США и КНР на пороге полномасштабной торговой войны. На кону — курс юаня, который в Америке считают искусственно заниженным. 15 апреля должен выйти доклад американского минфина, где Китай может быть назван «валютным манипулятором». Это откроет юридическую возможность минторгу США ввести против Поднебесной защитные пошлины. В раскладе сил разбирался The New Тimes
Особенно велики антикитайские настроения в одном из сильнейших профсоюзов — USW, который объединяет работников металлургической, нефтехимической и лесной промышленности. Это по его настоянию в сентябре 2009-го были введены антидемпинговые пошлины на китайские стальные трубы (в среднем 21% в добавление к обычным пошлинам) и защитный тариф против китайских шин (35%). Этот шаг чуть было не спровоцировал торговую войну еще минувшей осенью.
У профсоюзов был повод для гнева: за 5 лет импорт шин из Китая вырос в 4 раза, несколько заводов в США были закрыты, а 5 тыс. рабочих уволены. Аналогичная ситуация сложилась и в других отраслях. Несомненно, вклад Поднебесной в рост американской безработицы, которая держится на уровне 10%, есть. И даже 35-процентными пошлинами это не исправить: рабочая сила и связанные с ней издержки в Китае настолько малы в сравнении с американскими, что поставляемая продукция из Поднебесной, даже с учетом расходов на доставку ее в США, все равно дешевле местной.
Но есть еще одна причина дешевизны китайских товаров — низкий курс юаня к доллару. За счет слабости своей валюты Китай имеет возможность продавать продукцию на рынке Соединенных Штатов по ценам существенно ниже тех, которые могут себе позволить за аналогичные товары американские производители. Чтобы поддерживать такой курс, Центробанк Китая скупает огромное количество американской валюты: международные резервы КНР достигли $2,4 трлн. За три года до кризиса, после многолетнего политического давления, США удалось уговорить Китай отвязать курс юаня от доллара. За июль 2005‑го — сентябрь 2008-го юань подорожал по отношению к доллару на 22%: Нацбанк Китая медленно, но планомерно повышал его курс. В результате темпы роста китайского импорта в США замедлились. Однако кризис заставил власти КНР снова осуществить жесткую привязку валют: с сентября 2008 года курс держится на одном уровне — 6,83 юаня за доллар. Логика этой «привязки» очевидна: чем слабее юань, тем дешевле китайские товары и тем выше их продажи в Америке.
Письмо 130
Сигналом к атаке на юань в середине февраля стала очередная колонка нобелевского лауреата Пола Кругмана в The New York Times. Кругман не на шутку ополчился на китайскую курсовую политику и призвал администрацию Обамы ввести против КНР защитную пошлину на все товары — 25%. Иначе, по его мнению, меры по государственному стимулированию экономики, предпринимаемые Вашингтоном, не принесут желаемого эффекта: все «съест» необоснованный торговый дефицит США в отношениях с Китаем. Как написал The Daily Telegraph, приравняв отдельно взятого экономиста к целой державе, «Кругман начал торговую войну с Китаем». «Я сею смерть и разрушаю миры», — иронично ответил на это Кругман в своем блоге.
Тем не менее суждения Кругмана упали на благодатную почву: в середине марта увидело свет письмо 130 американских конгрессменов, из них 90 — демократы. В засилье китайского импорта они увидели угрозу занятости в США и потребовали от минфина объявить Китай валютным манипулятором, а от минторга — оперативно ввести защитную пошлину.
Между тем предпринятое в начале зимы президентом США Бараком Обамой азиатское турне не смогло убедить китайцев начать укреплять юань. Премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао тогда заявил, что стоимость юаня является адекватной, а президенту США лучше работать над совершенствованием собственных финансов. Теперь, судя по письму конгрессменов, свой ход сделали американские политики.
Доводы разума
«Антиюаньские» лозунги Кругмана, конгрессменов и профсоюзов находят поддержку далеко не у всех экономистов в США. Логика большинства специалистов сводится к следующему: в торговом обороте каждая из сторон находит свой выигрыш. Конечно, обильный экспорт из Китая приводит к росту безработицы в Америке. С другой стороны, США получают столь нужные потребителям (особенно с низкими и средними доходами) товары.
Впрочем, в традиционной торговой статистике есть большая доля лукавства. Три года назад американские экономисты подсчитали, какая доля стоимости из экспортированного Китаем в Соединенные Штаты iPod (который тогда стоил $150) произведена в самом Китае. Оказалось, всего $4. Китайские производства очень часто выполняют роль сборщиков, соединяющих вместе детали, придуманные и сделанные в других странах, включая и США. С учетом этого факта, не отражаемого торговой статистикой, американо-китайский дефицит был бы примерно на 30% ниже. Большая часть китайского экспорта в США — это товары, произведенные в КНР американскими фирмами и по американским технологиям. Так что валить все шишки за финансовые трудности на Китай по меньшей мере несправедливо.
Экономики двух стран давно сплелись в тесный торговый клубок. Чтобы разорвать его, китайцам нужно больше тратить и меньше копить, а американцам — наоборот.
Путь к миру
Политическое давление на КНР только откладывает момент, когда китайские экономические власти смогут, не теряя лица, приступить к постепенному повышению курса юаня. Морально они к этому уже готовы: представители Национального банка Китая в марте говорили, что нынешняя привязка юаня к доллару — антикризисная мера, которая будет отменена, как только Китай убедится, что мировая экономика восстанавливается, а спрос на его экспорт устойчиво растет.
Но американские политики едва ли будут смиренно ждать этого момента. Давление на Китай будет усиливаться как по линии МВФ (в его уставе есть статья, запрещающая манипулирование валютным курсом), так и, возможно, по линии ВТО. Китай входит и в ту, и в другую организацию, а значит, должен подчиняться принятым там решениям. При этом МВФ и Всемирный банк уже высказались за укрепление юаня: по мнению международных финансовых институтов, это снизит инфляционные ожидания в КНР, увеличит потребление и рост услуг. Вероятно, чтобы избежать санкций, китайским чиновникам придется пообещать перейти к управляемому укреплению юаня в ближайшее время. Валютные аналитики ждут, что к концу года юань подорожает по отношению к доллару на 3–5%.
Это совсем не тот темп, которого добиваются американские власти. Однако резкое удорожание юаня опасно для китайской экономики, считает Наталья Волчкова, профессор Российской экономической школы: оно привлечет в Китай дополнительный спекулятивный капитал, а там и так цены на недвижимость и акции высоки настолько, что многие участники рынка говорят о формировании пузыря.
Резкое укрепление юаня вызвало бы во всем мире ускорение инфляции, полагает Стивен Роуч из Morgan Stanley. Дешевизна китайских товаров на протяжении всех 2000-х обеспечивала глобальное замедление роста цен на всех рынках, включая и российский. Если юань подорожает, это неизбежно подбросит цены вверх, полагает эксперт.
У американских конгрессменов давние счеты с Китаем. Экспорт из КНР, за последние 20 лет выросший примерно в 20 раз (см. график), вытесняет с рынка более дорогие американские товары. Закрываются производства, растет безработица, чем недовольны влиятельные профсоюзы, а конгрессмены вынуждены прислушиваться к их мнению — от них во многом зависят итоги выборов.
Бесполезные пошлины
Бесполезные пошлины
Особенно велики антикитайские настроения в одном из сильнейших профсоюзов — USW, который объединяет работников металлургической, нефтехимической и лесной промышленности. Это по его настоянию в сентябре 2009-го были введены антидемпинговые пошлины на китайские стальные трубы (в среднем 21% в добавление к обычным пошлинам) и защитный тариф против китайских шин (35%). Этот шаг чуть было не спровоцировал торговую войну еще минувшей осенью.
У профсоюзов был повод для гнева: за 5 лет импорт шин из Китая вырос в 4 раза, несколько заводов в США были закрыты, а 5 тыс. рабочих уволены. Аналогичная ситуация сложилась и в других отраслях. Несомненно, вклад Поднебесной в рост американской безработицы, которая держится на уровне 10%, есть. И даже 35-процентными пошлинами это не исправить: рабочая сила и связанные с ней издержки в Китае настолько малы в сравнении с американскими, что поставляемая продукция из Поднебесной, даже с учетом расходов на доставку ее в США, все равно дешевле местной.
Но есть еще одна причина дешевизны китайских товаров — низкий курс юаня к доллару. За счет слабости своей валюты Китай имеет возможность продавать продукцию на рынке Соединенных Штатов по ценам существенно ниже тех, которые могут себе позволить за аналогичные товары американские производители. Чтобы поддерживать такой курс, Центробанк Китая скупает огромное количество американской валюты: международные резервы КНР достигли $2,4 трлн. За три года до кризиса, после многолетнего политического давления, США удалось уговорить Китай отвязать курс юаня от доллара. За июль 2005‑го — сентябрь 2008-го юань подорожал по отношению к доллару на 22%: Нацбанк Китая медленно, но планомерно повышал его курс. В результате темпы роста китайского импорта в США замедлились. Однако кризис заставил власти КНР снова осуществить жесткую привязку валют: с сентября 2008 года курс держится на одном уровне — 6,83 юаня за доллар. Логика этой «привязки» очевидна: чем слабее юань, тем дешевле китайские товары и тем выше их продажи в Америке.
Письмо 130
Сигналом к атаке на юань в середине февраля стала очередная колонка нобелевского лауреата Пола Кругмана в The New York Times. Кругман не на шутку ополчился на китайскую курсовую политику и призвал администрацию Обамы ввести против КНР защитную пошлину на все товары — 25%. Иначе, по его мнению, меры по государственному стимулированию экономики, предпринимаемые Вашингтоном, не принесут желаемого эффекта: все «съест» необоснованный торговый дефицит США в отношениях с Китаем. Как написал The Daily Telegraph, приравняв отдельно взятого экономиста к целой державе, «Кругман начал торговую войну с Китаем». «Я сею смерть и разрушаю миры», — иронично ответил на это Кругман в своем блоге.
Тем не менее суждения Кругмана упали на благодатную почву: в середине марта увидело свет письмо 130 американских конгрессменов, из них 90 — демократы. В засилье китайского импорта они увидели угрозу занятости в США и потребовали от минфина объявить Китай валютным манипулятором, а от минторга — оперативно ввести защитную пошлину.
Между тем предпринятое в начале зимы президентом США Бараком Обамой азиатское турне не смогло убедить китайцев начать укреплять юань. Премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао тогда заявил, что стоимость юаня является адекватной, а президенту США лучше работать над совершенствованием собственных финансов. Теперь, судя по письму конгрессменов, свой ход сделали американские политики.
Доводы разума
«Антиюаньские» лозунги Кругмана, конгрессменов и профсоюзов находят поддержку далеко не у всех экономистов в США. Логика большинства специалистов сводится к следующему: в торговом обороте каждая из сторон находит свой выигрыш. Конечно, обильный экспорт из Китая приводит к росту безработицы в Америке. С другой стороны, США получают столь нужные потребителям (особенно с низкими и средними доходами) товары.
Впрочем, в традиционной торговой статистике есть большая доля лукавства. Три года назад американские экономисты подсчитали, какая доля стоимости из экспортированного Китаем в Соединенные Штаты iPod (который тогда стоил $150) произведена в самом Китае. Оказалось, всего $4. Китайские производства очень часто выполняют роль сборщиков, соединяющих вместе детали, придуманные и сделанные в других странах, включая и США. С учетом этого факта, не отражаемого торговой статистикой, американо-китайский дефицит был бы примерно на 30% ниже. Большая часть китайского экспорта в США — это товары, произведенные в КНР американскими фирмами и по американским технологиям. Так что валить все шишки за финансовые трудности на Китай по меньшей мере несправедливо.
Экономики двух стран давно сплелись в тесный торговый клубок. Чтобы разорвать его, китайцам нужно больше тратить и меньше копить, а американцам — наоборот.
Путь к миру
Политическое давление на КНР только откладывает момент, когда китайские экономические власти смогут, не теряя лица, приступить к постепенному повышению курса юаня. Морально они к этому уже готовы: представители Национального банка Китая в марте говорили, что нынешняя привязка юаня к доллару — антикризисная мера, которая будет отменена, как только Китай убедится, что мировая экономика восстанавливается, а спрос на его экспорт устойчиво растет.
Но американские политики едва ли будут смиренно ждать этого момента. Давление на Китай будет усиливаться как по линии МВФ (в его уставе есть статья, запрещающая манипулирование валютным курсом), так и, возможно, по линии ВТО. Китай входит и в ту, и в другую организацию, а значит, должен подчиняться принятым там решениям. При этом МВФ и Всемирный банк уже высказались за укрепление юаня: по мнению международных финансовых институтов, это снизит инфляционные ожидания в КНР, увеличит потребление и рост услуг. Вероятно, чтобы избежать санкций, китайским чиновникам придется пообещать перейти к управляемому укреплению юаня в ближайшее время. Валютные аналитики ждут, что к концу года юань подорожает по отношению к доллару на 3–5%.
Это совсем не тот темп, которого добиваются американские власти. Однако резкое удорожание юаня опасно для китайской экономики, считает Наталья Волчкова, профессор Российской экономической школы: оно привлечет в Китай дополнительный спекулятивный капитал, а там и так цены на недвижимость и акции высоки настолько, что многие участники рынка говорят о формировании пузыря.
Резкое укрепление юаня вызвало бы во всем мире ускорение инфляции, полагает Стивен Роуч из Morgan Stanley. Дешевизна китайских товаров на протяжении всех 2000-х обеспечивала глобальное замедление роста цен на всех рынках, включая и российский. Если юань подорожает, это неизбежно подбросит цены вверх, полагает эксперт.
