Историк убежден, что люди чаще всего практикуют насилие, когда подобную практику они где-то видели или сами в ней участвовали, или они считают, что это норма, которой стоит придерживаться. И попробовал исследовать события жизни, биографию конкретного человека — генерала Сергея Суровикина, главнокомандующего Воздушно-космическими силами Российской Федерации, которого украинская прокуратура несколько недель назад обвинила в том, что он несет ответственность за ракетные удары и бомбардировки гражданских объектов, в результате которых гибнет мирное население. Факты из послужного списка генерала, о которых он рассказал в подкасте Андрея Бабицкого «Снова никогда», сложились в картину, логично объясняющую сегодняшнюю роль «героя». Многочисленные факты свидетельствуют о том, что в результате обстрелов ракетами разрушены города Украины, в том числе жилые районы, объекты социально-культурного назначения, детские и медицинские учреждения. При этом официальная позиция Минобороны России состоит в том, что целями были исключительно военные объекты.
Первое, что люди делают — они отрицают, что были жертвы и что они их виделиЭпизод 1
Август 91-го года, ночь с 20 на 21 августа. В Москве путч. В Белом доме Борис Ельцин, на тот момент президент РСФСР. В город введены войска. И несколько десятков тысяч человек собрались вокруг дома на Краснопресненской набережной, чтобы защитить его от штурма. Все уверены, что такой штурм будет, потому что войска, которые введены, это не ОМОН, а машины БМП, которые несут реальное вооружение. Колонна из 21 машины, которой командует Суровикин, движется по Садовому кольцу и должна выполнить приказ, про который люди, которые вышли на улицу, не знают. Сейчас мы знаем, что они должны проехать от метро «Маяковская» примерно в сторону Смоленской площади. Они не едут впрямую атаковать Белый дом, но они перемещаются. И когда они выезжают к тоннелю под Новым Арбатом (тогда это Калининский проспект), то натыкаются на баррикаду из мешков с песком, каких-то автомобилей, перевернутого троллейбуса, частей ограждения.
После провала путча люди, которые отвечали за движение той колонны, включая Сергея Суровикина, попали под следствие. Есть документ проверки — первый и достаточно непростой кейс для правосудия нового государства. Потому что нет человека, который впрямую бы стрелял в Комаря, Усова и Кричевского, они скорее случайные жертвы. Но они жертвы, а Суровикин — начальник военного подразделения, которое эти жертвы создало. При этом он выполнял приказ.
Показания Суровикина очень скупые, из них непонятно, что он чувствует, думает и что конкретно говорит. Но в документе есть две важные фразы. Первая: «В своих показаниях личный состав утверждает, что жертв со стороны гражданских лиц ими не наблюдалось». То есть первое, что люди делают — они отрицают, что вообще видели, что там есть жертвы. Сам Суровикин подписывает «Справку о трагическом происшествии в 23.30 20 августа 1991 года». В этой справке описан момент самого большого напряжения, когда одна из БМП загорелась и из нее вышли солдаты. «Когда комбат с экипажем пересаживались в БМП №602, разъяренная толпа начала забрасывать их камнями, прутьями и горящими досками. (Гражданским в этот момент раздавали ящики с водкой)». В какой момент в тоннеле можно было увидеть, что «гражданским раздают ящики с водкой», совершенно непонятно. Важно то, что в своих показаниях Суровикин вместе с товарищами придерживается такой версии событий, которая сейчас уже знакома: никакого демократического протеста нет, а есть какие-то пьяные обезумевшие люди, которые непонятно что творят, и это в каком-то смысле оправдывает действия военных, которые просто выполняют свой приказ.
Чем заканчивается этот эпизод с Суровикиным? Его признают невиновным. Дело закрывают. А то, что три человека погибли, оказывается, никак не связано с большим делом, по которому обвиняется ГКЧП и отдавший приказ о вводе войск Язов, который тоже в конечном счете оказывается на свободе.
Так в первые месяцы своего существования правовая система нового государства столкнулась, безусловно, с непростым кейсом и дала виновным уйти от ответственности, признав, по сути, что выполнение приказа важнее, чем общие правила безопасности и запрет на убийство гражданских лиц.
Сергей Суровикин выходит из этой передряги свободным, при погонах. В этот момент он еще довольно молодой майор.
Будучи уже человеком с большими погонами, он не задумывается о законности просьбы начальства, он просто демонстрирует лояльностьЭпизод 2
1995 год. Суровикин учится в военной академии имени Фрунзе. Опять в дело вступают следователи, которые расследуют факт сбыта Сергеем Суровикиным огнестрельного оружия и боеприпасов без соответствующего разрешения. Во время обучения в военной академии имени Фрунзе имели место случаи, когда некоторые преподаватели нелегально продавали оружие на сторону. И, выполняя просьбу одного из таких преподавателей, майор Суровикин согласился передать коллеге с другого курса пистолет, который должен был быть использован якобы для участия в соревновании. А сам Суровикин не догадывался об истинных намерениях и просто выполнил это поручение. То есть будучи уже майором, человеком с высокой ответственностью и большими погонами, он не задумывается или делает вид, что не задумывается о законности этой просьбы, он просто ее выполняет и демонстрирует лояльность, а не здравое суждение. Суровикина приговаривают к 1 году лишения свободы условно. Через несколько лет судимость погасили, а обвинение сняли.
Полковник Цибизов обвиняет Суровикина в том, что тот избил его в своем кабинете из-за политических разногласий: на выборах в Госдуму они поддерживали разных кандидатовЭпизод 3
В 2004 году Суровикин служит в Верх-Исецком округе. Тут с ним случаются два события, оба неприятные, потому что они попадают в центральную прессу: про них пишет «Коммерсантъ». Оба они связаны с неуставными отношениями.
В первой истории полковник Виктор Цибизов обвиняет Суровикина в том, что тот якобы избил его в своем кабинете из-за политических разногласий. Они на выборах в Государственную думу поддерживали разных кандидатов. Цибизов поддерживал какого-то коммуниста и отлучился, чтобы помочь его избирательному штабу. И когда он вернулся обратно в часть, Суровикин вызвал его к себе и, как описывает Цибизов, «они били, толкали меня в грудь, в общем, вели себя как солдаты и сержанты в казарме». Цибизов рассказал, что он потом зашел в санчасть и документально засвидетельствовал легкие телесные повреждения. Возник скандал. Он дошел до центральных газет. Цибизов заявление забрал.
Вторая история произошла буквально через месяц после истории Цибизова и тоже в кабинете Суровикина. В этот раз другой подчиненный Суровикина, полковник Андрей Штакал стреляет себе в висок, то есть кончает жизнь самоубийством. Дело в том, что в этот момент в воинских частях проходит плановая проверка. В деятельности Штакала находят какой-то недосмотр. Дальше разговор происходит на повышенных тонах, и Штакалу говорят, что ему надо увольняться, что те нарушения, которые он допустил, несовместимы с тем, чтобы он продолжал служить в этой части. Тогда Штакал пускает себе пулю в висок.Начинается уголовное дело, судя по всему, о доведении до самоубийства. И тоже никаких обвинений Суровикину не выдвигается. Как говорит следствие — с учетом собранных по делу доказательств и того, что лиц, виновных в смерти Штакала, нет. Его смерть наступила в результате «собственных суицидальных действий». К подобному поступку его никто не принуждал. Суровикин никаких тяжких последствий для себя не испытывает и продолжает служить дальше.
По Суровикину, основная преграда на пути «нормальной работы» — абсурдные правовые нормы, мирные жители, которые мешают проводить операциюЭпизод 4
Чечня, 2005 год. Во время операции погибли 9 бойцов разведгруппы 42-й гвардейской мотострелковой дивизии, которую возглавляет Суровикин. Суровикин считает, что они погибли от рук боевиков и говорит на камеру канала «Рен-ТВ»: «Это дерзкое нападение. За каждого погибшего солдата мы уничтожим троих боевиков. Это наш специальный счет» (что, конечно же, противоречит Женевской конвенции).
Есть конфликтующие версии событий. Первая — что эти самые 9 человек бойцов-разведчиков зашли в какой-то дом. По этому дому выстрелили боевики, у него обвалились стены, их всех завалило и они погибли.
Другая версия, которую выдвигает военный обозреватель «Новой газеты» Вячеслав Измайлов: «Несколько военнослужащих были в состоянии алкогольного опьянения. Случайно, а возможно и сознательно в ссоре... кто-то из них выстрелил из гранатомета внутри помещения».
Проверка солидаризуется с Суровикиным. То есть версия, что это были боевики, остается основной. Сдержал ли Суровикин свое слово, отомстил ли он боевикам?
Тут его корреспондент спрашивает: «Кстати, тогда вы обещали за каждого погибшего разведчика положить как минимум по 3 боевика». И Суровикин отвечает: «Да, это было мной сказано и выполнено. К концу спецоперации мы уничтожили 24 бандита. Еще 8 задержали и передали в ФСБ. Также нами было обнаружено и изъято из тайников около 30 единиц оружия, пусковая установка ПЗРК вместе с ракетой».
В этом интервью, что бывает редко, Суровикин разговорился. Корреспондент «Красной звезды» явно испытывает большую симпатию к Суровикину. И вот они начинают разговаривать про службу в Чечне. Обсудив, как уничтожили 24 боевика, корреспондент спрашивает у Суровикина: «А с какими проблемами вам приходится сталкиваться во время проведения спецоперации?» И дальше Суровикин жалуется: «В рамках тех правовых норм, в которых нам сегодня приходится выполнять задачи по нейтрализации бандформирований, мы, к сожалению, работаем не так эффективно, как могли бы. Конечно, стараемся следовать букве закона. Но, поверьте, это очень тяжело. Сегодня у многих талантливых и честных офицеров, проходящих службу в Чечне, развивается так называемый синдром Ульмана. К примеру, командир спецназа получил информацию, что по такой-то дороге сегодня должен проследовать полевой командир. Выставляется засада. Едет машина. Военнослужащие видят, что в ней, кроме бандита, еще есть женщина с ребенком. Конечно, никто по такой машине огонь открывать не станет. Но война есть война. И порой спецназу трудно различить, есть ли кто-то еще в салоне, кроме бандита. Бывает, что открывают огонь, и тут же на офицера надевают наручники, возбуждают уголовное дело. Кстати, бандиты этим сейчас стали активно пользоваться. Постоянно прикрываются мирным населением».
То есть вот основная преграда на пути «нормальной работы» Суровикина — абсурдные правовые нормы, мирные жители, которые мешают проводить операцию.
Эдуард Ульман — это капитан спецназа ГРУ, которого в итоге приговорили к 14 годам лишения свободы за то, что он в ходе боевого задания расстрелял 6 мирных жителей Чечни, выполнив заведомо преступный приказ из штаба. А чтобы скрыть следы преступления, трупы загрузили в машину, облили бензином и подожгли. Судебные процессы проходили с участием суда присяжных. Ульмана оправдывали дважды, и только на третий или четвертый раз, ввиду того что очевидное невозможно оправдать, все-таки вынесли обвинительный приговор. Но в этот момент он уже скрылся, и до сих пор, кажется, непонятно, где он. Приговор — 14 лет заочно, то есть он его не отбыл.
Слова Суровикина о «синдроме Ульмана» можно интерпретировать только таким образом, что интеллигентские метания офицеров, которые боятся повторить судьбу Ульмана и быть обвиненными в том, что они расстреляли мирных жителей, Суровикину кажется вещью, которая мешает ему выполнять свой солдатский долг.
И буквально через месяц выяснилось, что Суровикин оказался ровно в такой же ситуации.
Всех, включая пожилых и подростков, избивали ногами и прикладами. 11 человек нашли по фамилиям и куда-то повели, после чего они исчезлиЭпизод 5
Чечня. Карательная операция в станице Бороздиновская, в которой основное население составляют дагестанцы.
В течение 2005 года то ли в самой станице, то ли ее жителями было убито несколько чеченцев. Один из них был милиционером. Один — главой станичной администрации. После этого началась карательная операция, которую проводили военнослужащие батальона специального назначения «Восток» 42-й мотострелковой дивизии, которой командовал Суровикин.
В станицу приехали 2 БТР и не менее 10 автомашин. Военные в масках разбежались по селению. Всех мужчин вывели и свезли в местную школу. Приказали лечь на землю лицом вниз и завернули на голову одежду. Всех людей, включая пожилых и подростков, избивали ногами и прикладами. И продержали их на земле до вечера, несмотря на проливной дождь. При этом 11 человек нашли по фамилиям и куда-то повели, после чего они исчезли.
Около 10-ти вечера остальных мужчин загнали в спортзал школы, еще раз избили дубинками, ходили по спинам и спрашивали, какая у них национальность. Чеченцев отпускали. А аварцев не только подвергали избиениям, но и унижали их достоинство. Надо пояснить, что батальон «Восток», которым руководил Герой России Сулим Ямадаев, состоял из этнических чеченцев, он приехал мстить за убитых чеченцев и явно имел в виду, что ответственность за это несут аварцы.
Параллельно с тем, что мужчин собрали и избивали, а 11 человек увели в неизвестном направлении, другие военные прошлись по поселку и сожгли 4 дома. При этом в одном из домов находился 77-летний Магомаз Магомазов с женой и дочерью. Жену и дочь военнослужащие выгнали и не давали подходить к дому, стреляя им под ноги. А затем выстрелили из гранатомета по этому дому, в результате чего он сгорел. Тушить огонь тоже не позволяли. И после того, как все закончилось, военные уехали, соседи нашли обгоревшие человеческие кости, которые могли принадлежать только Магомазову.
Для расследования в станицу прибыли сотрудники военной прокуратуры. Пострадавшие написали заявления, однако после отъезда сотрудников прокуратуры жители случайно обнаружили валявшиеся в мусоре клочки своих заявлений. Им стало понятно, что справедливости ждать не стоит. И несколько сотен семей собрались и вернулись в Дагестан. Они поняли, что здесь им жизни не будет.
В этот момент в Чечне еще активно работали правозащитники. В книге «Международный трибунал для Чечни», которая вышла в 2009 году под редакцией Станислава Дмитриевского, все очень четко сформулировано. Сказано, что Сергей Владимирович Суровикин предположительно несет ответственность «за отказ принять необходимые и разумные меры для наказания своих подчиненных, совершивших военные преступления и преступления против человечности в виде незаконного задержания неустановленного числа (не менее 80) гражданских лиц, применения пыток, жестоко обращения, посягательства на человеческое достоинство, терроризирования гражданского населения, осуществления коллективного наказания, убийства одного гражданского лица, насильственного исчезновения гражданских лиц, уничтожения гражданской собственности в виде сожжения 4 домовладений, разграбления имущества гражданских лиц».
Как утверждают международные СМИ, подобные факты фиксируются и сегодня на территориях Украины, занятых российскими войсками.
Суровикин, судя по всему, сам того приказа не отдавал. Однако вот что он говорил в интервью программе «Вести Дагестана» через несколько дней после того, как это случилось: «Разговоры о похищении батальоном «Восток» жителей Бороздиновской не имеют по собой никакой почвы, направлены на то, чтобы раскачать политическую ситуацию и опорочить честь и имя честного кадрового офицера, Героя России подполковника Ямадаева». Опять важное объяснение, что все разговоры о том, что совершено преступление против человечности, это просто попытка «раскачать политическую ситуацию».
Благодаря сотрудникам «Комитета против пыток» дело все-таки дошло до ЕСПЧ, и он постановил, что при операции в станице Бороздиновской был нарушен целый ряд статей Европейской конвенции по правам человека, и постановил выплатить истцам компенсацию 1,8 млн евро. Суровикин в деле не фигурирует, потому что это был иск не про военные преступления, а про компенсации за нарушение прав человека. Но для нас важно, что есть судебное решение, которое однозначно указывает на то, что 17 лет назад было судебное решение.
На Рублевке есть дом, который принадлежит полной тезке жены Сергея Суровикина. Он находится рядом с домом президента КВН Маслякова и неподалеку от дома РотенберговЭпизод 6
2011 год. Оппонент Суровикина — Леонид Волков*(властями РФ внесен в перечень физлиц —иностранных агентов—NT.), в тот момент депутат Свердловской областной думы, впоследствии один из создателей ФБК (ныне объявленная экстремисткой и запрещенная в РФ организация).
В 2011 году Волков занимается екатеринбургской антикоррупционной повесткой, и ему на глаза попадается Суровикин, который руководит расквартированной в области воинской частью. Вернее, его жена Анна Борисовна — она вместе с двоюродным братом губернатора Свердловской области Александра Мишарина и с родной дочерью губернатора основывают ООО «Аргус-лес», которое благодаря родственным связям с губернатором получает набор преференций. Волкову удалось установить, что при строительстве фанерного комбината за подключение к электросетям они в индивидуальном порядке получили скидку и вместо 80 млн рублей заплатили 6 млн. Кроме того, в 2010 году Мишарин принимает решение создать в поселке Восточный ТЭЦ, которая бы работала на отходах от лесопильного производства. Лесопильное производство относится к «Аргус-лесу». То есть рядом с комбинатом «Аргус-леса» возникает построенное на деньги области предприятие, которое покупает опилки у этого «Аргус-леса» и использует их для того, чтобы давать энергию. В тот момент на обвинения в коррупции еще принято отвечать. Коррупционеров никто уже не наказывает, но хотя бы возникает идея расследования таких обвинений.
Проверка показала, что Суровикин впрямую никаких угроз Волкову не посылал, а все свидетельства, которые Волков привел, он не может должным образом подтвердить. И в результате суд встает на сторону Анны Суровикиной, а Волков должен компенсировать моральный ущерб в размере 5 тысяч рублей, что он и делает. Недавно вышел большой материал издания «Проект» *(признан в РФ нежелательной организацией), где говорится, что на Рублевке есть дом, который принадлежит полной тезке жены Сергея Суровикина. Он находится рядом с домом президента КВН Маслякова и через четыре улицы от дома Ротенбергов.
После службы в Свердловской области Суровикин оказывается на Дальнем Востоке. Как человек деятельный, он прописывает сценарий войны за Курилы (не сомневается, что она будет). «В большой степени вероятности можно предположить, что после военного вмешательства в островную зону местное население при формальном объявлении равных демографических прав будет постепенно вытеснено из органов административной власти, бизнеса, системы образования и приведено в класс дешевой рабочей силы». (Это то, что через несколько лет мы увидим в Украине, когда на оккупированных территориях русские власти изымают местные политические и деловые элиты и заменяют их своими.)
Фото: mil.ru
В результате все поехали именно на войну, совершенно к этому морально не готовые. Это тоже тема, которая всплывает в последний месяц: солдаты, которые попадают в плен к украинцам, солдаты, с которыми говорят журналисты, повторяют эту фразу: «нам сказали, что мы едем на учения».
Эпизод 7
Суровикин командует российской группировкой в Сирии. Дважды: с марта по декабрь 2017 года и с марта по апрель 2019-го. Командуя сирийской группировкой, он получает повышение по службе и звезду Героя России. Те, с кем он воюет, характеризуются как боевики и террористы. И вот за 7 месяцев командования он информирует Путина, что 32 тысячи боевиков уничтожено.
Расследованием таких вещей должна заниматься комиссия по правам человека при ООН, в которой до недавнего времени у России был блокирующий голос. Доклад последующего развития не получил. Но карьера Суровикина развитие получила. В декабре 2017 года из рук Путина он получил награду Героя России «за мужество и героизм, проявленный при выполнении воинского долга в Сирийской Арабской Республике».
«Товарищ Верховный главнокомандующий Вооруженными силами Российской Федерации, разрешите выразить искреннюю благодарность за оценку моего воинского труда, за высокую награду, которой я сегодня удостоен. Это меня ко многому обязывает — обязывает и дальше беззаветно, до последнего дыхания служить России».
Последний эпизод карьеры Суровикина — Украина
Он уже в ранге генерала армии, командующего ВКС. Деятельность его наглядно видна. И он готов выполнить любые указания своего верховного главнокомандующего: «Мы готовы выполнить любую поставленную вами задачу».
Таков промежуточный итог биографии, которая начинается с истории о гибели трех Героев России, которые пытались остановить танки. И вот другой Герой России, который, наоборот, не пытается остановить танки. Это в каком-то смысле наша общая драма, потому что она показывает тот зазор, который есть между гуманизмом, человеческими ценностями — и совсем другими нормами войны, которые просто вступают в непосредственный клинч.
