17 мая американский Сенат единогласно одобрил законопроект, запрещающий Международному валютному фонду, главным донором которого являются США, выделять финансовые ресурсы тем государствам, чей госдолг превышает собственный ВВП, — в частности, Греции, Италии и Испании. Что происходит с американской экономикой и как от ее самочувствия зависит еврозона — The New Times расспрашивал экс-министра финансов США (2003–2006) Джона Сноу, выступившего с лекцией в бизнес-школе Said Оксфордского университета
Способен ли стабилизационный фонд ЕС, который с учетом денег МВФ может достичь €750 млрд, погасить долговой «пожар» в Европе?
Этот фонд не избавляет Европу от фундаментальных проблем, которые привели к кризису. Единственная польза от него: он предоставляет Греции бесценное время для того, чтобы разобраться с долгами. Финансовые рынки ждут от властей Греции конкретных шагов по лечению своей экономики, основные болячки которой: дорогостоящая пенсионная система, слишком затратный госсектор, низкая производительность труда в частном секторе.* * The New Times подробно писал об экономических проблемах Греции в № 16 от 17 мая 2010 г. Мировые долговые рынки, которые в принципе способны помочь Афинам, заняли выжидательную позицию — им нужны долгосрочные гарантии того, что Греция не объявит себя банкротом. Нужно понимать, что рынки жестоки в таких ситуациях, и им нужны весомые доказательства того, что власти серьезно настроены решать проблемы, а не создавать видимость действий.
Пора умерить аппетиты
США будут помогать странам Старого Света, попавшим в тяжелую финансовую ситуацию?
Я бы на это не рассчитывал, потому что американская экономика сейчас решает собственные серьезные проблемы, связанные с огромным дефицитом бюджета, размером госдолга и другими обязательствами, перекладываемыми на плечи будущих поколений.* * Дефицит госбюджета США составит в 2010 году более 10%, или почти $800 млрд, госдолг приближается к 100% ВВП.
Абсолютно. Монетарная и фискальная политика и должна быть направлена в первую очередь на стимулирование потребления товаров и услуг. Кредитный кризис, падение долгового рынка и рынка акций, а также проблемы рынка жилья в Америке привели к тому, что огромные средства ушли из экономики нашей страны, и это негативно сказалось на уровне потребления людей. А потребление формировало до кризиса 70% американского ВВП. Сегодня оно снизилось до 64–65%, то есть примерно на $700 млрд, и правительству Обамы просто необходимо заделывать эту брешь путем выделения госсредств. И все же стимулирующая политика администрации могла бы быть более успешной. Сегодня государство тратит деньги преимущественно на социальные программы, а не на долгосрочные инвестиции для увеличения производственного потенциала экономики. А значит, оно не формирует базу для более мощного экономического роста. Это происходит по той простой причине, что на многие решения оказывает влияние политика: социальные программы более популярны у населения, и властям в демократическом обществе приходится с этим считаться.
Размер имеет значение
Насколько удачными вам кажутся попытки Барака Обамы реформировать финансовую систему страны?
Способен ли стабилизационный фонд ЕС, который с учетом денег МВФ может достичь €750 млрд, погасить долговой «пожар» в Европе?
Этот фонд не избавляет Европу от фундаментальных проблем, которые привели к кризису. Единственная польза от него: он предоставляет Греции бесценное время для того, чтобы разобраться с долгами. Финансовые рынки ждут от властей Греции конкретных шагов по лечению своей экономики, основные болячки которой: дорогостоящая пенсионная система, слишком затратный госсектор, низкая производительность труда в частном секторе.* * The New Times подробно писал об экономических проблемах Греции в № 16 от 17 мая 2010 г. Мировые долговые рынки, которые в принципе способны помочь Афинам, заняли выжидательную позицию — им нужны долгосрочные гарантии того, что Греция не объявит себя банкротом. Нужно понимать, что рынки жестоки в таких ситуациях, и им нужны весомые доказательства того, что власти серьезно настроены решать проблемы, а не создавать видимость действий.
Пора умерить аппетиты
США будут помогать странам Старого Света, попавшим в тяжелую финансовую ситуацию?
Я бы на это не рассчитывал, потому что американская экономика сейчас решает собственные серьезные проблемы, связанные с огромным дефицитом бюджета, размером госдолга и другими обязательствами, перекладываемыми на плечи будущих поколений.* * Дефицит госбюджета США составит в 2010 году более 10%, или почти $800 млрд, госдолг приближается к 100% ВВП.
Говорят, что рейтинговое агентство Moody’s готовится к пересмотру прогноза по суверенному кредитному рейтингу Соединенных Штатов в сторону понижения. Это похоже на правду?
Я не думаю, что это произойдет, но прецеденты уже были: из-за проблем в британской экономике Standard&Poor’s изменило в середине 2009 года прогноз по рейтингу Великобритании со «стабильного» на «негативный», и он, между прочим, остается таким до сих пор.
Какие меры помогут снизить текущий дефицит госбюджета США?
Правительство должно урезать расходы, в первую очередь обязательства по медицинскому страхованию и обслуживанию, которые оно взяло на себя в связи с реформой здравоохранения, включая программы госстрахования для пенсионеров, военных и бедных американцев.* * The New Times писал о сути реформы в № 13 от 12 апреля 2010 г. Главная проблема с реформой здравоохранения сегодня заключается в том, что издержки на ее поддержание со стороны государства стали расти еще до того, как заработала вся законодательная база, которая призвана эти издержки контролировать. Власти, заявив об увеличении доступности медуслуг, подтолкнули спрос на них со стороны населения. И данная ситуация только усложняет проблему дефицита в Америке. Ведь расходы на систему здравоохранения составляют порядка 17% от ВВП и будут увеличиваться на 10% ежегодно. Значит, каждые семь лет траты государства будут удваиваться, если такой темп роста сохранится и дальше. Поэтому мы должны начать с контроля расходов именно в этой области.
Я не думаю, что это произойдет, но прецеденты уже были: из-за проблем в британской экономике Standard&Poor’s изменило в середине 2009 года прогноз по рейтингу Великобритании со «стабильного» на «негативный», и он, между прочим, остается таким до сих пор.
Какие меры помогут снизить текущий дефицит госбюджета США?
Правительство должно урезать расходы, в первую очередь обязательства по медицинскому страхованию и обслуживанию, которые оно взяло на себя в связи с реформой здравоохранения, включая программы госстрахования для пенсионеров, военных и бедных американцев.* * The New Times писал о сути реформы в № 13 от 12 апреля 2010 г. Главная проблема с реформой здравоохранения сегодня заключается в том, что издержки на ее поддержание со стороны государства стали расти еще до того, как заработала вся законодательная база, которая призвана эти издержки контролировать. Власти, заявив об увеличении доступности медуслуг, подтолкнули спрос на них со стороны населения. И данная ситуация только усложняет проблему дефицита в Америке. Ведь расходы на систему здравоохранения составляют порядка 17% от ВВП и будут увеличиваться на 10% ежегодно. Значит, каждые семь лет траты государства будут удваиваться, если такой темп роста сохранится и дальше. Поэтому мы должны начать с контроля расходов именно в этой области.
„
В вашу страну капиталы пойдут только тогда, когда инвесторы будут уверены, что их собственность защищена, а контракты соблюдаются
”
C другой стороны, правительство США выделяет сотни миллиардов долларов на стимулирование потребления товаров и услуг рядовым американцам. Оправдана ли такая политика?
Абсолютно. Монетарная и фискальная политика и должна быть направлена в первую очередь на стимулирование потребления товаров и услуг. Кредитный кризис, падение долгового рынка и рынка акций, а также проблемы рынка жилья в Америке привели к тому, что огромные средства ушли из экономики нашей страны, и это негативно сказалось на уровне потребления людей. А потребление формировало до кризиса 70% американского ВВП. Сегодня оно снизилось до 64–65%, то есть примерно на $700 млрд, и правительству Обамы просто необходимо заделывать эту брешь путем выделения госсредств. И все же стимулирующая политика администрации могла бы быть более успешной. Сегодня государство тратит деньги преимущественно на социальные программы, а не на долгосрочные инвестиции для увеличения производственного потенциала экономики. А значит, оно не формирует базу для более мощного экономического роста. Это происходит по той простой причине, что на многие решения оказывает влияние политика: социальные программы более популярны у населения, и властям в демократическом обществе приходится с этим считаться.
Размер имеет значение
Насколько удачными вам кажутся попытки Барака Обамы реформировать финансовую систему страны?
Среди предлагаемых реформ есть хорошие, но есть и просто ужасные. К последним относится идея президента Обамы создать 150-миллиардный антикризисный фонд для поддержки финансовых компаний за счет их собственных средств. Он будет наполняться путем взимания с финансовых корпораций дополнительного налога.
Данная мера не выдерживает никакой критики, поскольку способствует закреплению за крупными финансовыми институтами так называемого статуса too big to fail (слишком велик для разорения). Есть вероятность, что руководители крупных компаний будут искаженно оценивать риски, так как они будут знать, что их спасут в любом случае за счет средств остальных компаний. Это означает только одно — ослабление рыночной дисциплины и создание слишком опасных соблазнов для инвесторов и руководителей банков.
Между тем придумывать тут ничего не нужно: финансовые компании, которые попали в критическую ситуацию, сколь бы велики они ни были, должны проходить через процедуру банкротства, дабы система в целом могла оздоровиться и в будущем функционировать нормально. Создание же этого фонда фактически защищает их от банкротства.
Как вы относитесь к широко обсуждаемой, в том числе и в Конгрессе США, идее о разделении крупных банков на ряд мелких финансовых институтов?
Не думаю, что эта идея реализуется на практике. Едва ли финансовые власти США станут дробить свои банки, если Европа не последует их примеру. Это исказит параметры международной финансовой конкуренции. Тем более что крупные банки, отстаивая свой размер, ссылаются на «эффект масштаба», который позволяет им иметь более низкие средние издержки благодаря предоставлению большего объема услуг многим клиентам. Из этого делается вывод, что маленькие банки менее эффективны, нежели крупные. Впрочем, последние исследования Банка Англии этого не подтверждают: в ряде случаев крупные банки теряют эффективность и деньги как раз в силу своей величины. Но у крупных банков имеются рычаги лоббистского давления для отстаивания своей позиции.
Американские власти собираются вводить более жесткие правила игры для финансовых институтов. Ожидается ли в этой связи ужесточение регулирования деятельности небанковских финансовых структур, таких как хедж-фонды, частные инвестфонды, фонды прямых инвестиций?
Ожидается, хотя я бы не стал этого делать. Разве частные инвестфонды были виновниками кризиса? Нет. Самое интересное, что кризис наступил в самом регулируемом секторе экономики — банковском. А значит, банковская деятельность в Америке должна регулироваться еще жестче, чем это было до кризиса. Но нам нужно не только ужесточать правила игры, но и реформировать регулирующие органы. Нам нужен такой регулятор, который следил бы и за уровнем капитала в финансовой организации, и за ликвидностью. Крупнейший английский ипотечный банк Northern Rock вошел в кризис с хорошим уровнем собственного капитала, но с низким уровнем ликвидности, и в итоге оказался банкротом. Чтобы решить проблему ликвидности, необходимо изменить подходы к регулированию фондовых бирж, которые обеспечивают приток денег в финансовые компании, нуждающиеся в ресурсах.
Проблема Соединенных Штатов не в том, что у нас мало регуляторов — их как раз хватает, а в том, что они умудрились не заметить слона, стоявшего в комнате. Каждый из регуляторов видел только свой кусочек этого слона — ту часть проблемы, за которую он отвечает, но не всю проблему целиком. И если у нас будет такой регулятор, который будет видеть и прогнозировать картину более полно, то нам удастся избежать аналогичных трудностей в будущем.
Славный парень
После ухода с госслужбы в 2006 году вы стали главой фонда прямых инвестиций Cerberus Capital Management. Почему, на ваш взгляд, в Россию в основном идет спекулятивный капитал, а не долгосрочные иностранные инвестиции, приток которых в 2009 году сократился до $7 млрд со $100 млрд в 2008-м?
Данная мера не выдерживает никакой критики, поскольку способствует закреплению за крупными финансовыми институтами так называемого статуса too big to fail (слишком велик для разорения). Есть вероятность, что руководители крупных компаний будут искаженно оценивать риски, так как они будут знать, что их спасут в любом случае за счет средств остальных компаний. Это означает только одно — ослабление рыночной дисциплины и создание слишком опасных соблазнов для инвесторов и руководителей банков.
Между тем придумывать тут ничего не нужно: финансовые компании, которые попали в критическую ситуацию, сколь бы велики они ни были, должны проходить через процедуру банкротства, дабы система в целом могла оздоровиться и в будущем функционировать нормально. Создание же этого фонда фактически защищает их от банкротства.
Как вы относитесь к широко обсуждаемой, в том числе и в Конгрессе США, идее о разделении крупных банков на ряд мелких финансовых институтов?
Не думаю, что эта идея реализуется на практике. Едва ли финансовые власти США станут дробить свои банки, если Европа не последует их примеру. Это исказит параметры международной финансовой конкуренции. Тем более что крупные банки, отстаивая свой размер, ссылаются на «эффект масштаба», который позволяет им иметь более низкие средние издержки благодаря предоставлению большего объема услуг многим клиентам. Из этого делается вывод, что маленькие банки менее эффективны, нежели крупные. Впрочем, последние исследования Банка Англии этого не подтверждают: в ряде случаев крупные банки теряют эффективность и деньги как раз в силу своей величины. Но у крупных банков имеются рычаги лоббистского давления для отстаивания своей позиции.
Американские власти собираются вводить более жесткие правила игры для финансовых институтов. Ожидается ли в этой связи ужесточение регулирования деятельности небанковских финансовых структур, таких как хедж-фонды, частные инвестфонды, фонды прямых инвестиций?
Ожидается, хотя я бы не стал этого делать. Разве частные инвестфонды были виновниками кризиса? Нет. Самое интересное, что кризис наступил в самом регулируемом секторе экономики — банковском. А значит, банковская деятельность в Америке должна регулироваться еще жестче, чем это было до кризиса. Но нам нужно не только ужесточать правила игры, но и реформировать регулирующие органы. Нам нужен такой регулятор, который следил бы и за уровнем капитала в финансовой организации, и за ликвидностью. Крупнейший английский ипотечный банк Northern Rock вошел в кризис с хорошим уровнем собственного капитала, но с низким уровнем ликвидности, и в итоге оказался банкротом. Чтобы решить проблему ликвидности, необходимо изменить подходы к регулированию фондовых бирж, которые обеспечивают приток денег в финансовые компании, нуждающиеся в ресурсах.
Проблема Соединенных Штатов не в том, что у нас мало регуляторов — их как раз хватает, а в том, что они умудрились не заметить слона, стоявшего в комнате. Каждый из регуляторов видел только свой кусочек этого слона — ту часть проблемы, за которую он отвечает, но не всю проблему целиком. И если у нас будет такой регулятор, который будет видеть и прогнозировать картину более полно, то нам удастся избежать аналогичных трудностей в будущем.
Славный парень
После ухода с госслужбы в 2006 году вы стали главой фонда прямых инвестиций Cerberus Capital Management. Почему, на ваш взгляд, в Россию в основном идет спекулятивный капитал, а не долгосрочные иностранные инвестиции, приток которых в 2009 году сократился до $7 млрд со $100 млрд в 2008-м?
Мы не работаем в вашей стране и в основном концентрируемся на рынках США, Японии, Южной Азии, Англии и Германии. И я могу сказать, что в вашу страну пойдут инвестиции тогда, когда инвесторы будут уверены, что их собственность защищена, а контракты соблюдаются. Это прописные истины, которыми вашим властям не стоит пренебрегать.
В течение последнего года я несколько раз встречался с вашими лидерами, в том числе и с Владимиром Путиным. Мы обсуждали вопросы соблюдения прав собственности и исполнения договоров на территории России. После этих дискуссий у меня сложилось впечатление, что наши российские партнеры понимают остроту проблемы, особенно министр финансов Кудрин, который оказался очень славным парнем. Вот он точно знает, в каком направлении нужно двигаться России, чтобы к вам потекли капиталы, и, как мне показалось, прилагает к этому большие усилия.
В течение последнего года я несколько раз встречался с вашими лидерами, в том числе и с Владимиром Путиным. Мы обсуждали вопросы соблюдения прав собственности и исполнения договоров на территории России. После этих дискуссий у меня сложилось впечатление, что наши российские партнеры понимают остроту проблемы, особенно министр финансов Кудрин, который оказался очень славным парнем. Вот он точно знает, в каком направлении нужно двигаться России, чтобы к вам потекли капиталы, и, как мне показалось, прилагает к этому большие усилия.
Джону Сноу — 70 лет. Он – 73-й секретарь Департамента казначейства (или, по-другому, министр финансов) в истории США. Работал в команде с президентом Бушем-младшим три с половиной года и стал широко известен благодаря тому, что принял в 2003 году ряд мер, направленных на снижение налоговой нагрузки для простых американцев и инвесторов. До прихода на госслужбу Сноу работал гендиректором транспортной корпорации CSX Corporation. После отставки ушел на должность председателя компании Cerberus Capital Management. Имеет степень PhD по экономике Университета Вирджиния.
