Фото: Pixabay / geralt
30 апреля 2018 года президент Франции Эмманюэль Макрон, взойдя на борт президентского аэробуса A-330-200, который должен был унести его с визитом в далекую Австралию, связался по телефону с Владимиром Путиным (видеофрагмент этого разговора Макрон потом выложил в своем Twitter). За несколько дней до этого хозяин Елисейского дворца вернулся из Вашингтона, где находился с государственным визитом — причем вернулся с чувством невыполненной миссии. За океаном было много улыбок, рукопожатий, похлопываний по плечу и прочих проявлений «тактильной дипломатии» наряду с вербальными заверениями в союзнической любви и дружбе. Но в главном французский гость не преуспел — он не сумел убедить президента Трампа повременить с выходом из соглашения с Тегераном по иранской ядерной программе.
Миссия Макрона
Эмманюэль Макрон
Фото: Flickr / Donq question
За пару месяцев до встречи с Макроном Трамп получил от израильского премьера Нетаньяху секретные сведения о том, что Иран после подписания Соглашения тайно складировал ядерный архив в неприметном здании в тегеранском районе Шорабад. Агенты «Моссада» не только отследили факт передислокации архива, но и сумели похитить полтонны документов, касающихся иранской ядерной программы. В Париже, однако, факт сохранения Ираном ядерного архива не восприняли как нарушение Соглашения. Во-первых, потому что сделка не предусматривала безусловного уничтожения всей документации. Во-вторых, у Макрона были свои разведданные: Иран в общем и целом соблюдает Соглашение, обогащение урана на трех объектах — Натанц, Форду и Арак — не превышает оговоренного соглашением 4-процентного порога.
В итоге Трамп обещал Макрону «еще подумать», но было и так понятно: США, скорее всего, выйдут из Соглашения, поставив тем самым жирный крест на непреложном правиле — Pacta sund servanda («Договоры надлежит соблюдать»). Тогда Макрон вызвался лично съездить в Тегеран и убедить президента Роухани согласиться подписать новый документ. Трамп согласился — «хорошая идея» — и дал понять, что США готовы подождать итогов этих переговоров.
Выход без предупреждения
29 апреля Макрон позвонил Роухани и в ходе почти часового разговора лично удостоверился в позиции Ирана: либо Соглашение образца 2015 года, либо ничего. Впрочем, президенты договорились встретиться, скорее всего — в Тегеране в конце мая.
На следующий день, 30 апреля, Макрон звонит с борта своего лайнера Путину, рассказывает ему о том, что Трамп, похоже, всерьез намерен выйти из Соглашения, если Иран не пойдет на расширение списка требований в рамках Соглашения. Но спасти его еще возможно, немного времени в запасе еще есть, Роухани готов разговаривать. Франция рассчитывает, что Россия окажет влияние на Иран, чтобы тот умерил аппетиты в Сирии и прекратил угрожать Израилю, — говорит Макрон Путину. Иначе ядерную сделку не спасти.
заявление о выходе США из Соглашения
Фото: скриншот youtube.com
Но 8 мая в 14:00 по вашингтонскому времени Трамп делает заявление о выходе США из Соглашения и восстановлении санкций против Ирана в 90-дневный (для ряда госучреждений) и 180-дневный срок. Трамп не уточнил, какие именно санкции будут введены против Ирана, но аналитики сходятся в том, что как минимум США вернутся к ограничениям 2011–2012 годов, когда иранские банки были отключены от международной системы транзакций SWIFT, были заблокированы счета Госбанка Ирана и его частных банков, введено эмбарго на поставки иранской нефти. Результатом стали инфляция — 44%, 25-процентная безработица, снижение внешней торговли на 30% и ежегодные потери от эмбарго на иранскую нефть в $40 млрд (Подробнее читайте здесь).
Кроме того, США через 180 дней начнут наказывать и зарубежные компании, которые намерены продолжать сотрудничество с Ираном в обход санкций. «Это существенный удар по интересам французского и немецкого бизнеса, который уже возобновил сотрудничество с Тегераном в области энергетики и высоких технологий, в Иране уже больше 20 компаний работают», — пояснил NT независимый иранский журналист Али Мохсен Фирузи.
«Иран никогда бы не согласился не то что на ревизию — даже на какую-то редактуру Соглашения»
CША предупредили Францию — именно так, не европейских союзников, а Францию — о выходе из Соглашения, сообщила 9 мая, на следующий день после громких заявлений Трампа, со ссылкой на осведомленный источник газета The New York Times. Но представители Елисейского дворца в разговоре с Reuters опровергли эту информацию: да, телефонный разговор Трампа и Макрона накануне был, но «никаких намеков по поводу своего решения выйти из Соглашения Трамп не делал».
«Трамп, по сути, обманул Макрона, который пытался в неофициальном качестве вести переговоры с США от лица остальных международных посредников, — поясняет французский журналист Жан-Клод Галли. — Все же понимают: с выходом США Соглашение теряет смысл, даже если формально все остальные, включая Иран, заявляют, что остаются «в сделке». Санкции США коснутся не только Ирана, но и вообще всех, кто их нарушит».
Впрочем, инициатива Макрона в любом случае была обречена на неуспех, считает известный российский эксперт по Ирану из Института востоковедения РАН Владимир Сажин. «Иран никогда бы не согласился не то что на ревизию — даже на какую-то редактуру Соглашения, а уж тем более на то, что к основополагающему предмету Соглашения — ядерная программа Ирана — произвольно приплюсовывались еще два — иранская ракетная программа, в том числе создание баллистических ракет, и региональная политика», — пояснил Сажин NT. По мнению Сажина, Макрон в спешке придумал вариант «компромиссного приложения к Соглашению, чтобы хоть как-то смягчить позицию Трампа и спасти само Соглашение — ведь ни Париж, ни Берлин не располагают данными о нарушениях со стороны Ирана».
Реакция Тегерана
10 мая Трамп, выступая перед своим сторонниками в Эркхарте (штат Индиана), заявляет о желании добиться «хорошей, честной сделки» с Тегераном взамен прежней, которая, как уверяет Трамп, «не смогла предотвратить возможность попадания ядерного оружия в руки Ирана», а потому Вашингтон вводит против него «самые суровые санкции». Трамп также дает понять, что США могут потребовать от Ирана допуска к секретным военным объектам, «чтобы убедиться, что они не занимаются обманом». И дальше следует поразительная фраза: «Конечно, мы уверены, что они не обманывают, но на всякий случай».
Однако «всякого случая» может уже и не наступить. Уже появились первые признаки того, что решение Трампа может оказаться роковым.
10 мая глава МИДа Ирана Мохаммад Джафад Зариф заявляет о намерении своей страны вернуться к 20-процентному обогащению урана, достаточному для производства ядерного оружия. Параллельно резко обостряется обстановка на сирийском театре. 9 мая, находясь на торжествах в связи с Днем Победы в Москве, израильский премьер Нетаньяху оповещает Путина о решимости Израиля «покончить» (говорят, Нетаньяху употребил именно это слово — «покончить») с иранской военной инфраструктурой в Сирии. А на следующий день Израиль наносит массированный авиаудар по трем десяткам иранских объектов в Сирии. Причем впервые за все время сирийской кампании, с 2012 года, по данным командующего ВВС Израиля Амира Эшеля, его страна нанесла более 100 ударов по иранским военным конвоям в Сирии — израильтяне подтверждают факт воздушной атаки.
11 мая, во время пятничной молитвы в Тегеранском университете, член Совета экспертов (одна из высших клерикальных структур в Иране. — NT) аятолла Хатами вновь, как когда-то президент Ахмадинежад, обрушивается с прямыми угрозами по адресу Израиля: «Мы готовы расширить наши ракетные возможности, и если Израиль продолжит вести себя глупо, то Хайфа и Тель-Авив будут уничтожены».
Ситуация грозит выйти из-под контроля, и это беспокоит Москву. Путин, по данным базирующейся в Лондоне арабской газеты Asharq Al-Awsat, дает указание Сергею Лаврову срочно отправить спецпредставителя в Тегеран, чтобы остудить пыл аятолл. В Тегеран летит зам Лаврова Сергей Рябков. Он, по данным Asharq Al-Awsat, убеждает иранцев проявить ответственность и воздержаться от ответа на израильскую атаку. Президент Роухани соглашается.
Тем временем в Совете национальной безопасности Ирана продолжаются жаркие споры о том, как вести себя дальше. Как пишет Asharq Al-Awsat, Роухани обвинил начальника Генштаба иранской армии, генерал-майора Багери в «саботаже ядерной сделки». Говорящая деталь.
«СРАЗУ ЖЕ ПОСЛЕ ТОГО, КАК ТРАМП ЗАГОВОРИЛ О НАМЕРЕНИИ ПЕРЕСМОТРЕТЬ СДЕЛКУ 2015 ГОДА, ВОЕННЫЕ В ИРАНЕ НАЧАЛИ ТРЕБОВАТЬ ПРИОСТАНОВКИ ПРОЦЕССА ДЕЗАКТИВАЦИИ ЦЕНТРИФУГ»
«Сразу же после того, как Трамп заговорил о намерении пересмотреть сделку 2015 года, военные в Иране начали требовать приостановки процесса вывода из строя центрифуг, — утверждает Али Мохсен Фирузи. — Говорят, было даже несколько встреч Багери и командира Корпуса стражей генерала Салами с директором иранского агентства по атомной энергии Салехи, о которых Роухани ничего не знал».
У Израиля, чуть ли не единственной страны, которая с самого начала негативно относилась к Соглашению, конечно, были основания не доверять Ирану, соглашается Фирузи, но «Трамп только поднял градус недоверия, тогда как Барак Обама заметно его снизил».
Расчеты и реальность
«Если одна администрация США заключает сделку, а следующая — ее расторгает, то к какому выводу придут аятоллы? Правильно — лучше вообще не иметь дел с США», — рассуждает Сажин. При этом, по его мнению, серьезных аргументов против Соглашения — «превосходной во всех отношениях сделки» — ни Израиль, ни США так и не представили.
Нетаньяху говорит, что Иран выводит из строя «не те» центрифуги (типа ИР-1), а «те центрифуги» (ИР-6 и ИР-8) он, напротив, согласно Соглашению, введет в строй в 2023 году, сохранив тем самым свой ядерный потенциал. «Угроза не в том, что Иран не нарушает Соглашение, а в том, что он его выполняет», — саркастически заметил Нетаньяху в недавнем интервью телекомпании CBS.
Противники Соглашения в США и Израиле также опасаются, что Иран использует соглашение как ширму, за которой, подобно Ким Чен Ыну, будет неуклонно продвигаться к поставленной цели — обладанию ядерным оружием.
«Израиль и США делают расчет на то, что новые санкции вызовут новый взрыв народного недовольства в Иране и окончательно расшатают режим аятолл»
С другой стороны, односторонний выход США из сделки тоже повод для Тегерана задуматься: а не лучше ли действовать в логике КНДР — то есть идти напролом, проводить испытания, несмотря ни на какие угрозы и санкции, и, добившись своего, сесть за стол переговоров с США, уже обладая де-факто ядерным статусом.
Кстати, ливанский аналитик Аник Аун уверена: главные возражения против Соглашения связаны не с выполнением или невыполнением Ираном пунктов соглашения, а с тем, что с 2015 года Иран резко укрепил свои позиции в регионе. «Иран создал мощную военную инфраструктуру в Сирии, серьезно влияет на политический процесс в Ливане и Ираке (в обеих странах скоро парламентские выборы), поддерживает повстанцев-хуситов в Йемене. Израиль и США делают расчет на то, что новые санкции вызовут в Иране взрыв народного недовольства, что мы уже наблюдали в конце прошлого года, и окончательно расшатают режим аятолл», — пояснила Аун NT.
Однако Сажин считает, что до этого «еще надо дожить», тогда как дестабилизация на всем Ближнем Востоке — перспектива вполне реальная. С выходом США из Соглашения война в Сирии вступила в новую фазу: «прокси-столкновения» и игра в кошки-мышки уходят в прошлое, Израиль и Иран перешли к открытому противостоянию. Кроме того, Иран в ближайшее время наверняка возобновит обогащение урана, что вызовет у Израиля соблазн нанести удар по его ядерным объектам. Впрочем, даже если Израиль и воздержится от резких шагов, никто не может поручиться за другого амбициозного регионального игрока — Саудовскую Аравию, для которой геополитические амбиции Ирана — кость в горле.
«Под каким углом ни рассматривай выход США из Соглашения, издержки перевешивают», — резюмирует Владимир Сажин.
* Согласно СВПД, США, Великобритания, Германия, Китай, Россия, Франция и Европейский союз согласились отказаться от санкций, которые разрушали иранскую экономику, в обмен на отказ Ирана предпринимать дальнейшие шаги по разработке ядерной программы, ограничиться исключительно мирным атомом и открыть двери своего ядерного комплекса для инспекций со стороны Международного агентства по контролю за атомной энергетикой МАГАТЭ. Согласно соглашению, Иран, который имел 20 тыс. центрифуг для обогащения урана, должен был оставить работающими лишь 5 тыс. центрифуг — это делало чрезвычайно трудным для Ирана создание ядерной бомбы. Иран также отказался от 97% своих запасов обогащенного урана, сохранив лишь 300 кг из запасов в 10 тыс. кг, а также соглашался и на другие меры, которые делали бы затруднительным для Ирана в тайне продолжать военную ядерную программу. Соглашение СВПД считалось одним из важнейших достижений предыдущего президента США Барака Обамы
