В 2009 году все могло сложиться для ВТБ куда более драматично, если бы не вовремя подставленное государственное плечо. Еще в самом начале кризиса — осенью 2008-го — Центробанк начал помогать ВТБ беззалоговыми кредитами. Чуть позже были получены два субординированных кредита от Внешэкономбанка по 100 млрд рублей каждый. Но к середине 2009-го стало понятно: «плохие» долги и необходимость резервировать под них все большие суммы на счетах Банка России продолжают тянуть банк ко дну.
Государственное плечо
Чтобы не допустить краха «системообразующего» банка, в июле прошлого года премьер Владимир Путин распорядился направить из бюджета в уставный капитал ВТБ 180 млрд рублей. А в сентябре, напоминает Максим Осадчий, начальник аналитического управления Банка корпоративного финансирования, ЦБ зарегистрировал результаты дополнительной эмиссии акций ВТБ. Основным покупателем бумаг стало государство, потратив на них те самые 180 млрд и увеличив свою долю в капитале банка до 85,5%.
Миноритарные акционеры, в особенности участники «народного IPO» 2007 года, от такого подарка были не в восторге, ведь их доли и будущие дивиденды размывались до микроскопических величин. Но надо было спасать банк. А иного способа, кроме денежных вливаний, ни правительство, ни эксперты не видели.
Аналитики, опрошенные The New Times, в один голос отмечают главную причину появления рекордной прибыли: банк стал куда меньше отчислять в обязательный резерв. Выдавая кредит потребителю — юридическому или физическому лицу, банк обязан перечислить 20% суммы кредита на резервный счет в ЦБ. При этом деньги остаются в собственности банка, но воспользоваться ими (например, погасить свои долги) банк не может. Это страховка банковской системы на случай невозвратов и просрочек. Причем если просрочка действительно возникает, то ссуда переходит в разряд сомнительных и норматив ЦБ возрастает более чем вдвое: нужно резервировать уже не 20%, а 50%. То есть банку, обремененному «плохими» долгами, надо откуда-то брать еще и немалые средства на резервирование, иначе — санкции ЦБ вплоть до отзыва лицензии.
Так вот: в III квартале прошлого года в резервы у ВТБ ушло 29,8 млрд рублей, в IV квартале — 28,3 млрд. А в I квартале нынешнего года под «плохие» долги банк зарезервировал всего 15,5 млрд, то есть почти вдвое меньше. Логика банка, полагает Максим Осадчий, проста: кризис вроде бы закончился, так чего ради замораживать лишние деньги на счетах в ЦБ? Хотя если по правде, говорит Лейла Шарифуллина, аналитик Альфа-Банка, средства эти вовсе не были бы лишними. Потому что просроченная задолженность ВТБ с 9,8% в конце года выросла до 10,2% к маю нынешнего. А коэффициент покрытия не дотягивает до 100%. Проще говоря, в форс-мажорных обстоятельствах банк возместить все свои потери зарезервированными деньгами не сможет.
Вообще, полагает Максим Осадчий, поскольку просрочка считается не по международным стандартам финансовой отчетности (МСФО), а по более щадящим российским стандартам бухгалтерского учета (РСБУ), потенциал манипулирования категориями кредитов у ВТБ большой. Ведь банк — государственный, а главный проверяющий — то же государство в лице Центробанка. Хотя, убеждена Лейла Шарифуллина, лучше бы ВТБ поступил, как Сбербанк. При всех своих проблемах он довел коэффициент покрытия «плохих» долгов до 130% — от греха подальше.
Жонглирование цифрами
В самом ВТБ называют совсем иные причины достижения рекордной прибыли в I квартале. «Мы достойно начали этот год, прогресс есть по всем трем направлениям бизнеса: корпоративному (9,1 млрд рублей за 5 месяцев), розничному (6,7 млрд рублей), инвестиционному (6,1 млрд)», — утверждает финансовый директор банка Герберт Моос. «В таких результатах ВТБ заслуга государства, оказавшего банку существенную финансовую помощь, явно больше, чем менеджмента банка, — полагает Сергей Алексашенко, в прошлом первый зампред Центробанка. — ВТБ всегда отличался «творческим» подходом к отчетности, а ЦБ этому потворствовал».
Независимые эксперты вообще замечают за банком пристрастие к жонглированию цифрами. Например, в IV квартале прошлого года, говорит Лейла Шарифуллина, ВТБ показал убыток от операций с ценными бумагами 5 млрд рублей, а в I квартале нынешнего прибыль от них же — 8,4 млрд рублей. И дело тут не в одном только рынке, рост которого, конечно, помог. Штука еще и в том, что в прошлом году, когда биржи совсем просели, банк решил переоценить стоимость своего портфеля не по рыночным ценам, а по иной методике, одобренной денежными властями. В результате ВТБ слегка подправил на бумаге свое финансовое положение. Теперь же, когда рынок вышел на иные позиции, ВТБ вернулся к прежней системе оценки, и в результате — опять же на бумаге — выросла прибыль.
Акции на бочку!
Разумеется, обычным гражданам до хитростей бухгалтерии ВТБ не было бы никакого дела, если бы не великое «народное IPO» 2007 года. Тогда, поддавшись на уговоры властей, тысячи наших сограждан приобрели акции банка по цене 13,6 копейки за штуку. Естественно, в надежде на рост этих акций. Нынче бумаги торгуются по 7,5 копейки. И миноритариям небезразлично, как тасует финансовую колоду топ-менеджмент, управляющий их собственностью.
Кстати, замечает Максим Осадчий, нынешний бравурный квартальный отчет появился аккурат к годовому собранию акционеров, состоявшемуся 4 июня. Правда, красивые цифры не повлияли на настроение миноритариев. Алексей Навальный, миноритарный акционер ВТБ, в своем блоге высказался так: «От собрания акционеров возникает ощущение, что ты попал в непонятную фээсбэшную тусовку, на которой непонятные странные люди, которые должны находиться в совершенно других местах, делают вид, что они банкиры».
Главное, что возмутило миноритариев: им были предложены дивиденды с доходностью… 0,78% годовых. При этом акционеров пытаются заинтересовать «Стратегией-15». Цель ее в том, чтобы в 2013 году одна акция ВТБ стоила 15 копеек. То есть, уточняет Алексей Навальный, людям, которые в 2007-м приобретали акции ВТБ по 13,6 копейки, обещают, что спустя шесть лет после вложений в акции они фактически «выйдут в ноль».
Это, по мнению Навального, и есть главный итог работы банка, свидетельствующий об эффективности его менеджмента красноречивее, чем любая «нарисованная» прибыль.
