костюме Снегурочки вышла председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева. Милиционеры задержали ее вместе с Эдуардом Лимоновым и отвезли в Тверское ОВД, где с оппозиционерами встречался начальник ГУВД Москвы Владимир Колокольцев. По просьбе Алексеевой всех задержанных довольно быстро отпустили. В обезьяннике остался только Сергей Мохнаткин. Его продержали в ОВД до двух часов ночи. «Сидя в КАЗе (камера для административно задержанных), я слышал бой курантов, — вспоминает Сергей Мохнаткин. — А в час ночи ко мне пришла девушка дознаватель. Она спросила: «Хочешь на свободу?» Я сказал: «Хочу». Она взяла с меня бумагу, что я приду к следователю 11 января 2010 года, после праздников».
Выйдя из ОВД «Тверской», он пошел в травмпункт, где зафиксировал побои, а потом поехал домой отсыпаться. Он написал несколько заявлений с требованием возбудить уголовное дело против милиционеров, которые его избивали в автобусе. Но никаких ответов на них не получал. Зато ему периодически звонил следователь, вызывая на допросы. Правозащитники нашли Мохнаткину адвоката, но он Сергея не устроил: не поверил в его невиновность и посоветовал ему частично признать свою вину. «Я объяснил Сергею, что у него нет шансов доказать свою невиновность, — рассказал The New Times адвокат Дионисий Ломакин. — По-моему, он мог бы оспаривать незаконность своего административного задержания, но в деле есть такие доказательства, которые будет трудно поставить под сомнение. Он со мной не согласился и отказался от моих услуг».
Корреспонденту The New Times так и не удалось понять, сломал Сергей Мохнаткин нос сотруднику милиции или нет. Активистка «Другой России» Татьяна Кадиева, которая вместе с ним и еще несколькими задержанными находилась в милицейском автобусе, рассказывает, что ничего такого не видела. Зато видела, как милиционеры избивали Мохнаткина. «Они избивали нас всех, — вспоминает Татьяна. — Сергея пристегнули наручниками к поручню сиденья в автобусе. Там был человек в штатском, который всех нас снимал на видеокамеру, но когда Мохнаткина били, он это не снимал».
Без защиты
«Милиционеры не давали нам открывать окна, а мы высовывались и кричали: «Свободу! Свободу!» — рассказывает другая участница акции на Триумфальной Людмила Любомудрова, которая также находилась в автобусе. — Обо всем этом мы рассказывали на суде. Но судья нас не хотела слушать. Она вообще посчитала наши показания необъективными и недостоверными, поскольку мы все заодно. При этом поверила показаниям милиционеров».
Свидетели защиты и Сергей Мохнаткин говорят, что в приговоре судья особенно подчеркивала, что Мохнаткин не случайно оказался на Триумфальной, что он, как и другие участники демонстрации, нарушил закон, прорвав милицейское оцепление. То есть задержание его было законным и жаловаться не на что.
«Это неправда», — говорит Мохнаткин. На суде его интересы представлял государственный адвокат, который, по словам присутствующих, никак Мохнаткина не защищал. И по сути дела, суд превратился в расправу. Прокурор попросила для подсудимого пять лет лишения свободы. Судья дала два с половиной года, учитывая его возраст и отсутствие прежних судимостей.
Сейчас правозащитники снова ищут для Сергея Мохнаткина адвоката, который будет представлять его интересы на кассации в Мосгорсуде. Но кассация будет через месяц, а пока Мохнаткин сидит в одиночной камере, куда его поместили по его собственной просьбе. И голодает.
«Я по натуре одиночка, — признался он корреспонденту The New Times. — А что касается голодовки, за меня не волнуйтесь, я когда-то в молодости голодал из-за любви — и ничего». Единственное, от чего не может отказаться Мохнаткин, — это сигареты. «Я привык к никотину. Буду пить воду, курить и писать заявления. Именно заявления, а не жалобы. Не люблю жаловаться», — сказал он на прощание корреспонденту The New Times.
