В первый визит Виктора Януковича в Москву в начале марта, когда новая украинская власть только начала прощупывать тему цены на газ, ни о каких экономических уступках со стороны России речи не было. Напротив, переговоры проходили чрезвычайно сложно. Порой некоторые члены нового украинского кабинета Николая Азарова в отчаянии разводили руками: «Россияне не хотят уступить ни на йоту». Их, оказывается, вполне устраивает та цена, о которой они договорились в январе прошлого года с тогдашним украинским премьером Юлией Тимошенко. И вообще, Москве уже не интересно ни предлагаемое Киевом участие в газотранспортном консорциуме (которое им было интересно еще несколько лет назад), ни какие-то гарантии с украинской стороны по части приватизации ряда крупнейших украинских предприятий. Россия хочет только «живых денег». В ответ Украина поставила вопрос о существенном, многократном повышении цены на аренду объектов земли для базы Черноморского флота в Крыму — а такую возможность, кстати, Янукович не исключал, еще будучи кандидатом в президенты. Трения нарастали, и в украинской команде то и дело возникало ощущение: переговоры вот-вот провалятся...
По слухам, российская сторона настаивала на том, чтобы решающая встреча Медведев—Янукович прошла в Киеве — в некотором смысле для того, чтобы это выглядело как некая победа российской политики и дипломатии. Но украинцам все же удалось продавить Харьков.
Дороже, чем немцам
До сих пор Украина платила России за газ больше, чем Германия.* * Берлин платит $280, Киев — $305 за тысячу кубометров, причем во II квартале 2010 года цена должна была подняться до $320–330. С точки зрения экономической логики — не говоря уже о логике человеческой — вещь почти необъяснимая! В результате харьковских соглашений стоимость российского газа снижается на $4 млрд в год. Таким образом, до 2017 года, когда по прежним соглашениям истекает срок севастопольской аренды Черноморского флота, Киев сэкономит $28 млрд. Если флот задержится в Севастополе на тех же условиях еще на 25 лет (а на 10 лет точно задержится, т.е. $40 млрд экономии гарантированы) — получаются совсем уже серьезные деньги.
По большому счету эти 4 млрд — тот самый глоток кислорода, в котором так остро сейчас нуждается украинская экономика. Хотя, конечно, на Днепре с этим согласны не все. Вот, к примеру, экс-министр финансов Украины Виктор Пинзеник — его иногда называют «украинским Гайдаром» — считает, что, мол, украинскую экономику не спасет снижение цены на газ. Но все-таки со сниженной ценой жить, как ни крути, понятнее, чем с задранной, и вещи лучше называть своими именами: украинская казна пуста, дефицит госбюджета составляет, по разным оценкам, от 100 до 150 млрд гривен в год, причем он нарастает, собираемость налогов падает, основные отрасли — под угрозой коллапса, причем это не только результат экономического кризиса, но и существенных перемен в общей мировой конъюнктуре. Две главные статьи украинского экспорта, приносившие львиную долю доходов, — металлургия и химическая промышленность — перестали играть прежнюю роль. Основные рынки сбыта были на востоке, в частности, в Китае. Сейчас же китайцы запустили у себя несколько крупных металлургических и химических комбинатов, потребность в украинском импорте резко снизилась. Не случайно многие украинские олигархи, включая самого богатого из них, главного спонсора теперь уже правящей Партии регионов Рината Ахметова, ищут возможности сброса своих активов в металлургическом секторе и переориентации на другие отрасли, в частности, энергетику.
Независимость — это святое...
Экс-президент Украины Виктор Ющенко формулирует национальные интересы страны в следующем ключе: если нас не устраивает цена на газ, говорит он, значит, нужно топить соломой, но оставаться при этом независимыми, потому что независимость — это святое. Вопросы безопасности не могут равняться вопросам экономической целесообразности. Поэтому когда, цитирую Ющенко, «с большим апломбом извещают о достижениях по цене газа в обмен на военную оккупацию, я не могу приветствовать такие договоренности ни как гражданин, ни как политик». Отдадим должное Виктору Ющенко: он принадлежит к породе политиков, которые не поступаются принципами, стоят за них насмерть, а если от этого падает их рейтинг, значит, «тем хуже для рейтинга». Но при этом все же уместно напомнить: Виктор Ющенко на недавних выборах получил 5% голосов избирателей, а остальные 95%, по первому ощущению, в основной своей массе абсолютно индифферентно отнеслись к новостям о том, что Черноморский флот остается в Севастополе еще на 25 лет.
Оранжевый обвал
Что такое Украина сегодня? На одной чаше весов — да, Конституция, суверенитет и безопасность, о которых говорит Ющенко. На другой — нищая медицина, обваленная система пенсионного обеспечения, остановившиеся заводы... На Украине, как и в России, есть моногорода, выстроенные вокруг крупных химических комбинатов, — а те при нынешней цене на российский газ работать не в состоянии. Самый яркий пример — город Ровно, существующий за счет предприятия «Ровненский азот», оказавшегося на грани разорения из-за непомерно высокой цены на газ. Предыдущие 5 лет были чудовищно неудачными для национально-демократических политиков — львиная доля обещанных ими экономических и социальных реформ не реализована. Произошел, по сути, инфляционный обвал ценностей, провозглашенных лидерами «оранжевой» революции в 2004 году. Это я говорю, как человек, который, как и большинство демократически настроенных журналистов в России и на Украине, аплодировал событиям 2004 года, восхищался людьми на Майдане, с восторгом писал про «киевский воздух свободы». Зависли и внешнеполитические устремления «оранжевых»: Украина так и не стала ассоциированным членом ЕС, не получила Плана действий по членству в НАТО, не добилась упрощения визового режима для своих граждан. Наблюдавшийся еще несколько лет назад экономический рост рухнул, с одной стороны, под ударами кризиса, с другой — из-за абсолютно безответственной экономической политики предыдущего кабинета министров во главе с Юлией Тимошенко, работавшего по принципу «после нас хоть потоп». И хотя сейчас, после Харькова, оппозиция и обещает чуть ли не вывести людей на улицы, верится в это с трудом: кроме самих членов оппозиционных партий, заседающих в парламенте, едва ли кто еще пойдет митинговать.
Политический символ
Реакция Запада на харьковские соглашения была на удивление сдержанной и дипломатичной. К примеру, известный польский аналитик, эксперт по Украине Гжегож Громадский советует сегодня «не торопиться с оценкой решения Януковича продлить базирование Черноморского флота в Крыму как предательства национальных интересов и не смотреть на это в категориях подчиненности Киева Москве». Сюрприза здесь нет. В Европе и США накопились усталость и раздражение по поводу неспособности украинской политической элиты обеспечить экономическую и политическую стабильность в стране. И сейчас Запад с готовностью предоставит Украине любой карт-бланш, лишь бы та поскорее поправила свои дела. Не случайно даже Международный валютный фонд (МВФ), чьи чиновники известны как весьма жесткие и требовательные переговорщики, особенно когда у них просят займов или кредитов, сейчас, судя по утечкам, готов продолжать кредитование Украины на гибких, даже щадящих условиях, как бы закрывая глаза и на дыры в украинском бюджете, и на колоссальные инфляционные расходы правительства. Прежде МВФ настаивал на сокращении украинского бюджетного дефицита до 4% — сейчас вроде бы договорились о 6%, причем за основу возьмут не отдельные дефицитные статьи, а бюджет в целом. Запад опасается любого нового импульса, который мог бы привести к новой волне глобальной финансово-экономической дестабилизации, существенным фактором которой мог бы стать крах украинской экономики. Поэтому любые шаги Виктора Януковича, направленные на финансовую и экономическую стабилизацию в стране, Запад скорее будет приветствовать. Не вызовет негативного восприятия на Западе — и в ЕС, и в США — и продление пребывания в Крыму Черноморского флота. Напротив, большинство западных политиков сейчас позитивно отнесутся к любым шагам, снижающим напряженность в украино-российских делах. В конце концов, западные военные аналитики отлично понимают: Черноморский флот для России — политический символ, ради которого стоило пойти в Харькове на серьезные экономические уступки Киеву. Реальное же военно-стратегическое значение ЧФ чрезвычайно невелико.
Долг Украины перед Россией за поставленный природный газ на начало 2010 года составлял $1,095 млрд. Ежегодная плата по нему составляет $97,7 млн и равна платежу РФ за аренду базы ЧФ, как это оговаривалось в двустороннем договоре 1997 года. Такая схема взаимозачета просуществует еще 11 лет. Согласно харьковским договоренностям, начиная с 2020 года Россия будет платить за аренду базы ЧФ в Севастополе по $98 млн в год «живыми деньгами».
Согласно харьковским договоренностям, уже во втором квартале 2010 года Киев будет платить за газ по $230 за тысячу кубометров вместо $330. Однако скидка не может превысить $100 за тысячу «кубов». В целом со скидкой в 2010 году Россия поставит Украине 30 млрд кубометров газа, в 2011–2019 годах — по 40 млрд «кубов» ежегодно.
Евгений Комаровский,
популярный украинский публицист и общественный деятель, по профессии детский врач:
«Комментарии вокруг соглашения о газе и Черноморском флоте включают в себя два глобальных тезиса — нарушение Конституции и предательство национальных интересов — и сопровождаются настолько острой полемикой, что становится по-настоящему страшно за здоровье пациента. Именно поэтому я сейчас обращаюсь к вам (к своей аудитории. — The New Times) с просьбой: не забудьте про главное, не дайте себя обмануть в очередной раз. Ежедневно, ежечасно наши конституционные права нарушаются. Бесплатная медицинская помощь невозможна ни в Луганске, ни во Львове. В милиции бьют людей и на севере, и на юге. В судах требуют денег и на западе, и на востоке. Про обеспеченную старость, бесплатное образование, боеспособную армию, распространение наркотиков, права предпринимателей — про все это рассказывать? Нет! Нам всем сейчас будет не до этого. Мы будем говорить про Черноморский флот, и это даст политикам очередную возможность не делать ничего. А ваши семьи, ваше здоровье и ваша безопасность — это все не национальные интересы, а ваши заблуждения. Мы вас всех научим любить родину!.. Для России потеря Севастополя и Черноморского флота — это как для Украины потеря Шевченко и Крещатика. Это невозможно. Это унижение национального масштаба — унижение, очевидное каждому и не требующее объяснений. И миллионы людей, это понимающих, со страхом ожидали 2017 года — бунта в Севастополе, мордобоя на митингах, торговых войн, санкций, выяснения отношений. К счастью, это отодвинулось — надолго. Отодвинулось потому, что украинским политикам фактически удалось невозможное — разрешить то, что нельзя запретить, да еще и получить за это деньги. Для одних это огромная удача, для других попрание Конституции, более значимое в сравнении с нищей медициной...»
Евгений Комаровский,
популярный украинский публицист и общественный деятель, по профессии детский врач:
«Комментарии вокруг соглашения о газе и Черноморском флоте включают в себя два глобальных тезиса — нарушение Конституции и предательство национальных интересов — и сопровождаются настолько острой полемикой, что становится по-настоящему страшно за здоровье пациента. Именно поэтому я сейчас обращаюсь к вам (к своей аудитории. — The New Times) с просьбой: не забудьте про главное, не дайте себя обмануть в очередной раз. Ежедневно, ежечасно наши конституционные права нарушаются. Бесплатная медицинская помощь невозможна ни в Луганске, ни во Львове. В милиции бьют людей и на севере, и на юге. В судах требуют денег и на западе, и на востоке. Про обеспеченную старость, бесплатное образование, боеспособную армию, распространение наркотиков, права предпринимателей — про все это рассказывать? Нет! Нам всем сейчас будет не до этого. Мы будем говорить про Черноморский флот, и это даст политикам очередную возможность не делать ничего. А ваши семьи, ваше здоровье и ваша безопасность — это все не национальные интересы, а ваши заблуждения. Мы вас всех научим любить родину!.. Для России потеря Севастополя и Черноморского флота — это как для Украины потеря Шевченко и Крещатика. Это невозможно. Это унижение национального масштаба — унижение, очевидное каждому и не требующее объяснений. И миллионы людей, это понимающих, со страхом ожидали 2017 года — бунта в Севастополе, мордобоя на митингах, торговых войн, санкций, выяснения отношений. К счастью, это отодвинулось — надолго. Отодвинулось потому, что украинским политикам фактически удалось невозможное — разрешить то, что нельзя запретить, да еще и получить за это деньги. Для одних это огромная удача, для других попрание Конституции, более значимое в сравнении с нищей медициной...»
