Дивертисмент диверсантов
9 мая, Первый канал. Сначала сериал «Диверсант» (уж лучше эпопею «Освобождение» запустили бы что ли). Чуть позже — тоже «Диверсант», только еще ближе к повестке путинской России: «Диверсант. Крым».
Бывали времена, когда по телевидению показывали хорошее кино, правда, делали это преимущественно ночью, полагая, что качество нужно только лицам свободных профессий и интеллигенции, а они по ночам не спят. Вот так и сейчас поступил Первый канал: великий фильм Андрея Смирнова «Белорусский вокзал» поставили в сетку на 23:00. К этому времени путинисты уже допивают все, что не допили, а недобитая интеллигенция возрастной когорты 70+ может насладиться любимым фильмом.
Советская классика — и та слишком приближена к военной правде для сегодняшних пластмассовых представлений о войне. Потому и гоняют ее в то время, когда все спят
«Россия 1». Фильм Сергея Бондарчука «Они сражались за Родину» демонстрируется в 5:15 утра. Кино, которое подорвало Василия Шукшина — он умер во время съемок. Советская классика — и та слишком приближена к военной правде для сегодняшних пластмассовых представлений о войне. Потому и гоняют ее в то время, когда все спят. Ну, а в прайм-тайм — одно из самых нелепых изделий «патриотического» кинематографа — «Т-34». НТВ и вовсе сосредоточилось на современных поделках.
ТВЦ. «А зори здесь тихие» — 6 утра, для неспящих стариков. Ну, а дальше канал решает проблему сетки самым прямолинейным образом — и пожалуй, по сравнению с другими каналами хотя бы наименее пошлым: демонстрируется «Семнадцать мгновений весны».
А вот на телеканале «Звезда» свой сериал: «Маршалы Сталина». Весь день. Сталина! Как писал поэт Ф. Чуев: «Пусть, кто войдет/ Почувствует зависимость/ от Родины, от русского всего/ Там посредине/ наш Генералиссимус/ и маршалы великие его».
И нигде, ни полслова — о союзниках. Для которых победа над нацизмом — тоже Победа.
Словом, тренд налицо. На главных каналах даже иной раз лакокрасочное советское военное кино уходит из эфира, замещаясь разноцветными картинками современных «военных» комиксов (кстати, по Первому каналу еще парочка советских фильмов прошла, но — раскрашенных) или Сталиным.
А уж о том, чтобы увидеть, например, «Проверку на дорогах» или «Двадцать дней без войны» Алексея Германа — то есть то, что действительно описывается понятием «кино» — и мечтать не приходится.
Такого не было даже при поздней советской власти.
«Матч-ТВ», 13:00. Победа сборной России по хоккею над командой Германии в финале зимней Олимпиады-2018. Апофеоз пошлости и глупости, который спортивный обозреватель Владимир Мозговой метко назвал «Шайба над Рейхстагом». Приравнивание победы в финале спортивного состязания к Великой Победе могло родиться в головах совсем уж безумных людей. Но эти люди управляют все еще главным манипулятивным оружием — телевидением.
Эксгибиционизм власти
Во всем этом все-таки ощущалась некоторая усталость. Даже верховный главнокомандующий, лишенный возможности принимать мобилизационный (для его рейтинга) праздничный парад, произнес речь, полную невероятных штампов, произносить которые, наверное, и Брежнев бы постеснялся. Важно, что она не была агрессивной и ничего не было сказано о фальсификации истории супостатами. Вероятно, инвективы оставлены для постпандемического периода. Сейчас все это не работает.
У них «можем повторить», «мерседес» с надписью «На Берлин!», пышные ритуалы. У нас — своя, не государственная, память, любовь к стране, которая не приравнивается в очередному Политбюро, своя фототека, которую необязательно выставлять напоказ
Впрочем, он сказал: «Мы непобедимы, когда мы вместе». Кто-то на нас сейчас нападает, кроме коронавируса? С кем ведет бесконечную войну президент РФ?
Как православие напоказ, так и праздник у них напоказ. Зачем выставлять в окнах портреты предков? Что за эксгибиционизм. Семейная память — вещь такая же интимная, как и религиозная вера. Ходить с портретами как с хоругвями — это демонстрация чего-то. А вот чего именно? Что можем повторить? Что мы едины? Едины в чем? В превращении этого народного праздника в праздник власти, как это было в брежневские времена? Правда, те члены Политбюро, хоть и геронтократы, а имели кое-какое отношение к войне и Победе. И как-то стеснялись делать акцент на Сталине.
Какая разная война у нас с ними. И какая разная Победа. У них «можем повторить», «мерседес» с надписью «На Берлин!», пышные ритуалы. У нас — своя, не государственная, память, любовь к стране, которая не приравнивается в очередному Политбюро, своя фототека, которую необязательно выставлять напоказ, горланя песни из кинофильмов с балкона. У нас — Окуджава вместо словно давящегося чем-то баритона из репродуктора.
Она и была всегда разной, эта Победа. Например, у «Нового мира» Твардовского, «Октября» Кочетова, национал-патриотических «Нашего современника» и «Молодой гвардии». А сейчас стала совсем разной. Война не объединила нацию, а разъединила.
Письма «деда»
В семье 9 мая мы наливаем стакан за бабушку моей жены — Марию Шатилову, фронтового корреспондента, моего дядю Эдуарда Трауба, убитого в 18-летнем возрасте на Курской дуге, моего деда Ивана Колесникова, вернувшегося с войны из 43-й гвардейской стрелковой Латышской дивизии. Я спокойно отношусь к иронии по поводу того, что он был главой военного трибунала, потому что совсем не знал его, он умер, когда мне было 5 месяцев от роду. Но известные мне факты из его биографии говорят о том, что это был совестливый и мудрый человек.
Писем с фронта не осталось. И когда средняя школа задала задание моей дочери написать письмо с фронта «деда», я предложил написать письмо от другого моего деда, Давида Трауба, из ГУЛАГа, с крайнего Севера. Про этих людей не положено вспоминать. В праздник Путина они не вписываются.
Про войну говорить надо тихо. Как это делал Окуджава Булат Шалвович. Как не хватает его тихого голоса, напоминавшего о том, что война — это бойня, а не триумфальный марш
Урок, преподанный теми, кто воевал, совсем не тот, на котором настаивает Кремль и его добровольные помощники, за два дня до Дня Победы свинтившие мемориальные таблички со здания в Твери, где в 1940-м расстреливали поляков, захваченных в плен в результате сговора Сталина и Гитлера: мы не можем и ничего не должны повторить. Про войну говорить надо тихо. Как это делал Окуджава Булат Шалвович:
Слишком много всяких танков, всяких пушек и солдат.
И военные оркестры слишком яростно гремят,
и седые генералы, хоть и сами пули льют, —
но за скорые победы с наслажденьем водку пьют.
Я один. А их так много, и они горды собой,
и военные оркестры заглушают голос мой.
Как не хватает его тихого голоса, напоминавшего о том, что война — это бойня, а не триумфальный марш. Поэта, который родился как раз 9 мая, 96 лет назад.
Фото: kremlin.ru
