Отказники.ру

Гражданское движение помощи брошенным детям, от которых отказались родители и до которых нет дела государству, началось с интернет-сайта. Теперь это мощная организация волонтеров, для которых чужие дети — просто дети, которым нужна их помощь. С волонтерами поговорил The New Times

Философ по образованию Елена Альшанская шесть лет назад оказалась вместе с маленькой дочкой в обычной районной подмосковной больнице. Лежа с дочкой в больничной палате, Елена никак не могла понять, почему за стенкой целый день плачут дети и никто к ним не подходит. Медсестры объяснили: эти дети — отказники, то есть те, кого матери оставили в роддоме или кого изъяли органы опеки из неблагополучных семей. Такие дети живут в больницах месяцами, пока не решено, куда их направить: в дом ребенка, детский дом или приемную семью.

Оtkazniki.ru

«Меня поразило, в каком положении в больнице оказываются беззащитные дети, — рассказывает Альшанская. — Я написала об этом в своем блоге, рассказала друзьям. Мы начали объезжать больницы, привозили туда памперсы, одежду, еду. Cобрали информацию о количестве отказников в больницах Подмосковья, написали об этом губернатору Борис Громову, в прокуратуру». Елена вспоминает, что сначала власти не хотели ее слушать и старательно делали вид, что такой проблемы вообще нет. 
Потом появился сайт otkazniki.ru, и теперь Яндекс на слово «отказники» выдает ссылки не только на Комитет солдатских матерей и уклоняющихся от воинской службы, но и на истории о детях, живущих в больницах.
Волонтеры добились своего: 16 мая 2007 года Московская областная дума приняла законопроект, который позволил внести в бюджет области дополнительное финансирование на содержание брошенных детей и дополнительные ставки для педагогического персонала в больницах. Раньше, когда этого закона не было, волонтеры сами оплачивали труд нянечек, которые ухаживали за детьми. (Ставки, выделенные государством, ничтожно малы, и волонтеры по-прежнему доплачивают сиделкам. — The New Times.)
«Сегодня ситуация, конечно, не идеальная, — говорит Альшанская, — но она лучше, чем была. Продолжая помогать подмосковным больницам, мы стараемся переключаться на регионы. Попытки изменить законодательство на федеральном уровне пока не увенчались успехом: нам объяснили, что финансирование отказников в больницах — вопрос регионального бюджета». Подобные волонтерские организации уже успешно работают в Нижнем Новгороде, Екатеринбурге и Челябинске.

Неравнодушные мамочки

У вице-президента фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Анны Виноградовой напряженный график: отвезти ребенка на урок музыки, обзвонить больницы, чтобы узнать, в чем они нуждаются, потом звонить координаторам, чтобы они посылали туда волонтеров. У фонда нет офиса: на аренду помещения не хватает денег, учредители предпочитают тратить частные пожертвования и спонсорские деньги на проекты, которых с каждым годом становится все больше.
«Я совершенно случайно узнала о проблеме отказников на одном из детских туристических слетов, — вспоминает Анна, — куда я приехала со своими детьми. Там должны были собирать памперсы, но девушка, которой это поручили, туда не приехала. В результате все памперсы собрала я. Потом я прочитала рассказ Лены Альшанской о том, как живут отказники в больнице, и решила, что должна помочь этим детям. Помню, как обзванивала подмосковные больницы и уговаривала главных врачей разрешить привезти им памперсы и другую помощь — не все соглашались: информация об отказниках была закрытой, и врачи боялись из-за излишней откровенности лишиться работы. Но были и такие, кто говорил правду. Одна заведующая просто расплакалась по телефону: оказалось, что в ее больнице сломалась последняя стиральная машина и детей приходилось заворачивать в тряпки. Я поехала и привезла им памперсы». В феврале 2007 года Елена Альшанская и другие волонтеры поняли, что, если они хотят серьезно заняться проблемой сирот, им нужно менять статус организации. Был зарегистрирован благотворительный фонд «Волонтеры в помощь детям-сиротам». Для учредителей было ясно, что недостаточно только приво­зить в больницы памперсы, делать ремонт в палатах для отказников, нужно влиять на законодательную деятельность, создавать систему общественного контроля над сиротскими учреждениями.
Сегодня у волонтеров четыре больших склада, где они хранят всю собранную помощь, один из них уже несколько лет оплачивает один и тот же спонсор. Люди, которые хотят помочь, могут отвезти памперсы или детские вещи и на пункты сбора вещей, которые устроены на квартирах или в гаражах. В фонде разработана своя четкая логистика: квартиры — склад — больницы, причем не только в Подмосковье. Ведется строгий учет. Отчеты вывешиваются на сайте, представляются спонсорам. «Это очень важно: у нас уже есть определенная репутация, некоторые компании узнают, что их коллеги успешно сотрудничали с нами, и тоже обращаются», — говорит Анна.

Не зависеть от государства

Один из последних проектов, которым сейчас занимаются волонтеры, называется «Дети в беде». «Это больные дети-сироты, которых можно вылечить, и тогда они получат шанс на нормальную жизнь, — рассказывает Анна. — Таким детям мы оплачиваем няню, которая с ними находится круглосуточно в больнице». Анна рассказывает и о других проектах фонда: о помощи кризисным семьям, о содействии устройству детей в семьи, о том, что волонтеры ездят и фотографируют детей в детских домах, потому что те фотографии, которые есть в федеральной базе данных, очень плохого качества.
Средний возраст тех, кто создавал организацию помощи брошенным детям, — 30 лет. В основном это семейные женщины с детьми, представители среднего класса, у которых есть надежный тыл — мужья, зарабатывающие деньги на жизнь и позволяющие женам заниматься богоугодным делом.
«Люди, выросшие в 80-е годы, как правило, чужды советским представлениям, что государство все за них сделает и решит, — говорит Елена Альшанская. — Не сделает и не решит, значит, должны решить мы».

---