В своём видеообращении уходящий глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров так прокомментировал это решение: «Я отчетливо вижу, что сегодня единство нашего народа проходит испытание на прочность. Я не слепой. Власть не затмила мне глаза. Давайте наберемся мужества сказать, что все мы — власть, которую я представляю, общественные, религиозные и другие организации — ответственны за это. За то, что мы сегодня разобщены. Каждый из нас стоит перед выбором. Личные интересы — или интересы родной республики».
Решение об оставке было принято на фоне протестов, которые идут в республике уже много месяцев. Поводом для них стало решение о передаче Чечне части территории Ингушетии в рамках утверждения новых административных границ между республиками. Впрочем, сам Евкуров позже заявил, что с протестами его уход не связан.
Спустя сутки после объявления об отставке в Кремле его не прокомментировал и никаких сообщений о сменщике Евкурова не поступило.
Корреспондент NT спросил известных экспертов о причинах ухода ингушского руководителя и о том, насколько случай с Евкуровым уникален.
Почему Евкуров ушёл?
Григорий Шведов, главный редактор интернет-издания «Кавказский узел»:
Я исхожу из версии, которую озвучил сам Евкуров: он принял решение и будет просить об отставке. В своём противостоянии с оппозицией он достиг формальной победы, но понял, что не хочет возглавлять регион, где победа над недовольной частью общества достигнута такой ценой. Разного рода давлению, через штрафы, аресты или задержания, подверглось 96 человек, это очень много для Ингушетии.
Но это не означает, что он не смог бы исполнять свои обязанности и дальше, если бы решил остаться. Не думаю, что он ушёл просто под влиянием стресса.
Важно обратить внимание ещё на форму, в которой произошло отречение от власти: Евкуров опубликовал информацию о том, что будет просить об отставке. Обычно губернатор сначала получает одобрение из федерального центра, а уже потом объявляет об уходе. Почему он нарушил устоявшийся порядок, мне неизвестно, и надо спрашивать у людей, близких к Кремлю, действительно ли это его решение. Но если Юнус-Бек не играет на публику, то хочет подчеркнуть, что ушёл сам. Насколько он нарушил «этикет» и что именно произошло, мы поймём уже после того, как он получит или не получит новое назначение.
Скорее всего, Евкуров, как военный человек, дисциплинированно исполнял определённые поручения федерального центра по спорным территориям, как по осетинскому Пригородному району, так и по ингушскому Сунженскому. Он пытался соответствовать задачам, которые ему диктовали из Кремля. Это могло быть «ценой» за его переназначение в сентябре прошлого года. Хотя сам он вряд ли являлся искренним сторонником такого решения территориально спора в интересах Чечни. И, видимо, в конечном итоге цена за переназначение оказалась слишком высока.
Теперь этот пост на постоянной основе, скорее всего, получит кто-то присланный из Москвы. Член команды Евкурова сможет занять его место только временно.
Дмитрий Орешкин, политолог, политический географ:
Мне кажется, что это в значительной степени собственное решение Евкурова, пусть и принятое, возможно, под внешним влиянием. Он, в значительной степени, вояка, не большой мастер интриг, но у него сохранились какие-то представления о достоинстве, главным образом — о достоинстве своей республики. Он считал, что должен Ингушетию каким-то образом приподнять и усилить. А последние несколько лет его демонстративно и систематически унижали. Одна из проблем — территориальный спор с соседней Чечнёй, который явно решается в пользу Кадырова, что унизительно для Ингушетии и Евкурова лично.
Он утомился от острого ощущения зависимости. Предпринять ничего для своей республики он не мог, бороться за её интересы также не мог, оставалось бороться за интересы каких-то влиятельных кланов, корни которых даже не находятся в Ингушетии
Он утомился от острого ощущения зависимости. Предпринять ничего для своей республики он не мог, бороться за её интересы также не мог, оставалось бороться за интересы каких-то влиятельных кланов, корни которых даже не находятся в Ингушетии. Коррупция там не сугубо республиканская, она идёт из центра. Для Кадырова это нормальная привычная среда, но для Евкурова — источник постоянных стрессов.
Надо обратить внимание и на то, что он выступил по телевизору до того, как получил официальное подтверждение от Путина. Это поступок, потому что вдруг Путин не согласится. То есть он как бы ставит президента Российской Федерации перед фактом: «я тут больше не работаю». Это, конечно, выражение протеста.
Его лексика тоже переполнена горечью и обидой. Он говорит, что он не слепой, что власть не затмила ему глаза, он понимает, что происходит, и в этой ситуации считает важным определиться: он с народом в интересах республики или решает свои задачи. Свои задачи он и дальше мог решать, но для республики ничего делать не мог. Не было ни полномочий, ни средств, а гораздо более влиятельный сосед определял всё за него.
Это стилистика XIX века, когда в условиях самодержавия чиновник, не согласный с политикой государя, публично уходит в отставку. В этом смысле Евкуров повёл себя как несколько романтически настроенный человек, имеющий чувство собственного достоинства. Конечно, на него давили, но он, поняв, что не может действовать в рамках разумного, решил уйти.
Теперь очень интересно посмотреть на реакцию Кремля. Потому что если его захотят наказать и унизить, они его отставку не примут и заставят работать. Но если его обращение удовлетворят, значит, имеет место прокол в региональной политике, и это весьма неприятный звонок для всей вертикали, демонстрация того, что она не справляется, не успевает, не может даже подавить. Ручное управление оказывается неэффективным в том, что было главным для Путина — в территориальном управлении.
Насколько эта история уникальна?
Дмитрий Орешкин: Кавказские республики — это особый менталитет, особые традиции, в частности землепользования, и соответственно — особые проблемы. Для ингушей всё предельно понятно. У них сначала отобрали земли Пригородного района, но дали взамен неплохие земли на равнинной части. А теперь эти земли, выданные в качестве компенсации за унизительное изгнание из Пригородного района, отбирает Кадыров, и предлагает земли в высокогорье. Понятно, что на Кавказе высокогорные земли гораздо хуже. И там эти традиции борьбы за землю очень старые, и протесты там — они такие. Это борьба за землю, сильно закрученная на этнической составляющей.
А в центральной и срединной России, конечно, бывают этнические конфликты, но это не главная доминанта. Тут проблемы другие: экология, мусор, невыплата зарплат, неоправданный рост цен, повышение пенсионного возраста. Это совершенно другая стилистика. Там одна община враждует с другой, потому, что земля — «наша», её не отдадим. В центральной России тоже есть территориальные споры, но они совершенно иначе решаются. Это не конфликт общин, потому что земли — в избытке. Она не волнует народные массы.
Но в то же время это — часть тренда на усложнение контроля над огромной территорией Российской Федерации. Закончатся протесты в Екатеринбурге — всплывёт Голунов в Москве, а потом цыгане в Чемодановке и что-то ещё. Просто выросло новое поколение, у которого новые представления о прекрасном, и власть не успевает адаптироваться.
В общем, путинская вертикаль как инструмент территориального менеджмента исчерпывается по всей стране, не только на Кавказе. Но взамен люди хотят не правовое государство, а ещё более жёсткую вертикаль. Всё будет развиваться в эту сторону, пока не станет понятно, что и более жёсткие методы не работают, как стало понятно в конце правления Андропова. То есть перед новой «оттепелью» понадобятся гораздо более жёсткие, чем сейчас, заморозки.
Григорий Шведов: История развивалась длительное время и с самого начала не была чем-то ординарным. Евкуров — медведевский кадр, кроме того, у нас не так много людей во власти, даже на Северном Кавказе, которые так напрямую становились жертвами террора. А он подвергался атакам боевиков, в 2009-ом году его машину взорвали, он чудом остался жив. В интересах Кремля тогда было оставить его на должности.
Именно при нём в регионе случилось много изменений в сфере борьбы с терроризмом, существенно отличавшихся от того, что происходило при его предшественнике Зязикове. Мало кто помнит, что известнейший лидер боевиков Доку Умаров был убит в Ингушетии, а Магас был даже пленен, и в открытом судебном заседании Евкуров с ним спорил (случай вообще уникальный).
Для главы Чечни это двойная победа. Он и выиграл в земельном споре, и добился ухода Евкурова. Теперь будет важно понять, насколько Кадыров приложит руку к назначению нового главы республики
Евкуров был ярким политиком и в плане конфликта с Рамзаном Кадыровым — никто другой на Северном Кавказе не позволял себе такого определённого противостояния со столь влиятельным губернатором. Как ни странно, примирение с Кадыровым привело к политической смерти главы Ингушетии.
Для главы Чечни это двойная победа. Он и выиграл в земельном споре, и добился ухода Евкурова. Теперь будет важно понять, насколько Кадыров приложит руку к назначению нового главы республики.
