Шеф, все пропало
С точки зрения исторической науки, права, даже официальной государственной политики (правда, десятилетней давности), здесь в принципе невозможен серьезный разговор. Расследование катынского дела закончила российская прокуратура, все документы предъявлены, среди профессиональных историков по Катыни существует абсолютный консенсус, мемориальный комплекс освящен авторитетом российского государства, даже Путин там вставал на колени, и это был единственный раз, когда он на них в принципе вставал. «Мемориалом» изданы три тома о Катынском деле: первые два — биографии польских военнопленных, в третьем — подробности преступления в документальных свидетельствах.
Зато всегда есть о чем поговорить в жанре разговора пикейных жилетов. Одного из таких маргинальных персонажей в день 80-летия Катыни вытащила на свет государственная пропаганда, потому что другие патроны у нее кончились. Это некто Владислав Швед, элдэпээровец, работавший в Госдуме, а до того — в ЦК Компартии Литвы. У человека обсессия — он доказывает сталинскую контрпропагандистскую версию о расстреле поляков гитлеровцами, а не НКВД. А любая обсессия сегодня — находка для Кремля.
Как хватило редакторам госагентства совести или богатых исторических знаний приаттачить к интервью с пикейным жилетом такой вот врез — это отдельная история: «В интервью РИА «Новости» Владислав Швед привел целый ряд фактов, которые, как он утверждает, свидетельствуют о том, что Катынь была делом рук нацистов, а не сталинского руководства НКВД. Эта версия, по сути, подтверждается и приговором Нюрнбергского трибунала».
У человека обсессия — он доказывает сталинскую контрпропагандистскую версию о расстреле поляков гитлеровцами, а не НКВД. А любая обсессия сегодня — находка для Кремля. Другие патроны у пропаганды кончились
Разумеется, приговор Нюрнберга, которым в России принято размахивать, как Библией, и именно потому, что его никто не читает, не имеет никакого отношения к сюжету. Весь ужас сталинских чиновников зафиксирован в алармистских телеграммах системы «шеф-все-пропало», которые они слали в Москву во время Нюрнбергского процесса: среди обвиненных комиссией Бурденко в расстреле поляков был полковник Фридрих Аренс, который появился в суде и был допрошен. И Нюрнбергский трибунал его не признал виновным в катынском преступлении, которое в том же самом Нюрнберге наша бригада обвинителей пыталась повесить на немцев. Легитимизировать материалы комиссии Бурденко не удалось.
Кстати, история гибели Николая Зори, входившего в группу советских прокуроров, по одной из версий, была связана с тем, что, изучая материалы по Катыни, он мог усомниться в том, что это сделали немцы; соответственно, его кончина — это не результат «неосторожного обращения с оружием», а убийство или самоубийство.
Это всего лишь одна деталь. Дальше в «интервью» следует нагромождение других разнокалиберных деталей, которые призваны создать впечатление правдоподобности. Притом что, разумеется, обнаруженные немцами захоронения были царским подарком для Гитлера — изумительный материал для пиара и демонстрации звериного оскала Сталина.
РИА «Новости» — не журналистская, а пропагандистская контора, ждать от нее хотя бы второго мнения в тексте бессмысленно. Тем не менее, должны же были быть у этой публикации замысел и цель.
Четыре технологии пропаганды
То, что советская власть до последнего не признавала — секретные протоколы к пакту Молотова-Риббентропа, катынское дело — было предметом тайного стыда. От имиджа СССР мало бы что осталось после публикации документов об этих сюжетах. Михаил Горбачев держался до последнего, но в результате пришлось вытащить из цековского сейфа протоколы и признать катынское преступление — причем еще Войцех Ярузельский тогда руководил Польшей. Известны разговоры с Горбачевым, в ходе которых серьезные люди вроде Валентина Фалина говорили ему, что скрывать Катынь уже нет никакой возможности.
Сегодня то, что являлось предметом стыда, становится знаменем. С недавних пор секретные протоколы — это «победа советской дипломатии». Вторая технология новой исторической политики: возвращение советских версий стыдных событий. И вот теперь: в Катыни расстреливал не наш родной НКВД, а гитлеровцы. Все в той же знакомой логике: малазийский боинг сбили не наши «сукины сыны», Скрипаля общеопасным способом травили не Петров–Баширов.
Мало ли кого там в Сандармохе расстреливали в индустриальных масштабах, вот тут неподалеку есть могилки — кажется, это финны убили наших красноармейцев. 22 тысячи поляков? Допустим, это мы. Но ведь поляки голодом заморили красноармейцев в 1920-м. Обыкновенный whataboutism
Третья технология: возвращаются — вплоть до формулировок — сталинские клише: в 1939–1940-м пришли забрать у Польши Западную Белоруссию и Западную Украину, чтобы защитить наших братьев — белорусов и украинцев. Крым забрали ровно под тем же предлогом защиты очередных братьев.
Четвертая технология: мы можем быть только жертвами, не убийцами. А если мы убийцы, то у нас тоже были жертвы. И наши жертвы поважнее ваших будут. Мало ли кого там в Сандармохе расстреливали в индустриальных масштабах, вот тут неподалеку есть могилки — кажется, это финны убили наших красноармейцев. 22 тысячи поляков? Ну, допустим, это мы… Но ведь поляки голодом заморили красноармейцев, захваченных в плен в 1920-м. Обыкновенный whataboutism…
На сталинские рельсы
Это не просто «эффект колеи» в историческом сознании, это сознательный и последовательный перевод государственной исторической политики на сталинские рельсы. Даром что ли по московскому метрополитену катается вагон с изображением генералиссимуса и с цитатами из него.
Призыв в ряды пропагандистов фриков вроде г-на Шведа — плохой признак. Других писателей у кремлевских креативщиков, судя по всему, нет. Во всяком случае, за кроткий срок с начала антипольской кампании не успели соорудить даже патриотическое кино — какую-нибудь свою «Катынь». Правда, если наши кинематографисты ухитряются все переврать, снимая фильм о еврейском лагере смерти «Собибор», то едва ли они справились бы с пропагандистским материалом на примере Катыни. Да и гению Анджея Вайды с его «Катынью» противопоставить нечего. Тут даже Бондарчук не поможет…
Это сознательный и последовательный перевод государственной исторической политики на сталинские рельсы. Даром что ли по московскому метрополитену катается вагон с изображением генералиссимуса и с цитатами из него
Но — еще и еще раз — о целеполагании боевой мобилизации маргиналов. О Катыни рядовой россиянин не знает ничего. Он вообще ничего ни о чем не знает. Зато твердо убежден в том, что нашу историю «фальсифицируют». И когда ему государственное агентство предъявляет «историка-политолога» — рядовой россиянин верит ему. Возможно, даже впервые услышав само слово «Катынь». (Средний советский человек знал другое слово — сожженную белорусскую деревню Хатынь.) Значит, цель — навязать свою версию одной деликатной истории: пустое место в голове будет заполнено правильной с точки зрения наследников Сталина версией.
Тем более что здесь замешаны поляки, а сейчас они находятся в статусе наших главных врагов — так, во всяком случае, следует из эмоциональных выступлений верховного главнокомандующего. Значит, ему нужно в этом — в боях на польском фронте — помочь.
Все равно слабая мотивация для подлости. Все-таки на уровень государства (а РИА, еще раз напомним, государственный пропагандистский инструмент) омерзительная ложь, восставшая из ада расстрельных рвов, в постсоветские годы не поднималась. Это ведь даже не интерпретации на манер рассуждений Нарышкина или Мединского о пакте Молотова–Риббентропа с оправданием логики Сталина. Это просто оскорбительное вранье.
Маргинальный исторический дискурс становится государственным мейнстримом. Рано или поздно с этим типом авторитарного режима такая скверная история должна была произойти. И вот — произошла: прямая ложь возведена в ранг официальной политики.
Фото: mtdata.ru
