ВАШИНГТОН
Солнечным октябрьским утром руководители разведки, Пентагона и Госдепартамента приехали в Овальный кабинет Белого дома для срочной встречи с президентом Байденом. У них на руках были сверхсекретные документы: спутниковые снимки, данные радио- и электронного перехвата и информация от источников. Все они указывали на скорое полномасштабное вторжение России в Украину.
Уже нескольких месяцев Белый дом с опаской наблюдал за тем, как Путин перебрасывает десятки тысяч солдат и выстраивает танки и пусковые установки вдоль границ Украины. Все лето советнику по национальной безопасности Джейку Салливану приходилось иметь дело со все растущим объемом разведывательной информации, касающейся России и Украины. В конце концов, он настоял на заседании в Овальном кабинете с участием президента Байдена.
На нем присутствовали также вице-президент Камала Харрис, Госсекретарь Антони Блинкен, министр обороны Ллойд Остин и генерал Марк А. Милли, председатель Объединенного комитета начальников штабов. Кроме них там были Директор национальной разведки Эврил Хэйнс и глава ЦРУ Уильям Бернс.
Докладчиком выступал Салливан, но главы всех ведомств были единодушны: разведданные об оперативных планах Путина, дополненные схемой развертывания войск вдоль границы с Украиной, показывали, что готовится массированное нападение. Эти данные имели много источников –информаторов в политическом руководстве России и в армии, от уровня руководства до тех, кто находился непосредственно в частях. Из всего складывалась угрожающая картина: в отличие от 2014 г. военные планы Путина предусматривали захват большей части страны.
В тот день генерал Милли так обрисовал военный план Путина: «они планируют провести крупную стратегическую атаку на Украину одновременно по нескольким направлениям. Это их версия ‘Шока и трепета’» (Shock and Awe, операция армии США в Ираке в 2003 г. – NT).
Согласно первоначальному плану, российская армия должна была наступать на Киев с севера с двух направлений. Замкнув кольцо вокруг столицы, российские войска планировали захватить Киев за три-четыре дня. В свою очередь, спецназ должен был устранить президента Владимира Зеленского, убив его, если потребуется, и установить марионеточное правительство, дружественное Кремлю.
Одновременно вторжение должно было начаться с востока с тем, чтобы занять центральную Украину до Днепра, тогда как войска из Крыма имели задачу оккупировать юго-восточное побережье.
В Кремле планировали закончить всю операцию за несколько недель
После оперативной паузы для перегруппировки и перевооружения войска должны были двинуться дальше на запад, к линии север-юг, протянувшейся от Молдовы до западной Беларуси. Наступление на запад Украины не планировалось – там оставался осколок украинского государства. Эта территория, по мнению Путина, была заселена неисправимыми «неонацистами-русофобами».
У некоторых в Белом доме эта информация вызвала недоумение: масштаб амбиций российского лидера был за гранью разумного. «Разумная страна никогда не совершила бы такого», – сказал позднее один из участников встречи в Овальном кабинете. Военная операция предполагала оккупацию территории площадью более полумиллиона квадратных километров с населением почти 40 млн человек. И даже, если Путин сверг бы правительство в Киеве, антироссийские настроения грозили партизанской войной.
Байден потребовал от своих советников прямого ответа на вопрос: может ли Путин на этот раз нанести удар? «Да, – подтвердили они, – это реальность». В течение следующих нескольких месяцев публично администрация будет повторять, что Путин еще не принял окончательное решение. Тем не менее, единственное, чего не могла сказать президенту его команда еще в октябре, – это когда именно российский президент нажмет на курок.
По мнению аналитиков, российский лидер полагал, что администрация Байдена пострадала от унизительного ухода США из Афганистана и хотела избежать новых войн. В США и Европе все еще продолжалась пандемия. Канцлер Германии Ангела Меркель, фактический лидер Европы, покидала свой пост и передавала власть непроверенному преемнику.
Президенту Франции Эммануэлю Макрону предстояла борьба за переизбрание с соперниками справа, а Великобритания страдала от экономического спада после Brexit. Большая часть континента зависела от российской нефти и природного газа, и это Путин мог использовать для того, чтобы вбить клин, расколов западный альянс. Путин накопил сотни миллиардов долларов денежных резервов и был уверен, что российская экономика сможет пережить неизбежные санкции, как это уже бывало в прошлом.
По словам Салливана, когда на октябрьском брифинге Байдену были представлены новые разведывательные и аналитические данные, у него было две реакции. Во-первых, чтобы попытаться сдержать Путина, «нужно было послать кого-то в Москву встретиться на высоком уровне и сказать: 'Если вы сделаете это, последствия будут таковы'».
Во-вторых, нужно было проинформировать союзников об американских разведданных и привлечь их к тому, что, по мнению администрации, должно стать единой и жесткой политикой санкций против России, усиления и расширения обороны НАТО и помощи Украине.
Поэтому Бернс отправился в Москву, а Хэйнс – в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе
2 ноября Бернс встретился с советником Путина по внешней политике и бывшим послом в США Юрием Ушаковым. Другая важная беседа прошла с главой Совета безопасности России Николаем Патрушевым. Результаты были неутешительны. «Уровень моего беспокойства только повысился», – доложил Байдену шеф разведки по возвращению в Вашингтон.
7 декабря Путин и Байден беседовали по видеосвязи. Путин заявил, что главным фактором в его решении направить войска к границе Украины было расширение западного альянса на восток. Как он утверждал, Россия просто защищала свои интересы и территориальную целостность.
Байден ответил, что Украина вряд ли вступит в НАТО в ближайшее время, и что Соединенные Штаты и Россия могут прийти к соглашению по другим вопросам, вызывающим у России озабоченность в связи с размещением американских систем вооружения в Европе. Как считал Байден, теоретически там была возможность для компромисса.
В начале января заместитель государственного секретаря США Венди Шерман возглавила дипломатическую делегацию в Женеве и встретилась с Сергеем Рябковым, своим российским коллегой, которого она хорошо знала. Он повторил формулировку позиции Москвы по Украине, официально предложенную в середине декабря в двух предложенных для заключения договорах: НАТО должна прекратить расширение и прекратить любую деятельность в странах, присоединившихся к альянсу после 1997 г., в число которых входят Польша, Румыния, Болгария и страны Балтии.
Отвергнув предложение закрыть двери НАТО и понизить статус существующих членов, администрация Байдена предложила переговоры и меры по укреплению доверия в ряде областей безопасности, включая развертывание войск и размещение вооружений на восточном фланге НАТО вдоль границы с Россией. Условием этого была деэскалация военной угрозы для Украины. Рябков сказал Шерман, что Россия разочарована отношением американцев.
Белый дом рассматривал встречу Шерман с Рябковым как «возможность проверить, насколько серьезно русские относятся к нашей озабоченности... и существуют ли перспективы для дипломатии. – говорит Эмили Хорн, в то время пресс-секретарь Совета национальной безопасности. – Довольно быстро стало ясно, что [русские] выполняли дипломатическую работу, а не занимались дипломатией. Они даже не делали это со всей серьезностью».
В то время как Соединенные Штаты шли по дипломатическому пути, они также размещали силы для защиты НАТО, все они были видны Москве и европейцам и демонстрировали готовность Америки принять участие в игре. Пентагон увеличил запасы оружия в Польше и перебросил туда вертолетный батальон из Греции. Десантники 173-го воздушно-десантного соединения были переброшены в страны Балтии. Из Италии в восточную Румынию были направлены дополнительные войска, а другие отправились в Венгрию и Болгарию.
В течение следующих нескольких месяцев военное присутствие США в Европе увеличилось с 74 000 до 100 000 военнослужащих. Число воздушно-десантных эскадрилий увеличилось с четырех до 12, а количество надводных боевых кораблей в регионе выросло с пяти до 26. Боевые воздушные патрули и средства наблюдения выполняли круглосуточные полеты над восточным флангом Альянса с возможностью наблюдения в глубине территории Украины.
Администрация также отправляла оружие в Украину
В декабре Байден санкционировал выделение дополнительных $200 млн на вооружение из американских запасов. Однако киевское правительство, многие в Конгрессе и некоторые члены самой администрации считали, что если Соединенные Штаты действительно думают, что грядет полномасштабное вторжение, то этого недостаточно. Однако Белый дом боялся сделать больше, опасаясь, что в Москве поставки оружия расценят как провокацию.
В рамках кампании по убеждению мира в серьезной опасности войны – и в попытке заставить Кремль отказаться от его намерений – Белый дом решил к концу 2021 г. обнародовать некоторые из важных полученных разведданных. У американской разведки были сведения, что с российской стороны планируются провокации, в ходе которых будут инсценированы нападения на свою собственную территорию – «операция под фальшивым флагом». Как рассуждали чиновники администрации, публичное раскрытие этих планов могло лишить Путина возможности придумать предлог для вторжения.
А в начале февраля администрация Байдена сообщила, что в Москва обсуждают планы съемок фильма инсценированного украинского нападения на российскую территорию. По словам чиновников, пропагандистский фильм должен был быть зрелищным, с наглядными сценами взрывов, трупами, выдаваемыми за жертвы, и людьми, скорбящими по погибшим.
В целом, американская кампания по информированию общественности сработала. Внимание всего мира было сосредоточено на наращивании российских войск.
На пресс-конференции 19 января Байден сказал, что, по его мнению, Россия вторгнется в Украину. Путин зашел слишком далеко, чтобы отступать. «Он должен что-то сделать», – сказал президент.
Байден пообещал, что Запад ответит на нападение России. «Наши союзники и партнеры готовы пойти на серьезные расходы и нанести значительный ущерб России и российской экономике», – сказал он, предупредив, что вторжение станет «катастрофой» для России.
Это было одно из самых решительных предупреждений Байдена до того момента. Но президент сам запутал ситуацию, предположив, что «незначительное вторжение» российских войск, в отличие от полномасштабного вторжения, не обязательно вызовет столь жесткий ответ, которым он и его союзники угрожали.
«Одно дело, если произойдет незначительное вторжение, и тогда нам придется спорить о том, что делать и не делать, и так далее. – сказал Байден, дав понять, что в НАТО нет единства относительно применения силы Россией». На следующий день Байден попытался исправить ошибку и уточнил, что если «какие-либо российские подразделения перейдут украинскую границу, это будет вторжением», за которое Путин заплатит. Российские войска начали переходить границу вечером 23 февраля по вашингтонскому времени.
Белый дом немедленно получил сообщение разведки. В нем говорилось, что «существует «высокая вероятность» того, что вторжение началось». Войска пришли в движение, по целям в Украине уже были выпущены ракеты. Некоторые из высших советников президента собрались в подземном Кризисном зале Белого дома, другие участвовали в совещании по закрытой линии связи.
Салливан говорил с главой администрации президента Украины Андрием Ермаком. Человек, слышавший разговор, говорит, что в Киеве «уровень возбуждения был чрезвычайно высок. Но они держали себя в руках. Просто были крайне эмоциональны, как и следовало ожидать».
Ермак попросил Салливана подождать, чтобы позвать Зеленского к телефону для разговора непосредственно с Байденом. Салливан соединил его с президентом. Зеленский призвал Байдена немедленно связаться с как можно большим числом других мировых лидеров и дипломатов».
Он должен просить их выступить публично, а также позвонить непосредственно Путину и сказать ему, чтобы он «прекратил все это»
ЛОНДОН, ПАРИЖ, БЕРЛИН, БРЮССЕЛЬ
В середине ноября Хэйнс воспользовалась ранее запланированной поездкой в Брюссель, чтобы проинформировать более широкий круг союзников: Североатлантический совет НАТО, главный орган принятия решений в Альянсе, состоящем из 30 членов. Выступая в большом зале, она ограничила свои замечания тем, что, по мнению разведывательного сообщества, показывают факты, но не предложила политических рекомендаций. «Ряд членов скептически отнеслись к идее о том, что президент Путин серьезно готовится к возможности широкомасштабного вторжения», – вспоминает Хэйнс.
Французские и немецкие чиновники не могли понять, как Путин может пытаться вторгнуться и оккупировать огромную страну, имея всего лишь 80-90 тыс военнослужащих, сосредоточенных на границе. Кто-то предположил, что русские проводят учения, как утверждал сам Кремль, или играют в наперстки, чтобы скрыть цель, не связанную с вторжением.
На несколько месяцев мнения среди европейцы разделились. «В основном, было три мнения. – говорит один высокопоставленный представитель администрации. – Для многих в Западной Европе то, что делали русские, было «дипломатией принуждения». Путин просто наращивает силы, чтобы посмотреть, чего он сможет добиться. Он не собирается вторгаться... вторжение выглядело как безумие».
Новые члены НАТО из Восточной Европы считали, что Путин «может что-то предпринять, но это будет ограничено по масштабам. – говорит чиновник. – Еще раз укусить от украинского яблока».
Но Великобритания и страны Балтии, которые всегда серьезно относились к намерениям России, считали, что грядет полномасштабное вторжение.
Макрон и Меркель имели дело с Путиным в течение многих лет, и им было трудно поверить, что он настолько иррационален, чтобы начать катастрофическую войну. В течение нескольких недель после встречи Путина и Байдена в Женеве они пытались организовать саммит ЕС-Россия, но скептически настроенные члены блока рассматривали это как опасную уступку агрессивной позиции России.
Месяцы спустя, несмотря на новые данные американской разведки, французы и немцы настаивали на том, что у дипломатии есть шанс. Со своей стороны, американцы и британцы не надеялись, что какие-либо дипломатические усилия принесут плоды, но были готовы держать дверь открытой – если европейцы что-то предложат.
11 февраля министр обороны Великобритании Бен Уоллес прилетел в Москву, чтобы встретиться со своим российским коллегой Сергеем Шойгу. Уоллес хотел еще раз спросить, есть ли возможность для переговоров по требованиям Путина о расширении НАТО и деятельности Альянса в Восточной Европе. По словам Уолесса, Кремль не проявили никакого интереса к переговорам.
Уоллес предупредил Шойгу, что Россия столкнется с ожесточенным сопротивлением, если вторгнется в Украину: «Я знаю украинцев – я был в Украине пять раз – они будут сражаться».
«Моя мать украинка», – добавил Уоллес. Шойгу ответил, что он лучше знает народ: «Это часть нашей одной страны». Затем Уоллес затронул вопрос санкций. Шойгу ответил: «Мы умеем страдать, как никто другой».
Уоллес ответил: «Я не хочу, чтобы кто-то страдал вообще»
Шойгу озвучил длинный и уже привычный список претензий и сказал, что Россия не может мириться с западной политической траекторией Украины. «Это было в некотором смысле непонятно, – сказал британский чиновник, присутствовавший на встрече. – Все хотели продолжать переговоры, и, уступая, мы сворачивали с дороги, но они никуда не ехали». Когда британские чиновники уже собирались уходить, Шойгу обратился напрямую к Уоллесу. «Он посмотрел мне в глаза и сказал: ‘У нас нет планов вторжения в Украину’, – вспоминает Уоллес. – И это была ложь».
Еще в середине февраля мало кто из европейских чиновников думал о том, что нападение неизбежно, и на это были причины. «Если вы узнаете о чьих-то планах нападения на страну, и эти планы кажутся совершенно безумными, есть шанс, что вы отреагируете рационально и решите, что это настолько безумно, что этого не произойдет», – считает эксперт по вопросам безопасности Франсуа Эйсбур (François Heisbourg). «Европейцы переоценили свое понимание Путина. – считает он. – Американцы же вместо того, чтобы пытаться влезть в голову Путина, решили, что будут действовать на основе данных и не будут беспокоиться о том, имеет ли это какой-то смысл или нет».
Причин для недоумения было много. Американская разведка показала, что военные планы Кремля не доходили на поле боя до тех, кому их предстояло выполнять. Офицеры не имели приказов. Войска отправлялись на границу, не зная, что они отправляются на войну. Некоторые американские аналитики были озадачены отсутствием связи в российских вооруженных силах.
Представители западной разведки, оглядываясь назад, признают, что они переоценили эффективность российских вооруженных сил.
«Мы полагали, что они вторгнутся в страну так, как вторглись бы мы», – говорит один британский чиновникВо Франции, однако, продолжали искать выход из кризиса. 20 февраля Макрон позвонил Путину и попросил его согласиться на встречу в Женеве с Байденом. Этот разговор заставил французского президента поверить, что Путин наконец-то готов искать пути урегулирования. «Это предложение, которое заслуживает внимания», – сказал Путин, согласно записи разговора, показанной несколько месяцев спустя в документальном фильме телеканала France TV «Президент, Европа и война».
Макрон надавил на российского лидера. «Но можем ли мы сегодня, в конце этого разговора, сказать, что мы согласны в принципе? Я хотел бы получить от вас четкий ответ на этот счет. Я понимаю ваше сопротивление назначить даты. Но готовы ли вы двигаться вперед и сказать сегодня: ‘Я хотел бы провести встречу с американцами, а затем расширить ее до европейцев? ’ Или нет?»
Путин не взял на себя обязательства и, похоже, был занят более важными делами. «Скажу честно: я хотел поиграть в хоккей, сейчас я с тобой разговариваю из спортзала... Сначала поиграю в хоккей, а потом поговорю со своими советниками». «Je vous remercie, Monsieur le President», – закончил Путин, поблагодарив его на французском. Слышно, как Макрон восторженно смеется, когда он кладет трубку. Французский президент и его советники думали, что им удалось добиться прорыва. Дипломатический советник Макрона, Эммануэль Бонне, даже танцевал.
Но на следующий день в телеобращении Путин официально признал сепаратистские Донецкую и Луганскую народные республики. Это был явным признаком того, что Путин – если отбросить его франкоязычные любезности – намеревался расчленить Украину.
МОСКВА
Разведывательные данные подтвердили обещание, данное самим Путиным. В июле он опубликовал статью «Об историческом единстве русских и украинцев», которое было пронизано историческими обвинениями с весьма сомнительными политическими выводами. Русские и украинцы, утверждал Путин, были «единым народом», но Россия была «ограблена» коварным Западом. «Убеждён, что подлинная суверенность Украины возможна именно в партнёрстве с Россией», – написал Путин.
К концу лета, собирая воедино разведданные, аналитики, занимавшиеся изучением поведения Путина, все больше убеждались в том, что российский лидер видит, как окно его возможностей закрывается. Не являясь членом ни НАТО, ни Евросоюза, Украина неуклонно вовлекалась в западную политическую, экономическую и культурную орбиту. Этот дрейф вызывал недовольство Путина, подпитываемое более широким комплексом неприятия факта развала советской империи.
В своей мрачной оценке аналитики пришли к выводу, что Путин, которому скоро исполнится 69 лет, понимал, что у него остается мало времени, чтобы закрепить свое наследие как одного из великих российских лидеров – восстановившего российскую гегемонию на Евразийском континенте.
Во время встречи 2 ноября Юрий Ушаков соединил Бернса по телефону с Путиным, который находился в Сочи, куда он убежал от очередной волны коронавирусной инфекции в Москве. Российский лидер изложил свои обычные жалобы на расширение НАТО, угрозу безопасности России и нелегитимное руководство в Украине. «Он очень пренебрежительно отозвался о президенте Зеленском как о политическом лидере», – вспоминает Бернс.
Будучи привычным к выслушиванию тирад Путина за годы работы в Москве, Бернс выступил со своим собственным посланием: «Соединенные Штаты знают, что вы задумали, и если вы вторгнетесь в Украину, вы заплатите огромную цену». Бернс оставил письмо от Байдена, в котором тот описал, каковы будут последствия нападения России на Украину. Путин «был очень конкретен», – говорит Бернс.
Он не стал отрицать данные разведки, указывающие на готовящееся вторжение России в Украину
7 декабря Путин и Байден беседовали по видеосвязи. Путин заявил, что главным фактором в его решении направить войска к границе Украины было расширение западного альянса на восток. Как он утверждал, Россия просто защищала свои интересы и территориальную целостность.
Байден ответил, что Украина вряд ли вступит в НАТО в ближайшее время, и что Соединенные Штаты и Россия могут прийти к соглашению по другим вопросам, вызывающим у России озабоченность в связи с размещением американских систем вооружения в Европе. Как считал Байден, теоретически там была возможность для компромисса. Поэтому Белый дом продолжал идти по дороге переговоров.
В начале января заместитель государственного секретаря США Венди Шерман возглавила дипломатическую делегацию в Женеве и встретилась с Сергеем Рябковым, своим российским коллегой, которого она хорошо знала. Он повторил формулировку позиции Москвы по Украине, официально предложенную в середине декабря в двух предложенных для заключения договорах: НАТО должна прекратить расширение и прекратить любую деятельность в странах, присоединившихся к альянсу после 1997 г., в число которых входят Польша, Румыния, Болгария и страны Балтии.
Отвергнув предложение закрыть двери НАТО и понизить статус существующих членов, администрация Байдена предложила переговоры и меры по укреплению доверия в ряде областей безопасности, включая развертывание войск и размещение вооружений на восточном фланге НАТО вдоль границы с Россией. Условием этого была деэскалация военной угрозы для Украины. Рябков сказал Шерман, что Россия разочарована отношением американцев.
Белый дом рассматривал встречу Шерман с Рябковым как «возможность проверить, насколько серьезно русские относятся к нашей озабоченности... и существуют ли перспективы для дипломатии. – говорит Эмили Хорн, в то время пресс-секретарь Совета национальной безопасности. – Довольно быстро стало ясно, что [русские] выполняли дипломатическую работу, а не занимались дипломатией. Они даже не делали это со всей серьезностью».
21 января в Женеве был холодный, мрачный день, порывистый ветер хлестал по поверхности обычно спокойного озера. Когда Блинкен и его помощники сидели напротив своих российских коллег за столом, накрытым в бальном зале роскошного отеля на побережье, Госсекретарь указал на пенистые гребни на волнах. Возможно, сказал Блинкен министру Сергею Лаврову, настало время успокоить бурные воды в отношениях между двумя странами.
Они обменялись напряженными любезностями и затронули другие вопросы – размеры и деятельность посольств в столицах, иранскую ядерную сделку – прежде чем перейти к Украине. Блинкен снова изложил позицию США. Если у Путина есть законные опасения по поводу безопасности, Соединенные Штаты и их союзники готовы обсуждать их. Но как только начнется вторжение в Украину, западные санкции будут быстрыми и беспощадными, они изолируют Россию и нанесут ущерб ее экономике, а Альянс окажет Украине массированную военную помощь.
Ответы Лаврова были резкими и жесткими. После полутора часов бесплодных переговоров уже казалось, что сказать больше нечего. Но когда их помощники начали выходить из бального зала, Блинкен удержался и попросил российского министра поговорить с ним наедине. Они зашли в небольшой соседний конференц-зал и закрыли дверь, пока американская и российская команды неловко стояли снаружи.
Блинкен спросил: «Сергей, скажите мне, чего вы на самом деле пытаетесь добиться?» Действительно ли речь идет об опасениях по поводу безопасности, которые Россия высказывает снова и снова – о «посягательстве» НАТО на Россию и о предполагаемой военной угрозе? Или дело в почти теологической вере Путина в то, что Украина всегда была и остается неотъемлемой частью России-матушки?
Не ответив, Лавров открыл дверь и ушел, его сотрудники последовали за нимЭто была последняя личная встреча высших должностных лиц по вопросам национальной безопасности России и США перед вторжением.
КИЕВ
Байден был уверен, что Украина будет сопротивляться. США, Великобритания и другие члены НАТО потратили годы на обучение и оснащение украинских военных, которые стали гораздо более профессиональными и лучше организованными, чем до 2014 г. Однако в ходе взаимодействия много внимания уделялось не только тому, как организовать сопротивление после российской агрессии, но и тому, как ее предотвратить. Оружие, которое поставлялось Украине, было в основном малых калибров и оборонительным – чтобы в Москве не расценили это как провокацию Запада.
У администрации также были серьезные опасения по поводу президента Украины, бывшего актера, который пришел к власти на волне народной поддержки и желания коренных перемен, но уже потерял часть авторитета в обществе потому, что не смог выполнить обещание заключить мир с Россией. 44-летний Зеленский, казалось, не мог сравниться с безжалостным Путиным.
Математика также была не в пользу Украины. У России было больше войск, больше танков, больше артиллерии, больше истребителей и ракет, и она уже продемонстрировала в предыдущих конфликтах свою готовность наносить удары по Украине. Как считали в Вашингтоне, Киев, возможно, падет не так быстро, как ожидают в Москве, но он падет.
В начале ноября Блинкен разговаривал в Глазго в кулуарах международного саммита по изменению климата с Зеленским. Глава Госдепа изложил картину, полученную от разведки, и описал тот шторм, который уже приближался к Украине. «Мы были вдвоем, в двух шагах друг от друга, – вспоминает Блинкен, – но это был трудный разговор». Зеленский показался ему «серьезным, взвешенным, стойким» – одновременное сочетание веры и неверия. Он сказал, что проинформирует свою команду. Но украинцы «видели много российских трюков в прошлом», и Зеленский опасался экономического краха, если в стране возникнет паника.
Как позднее вспоминал Зеленский, он прислушивался к предупреждениям США, но ему не предлагали тех видов оружия, которые нужны Украине для самообороны. «Вы можете миллион раз говорить: ‘Слушайте, возможно вторжение’. Хорошо, вторжение может быть – вы дадите нам самолеты? Вы дадите нам ПВО? ‘Нет, вы же не член НАТО’. Ну, хорошо, тогда о чем мы говорим?»
Тем более, американская разведка никогда не передавала всю информацию своим украинским коллегам. Разведывательный аппарат Украины был пронизан российскими «кротами», и американские чиновники опасались, что секретная информация попадет в руки Москвы. Только после начала войны администрация Байдена изменила свою политику и стала делиться информацией о передвижении российских войск по территории Украины на том основании, что теперь страна защищается от вторжения.
Для украинского правительства проблемой были европейцы, которые все еще не были убеждены относительно намерений Путина. Как вспоминал министр иностранных дел Дмитро Кулеба, он и другие члены правительства считали, что война будет. Но до самого вторжения «я не мог поверить, что мы столкнемся с войной такого масштаба», – говорит он. Единственной страной в мире, которая с уверенностью говорила нам, что будут ракетные удары, были Соединенные Штаты Америки. ... Все остальные страны не разделяли это мнение и говорили: ‘да, война возможна, но это будет, скорее, локализованный конфликт на востоке Украины’».
«Поставьте себя на наше место. – говорит Кулеба. – С одной стороны, США говорят вам нечто совершенно невообразимое, а все прочие подмигивают и говорят, что этого не произойдет».
Еще более критично Кулеба оценивает западную стратегию «непровоцирования» Путина, которая, по его мнению, с самого начала была ошибочной.
Для начала вторжения Путину не потребовались никакие «провокации Запада»
«Куда она нас привела? – спрашивает Кулеба. – Я думаю, что эта война с тысячами убитых и раненых, потерянными территориями, частично разрушенной экономикой... является лучшим ответом тем, кто все еще выступает за ‘непровоцирование’ России».
12 января Бернс встретился в Киеве с Зеленским и дал свою откровенную оценку ситуации. Картина стала еще яснее: Россия намеревалась нанести молниеносный удар по Киеву и обезглавить центральное правительство. Соединенные Штаты также выяснили планирование боевых действий: Россия попытается высадить свои силы сначала в аэропорту в пригороде столицы Гостомеле, где на взлетно-посадочной полосе смогут сесть российские транспортники с войсками и вооружением. Уже оттуда начнется штурм Киева.
В какой-то момент разговора Зеленский спросил, угрожает ли опасность лично ему и его семье. Бернс сказал, что Зеленский должен серьезно относиться к своей личной безопасности. Риски для президента росли. Разведданные указывали на то, что российские коммандос уже могли находиться в Киеве, ожидая приказа. Но Зеленский сопротивлялся призывам перевести правительство в другое место и был непреклонен в том, чтобы не вводить общественность в панику. Он считал, что на этом пути его ждет поражение.
«Вы не можете просто сказать мне: ‘Ты должен начать готовить людей и сказать им, что они должны откладывать деньги, запасаться едой’. – вспоминает Зеленский. – Если бы мы так сказали, мы бы начали терять $7 млрд в месяц с октября прошлого года, а в момент, когда русские напали, они бы взяли нас за три дня. ... В общем, предчувствие оказалось правильным: если мы посеем хаос среди людей перед вторжением, русские нас сожрут. Потому что во время хаоса люди бегут из страны».
Для Зеленского решение оставить людей в стране, где они могли бы сражаться, защищая свои дома, было ключом к отражению любого вторжения. «Как бы цинично это ни звучало, но именно эти люди все остановили» , – говорит он.
«Мы сказали украинцам две вещи. – говорит Блинкен.– Мы поддержим вас, что бы вы ни собирались сделать. Но мы рекомендуем вам подумать о том, как вы сможете обеспечить устойчивость деятельности правительства независимо от того, что произойдет. Это может означать, что нужно спрятаться в Киеве, переехать на запад Украины или перевести правительство в соседнюю Польшу». Зеленский сказал Блинкену, что остается.
Зеленский начал подозревать, что некоторые западные чиновники хотят, чтобы он бежал, чтобы Россия установила марионеточное правительство, которое пришло бы к соглашению с державами НАТО путем переговоров. «Я уверен, что кто-то беспокоился о том, что может случиться со мной и моей семьей. – говорит Зеленский. – Но кто-то, вероятно, просто хотел быстрее покончить со всем этим. Я думаю, что у большинства людей, которые мне звонили – ну, почти ни у кого – не было веры в то, что Украина сможет выстоять и выстоит».
«Пусть люди в будущем обсуждают, правильно это было или нет, – вспоминает Зеленский, – но я определенно знаю и интуитивно чувствую, что [русские] хотели подготовить нас к мягкой сдаче страны. И это пугает».
18 февраля, когда Британия и Франция предпринимали последние попытки дипломатии, мировые лидеры собрались в Мюнхене на ежегодную конференцию по безопасности. На ней присутствовал и Зеленский, и некоторых американских чиновников беспокоило, что в его отсутствие Россия может нанести удар. Другие задавались вопросом, не воспользовался ли украинский лидер возможностью покинуть страну до того, как начнут падать бомбы.
Однако в своей речи Зеленский напомнил аудитории, что его страна уже находится в состоянии войны с Россией, а украинские войска воюют против восточных сепаратистов с 2014 г. «Чтобы действительно помочь Украине, не нужно постоянно говорить только о датах вероятного вторжения. – сказал Зеленский. – Вместо этого Европейский Союз и НАТО должны принять Украину в свои организации».
Ответа на свое предложение Зеленский не получил
В момент начала вторжения утром 24 февраля по местному времени Зеленский был в Киеве и находился в офисе, когда позвонили из Белого дома. Как вспоминал один из американских свидетелей разговора, «Зеленский был встревожен. Он попросил Байдена предоставить все разведданные, какие только возможно. Он сказал: ‘Мы будем бороться, мы будем защищаться, мы удержимся – но нам нужна ваша помощь’».
Продолжение:
Как ФСБ обманула Кремль и проиграла Украину
