О неизбежном сокращении числа банков в России заговорили с начала кризиса. Ведь именно банки выглядели тогда самым слабым звеном отечественной финансовой системы. Еще в октябре 2008 года глава Альфа-Банка Петр Авен на встрече с премьером Владимиром Путиным заявил о том, что кризис — наилучший момент для укрупнения кредитных учреждений. Финансисты и аналитики наперебой соревновались в прогнозах: сколько банков останется — 800, 500, 200?.. Впрочем, никакого единовременного сокращения не произошло. Более того, власти пошли на беспрецедентную поддержку банковского сектора, которая обошлась налогоплательщикам в сумму, превышающую 2 трлн рублей. В результате вместо разового обвала случилось «ползучее» банкротство: 10% кредитных учреждений не смогли пережить кризис. Если на 1 сентября 2008-го, по данным Центробанка, в стране насчитывалось около 1100 банков, то на середину февраля 2010-го их осталось 999.
Консолидация на марше
В финансовых кругах предпочитают не использовать выражение «банк лопнул», деликатно называя происходящее «консолидацией банковского сектора». Опрошенные The New Times эксперты называют две причины «консолидации»: ужесточение правил игры со стороны регулятора — Центробанка — и нарастание «плохих долгов».
Рубежом для многих небольших банков стало 1 января 2010 года, именно с этой даты ЦБ ввел требование, чтобы минимальный размер собственного капитала банка составлял не менее 90 млн рублей. Резко поднять капитализацию в условиях кризиса смогли не все, поэтому несколько десятков мелких банков были вынуждены либо присоединяться к крупным финансовым учреждениям, либо вовсе уйти с рынка. Руководство Центробанка объясняет повышение требований к капиталу желанием повысить финансовую устойчивость кредитных учреждений. Однако независимые эксперты сомневаются в том, что большой собственный капитал является синонимом устойчивости банка. «Искусственное выталкивание банков из экономики — неправильная политика, — полагает президент банка «Российская финансовая корпорация» Андрей Нечаев. — Во время кризиса многие малые банки показали боїльшую устойчивость, чем крупные, потому что они не раздавали направо и налево кредиты. Но они не получили от государства никакой поддержки».
«Найти капитал мелким банкам всегда трудно, в кризис особенно. Поэтому часть из них умерла, другая — сливается, — говорит член Комитета Госдумы по финансовому рынку Павел Медведев. — Причем если пять лет назад процесс слияния был забюрократизирован в высшей степени, то сегодня это сделать гораздо легче, хотя без проволочек и проблем для банков не обходится».
Конкуренция ни к чему
Дальше небольшим банкам придется еще труднее. ЦБ уже объявил, что с 1 января 2012 года размер собственного капитала банка должен будет составлять не 90, а 180 млн рублей. «Теоретически устойчивость банковской системы в связи с принятием этих нормативов должна повыситься, потому что в случае банкротства увеличивается объем активов, которые могут быть использованы для погашения задолженности перед кредиторами банка, — считает директор Банковского института ГУ-ВШЭ Василий Солодков. — На практике же мы можем лишиться мелких банков, которые нужны нашей экономике, особенно в регионах. Чтобы их сохранить, регулятор должен предъявлять к ним совсем другие требования, нежели к «крупняку».
Эксперт напомнил, что уже сейчас в России банковские активы распределены крайне неравномерно. Четвертая часть их приходится на Сбербанк, 10% — на государственный ВТБ, еще 6% — на государственный же Газпромбанк. При этом 30 крупнейших банков контролируют почти 80% объемов вкладов физических лиц (из которых почти половина приходится на Сбербанк). Такая картина делает бессмысленными любые рассуждения о росте конкуренции в банковском секторе.
Причем те коммерческие банки, которые еще остаются «на плаву», впереди ждут нелегкие времена. По оценкам гендиректора Агентства по страхованию вкладов (АСВ) Александра Турбанова, сегодня 150–200 российских кредитных учреждений находятся в зоне риска из-за «плохих долгов». По официальным оценкам ЦБ, доля просроченной задолженности составляет чуть более 5%, по данным АСВ, которое ориентируется не на отечественные, а на более жесткие международные стандарты финансовой отчетности, — в три-четыре раза больше. «Принятая система банковской отчетности наших банков не выявляет всю глубину «плохих долгов», — говорит начальник аналитического управления Банка корпоративного финансирования Максим Осадчий. — Поэтому истинный показатель просрочки все-таки ближе к 20%, а у отдельных банков превышает и 30%».
Без паники!
Стоит ли в этой связи беспокоиться рядовым вкладчикам? «По опыту 2009 года, выплаты страхового возмещения нашим агентством позволяют возвратить в течение одного месяца 85% от размеров всех вкладов, которые находились в проблемных учреждениях», — рассказал The New Times замгендиректора АСВ Андрей Мельников. Ну а после проведения процедуры ликвидации банка, которая занимает в среднем один-два года, как пояснил Мельников, уровень возмещения поднимается до 90–95%.* * В октябре 2008 года размер обязательного возмещения вклада был повышен с 400 тыс. до 700 тыс. рублей. Всего же за прошлый год более 100 тыс. вкладчиков «лопнувших» банков получили страховые выплаты от государства через АСВ на сумму 50 млрд рублей.
Будет ли это правило соблюдаться неукоснительно и дальше, если ситуация в банковском секторе примет угрожающий оборот, Мельников затруднился ответить, но заверил: «Если в одночасье все банки в России вдруг станут банкротами, АСВ сможет выплатить 72% от всех вкладов, находящихся в системе страхования, — 5,3 трлн рублей».* * По данным ЦБ РФ, на 1 декабря 2009 года депозиты физических лиц составили почти 7 трлн рублей.
Вполне приемлемым считает такой уровень защиты вкладов физических лиц и Василий Солодков. А Максим Осадчий рекомендует состоятельным вкладчикам делить свои сбережения на две части: одну размещать в высокодоходных коммерческих банках–участниках системы страхования вкладов (для прибыльности), а другую — в крупнейших банках с госучастием или с иностранным акционером (для надежности).
Нужный размер
По оценкам экс-главы ЦБ РФ Сергея Дубинина, работу российской экономики реально обеспечивают не более 200 банков. Означает ли это, что в ближайшее время число банков должно уменьшиться еще в 5 раз? Максим Осадчий приводит собственные расчеты: «Правила игры на российском рынке выстроены так, что рентабельными при соблюдении всех норм регулирования могут быть 540–550 банков, которые в основном сосредоточены в Москве. Вот вам и оптимальное число в нынешних условиях». С чисто количественным подходом категорически не согласен Андрей Нечаев: «Именно малые банки активно обслуживают малый бизнес, до которого у крупных финансовых учреждений зачастую не доходят руки. Крепкие малые банки буквально дерутся за каждого клиента и обслуживают их по высшему классу: там нет бюрократизма, свойственного большим банкам, меньше коррупции и выше качество выданных кредитов, потому что они дотошно изучают своих клиентов».
Приговаривать такие банки к смерти — контрпродуктивно для российской экономики, считает эксперт.
