Пресс-конференция по итогам встречи президентов России, Турции и Ирана, Анкара, Турция, 4 апреля 2018 года Фото: kremlin.ru
Трехсторонний саммит в Анкаре — уже вторая встреча в подобном формате. В прошлый раз Владимир Путин, Реджеп Тайип Эрдоган и Хасан Роухани обсуждали сирийскую проблему в Сочи в ноябре прошлого года. Западная пресса тогда писала, что «тройка», в которой каждый преследует в Сирии свои цели, приехала на российский курорт, чтобы поделить сферы влияния в ближневосточном регионе, и даже сравнивала этот саммит с Ялтинской конференцией 1945 года, когда лидеры стран-членов антигитлеровского блока решали вопрос послевоенного устройства мира. Но пока до окончательного «раздела» сирийского пирога еще далеко: несмотря на разгром «Исламского государства»*, что Путин не преминул поставить в заслугу «тройке», проблем в Сирии не убавилось.
Встреча в Анкаре завершилась подписанием совместного заявления о готовности содействовать борьбе за все хорошее против всего плохого в стране, уже потерявшей в ходе шестилетней гражданской войны более полумиллиона жизней. И если срочно не продлить 30-дневное прекращение огня в Сирии, установленное резолюцией Совбеза ООН в конце февраля, то неизбежны новые жертвы, сотни и тысячи жертв... Путин, Эрдоган и Роухани первым делом дали понять, что готовы не только обеспечить продление перемирия между враждующими сторонами, но и помочь сирийцам в преодолении последствий гуманитарной катастрофы. Особенно тяжелая ситуация сложилась в Восточной Гуте, близи Дамаска, в провинции Идлиб, в северной части провинции Хама, а также в бывшей столице «Исламского государства»* Ракке — город в результате ожесточенных боев курдских отрядов, опиравшихся на поддержку авиации сил коалиции, с боевиками ИГИЛ* практически полностью разрушен, десятки тысяч людей лишены самого необходимого. «Проблема еще и в том, что в Ракке местные арабы уже начинают нападать на курдские силы — они считают их оккупантами на своей земле, — рассказывает NT политолог-востоковед Роланд Биджамов. — По сути, возник очаг еще одного конфликта».
Встреча в Анкаре завершилась подписанием совместного заявления о готовности содействовать борьбе за все хорошее против всего плохого в стране, уже потерявшей в ходе шестилетней гражданской войны более полумиллиона жизней
Между тем Россия, Иран и Турция, позиционируя себя в качестве гарантов сирийского урегулирования, никак не могут выработать общую линию поведения в Сирии. В ходе второго сирийского саммита в Анкаре разногласия сторон не удавалось скрыть ни совместными заклинаниями о приверженности суверенной и независимой Сирии, ни улыбками и тройственными рукопожатиями в ходе протокольных фотосессий.
«Царь» в гостях у «Султана»
Для Путина участие в трехстороннем саммите по Сирии — это и попытка напомнить внешней аудитории, что Россия по-прежнему намерена играть по своим правилам, невзирая на резко возросшее давление со стороны «западных партнеров». По крайней мере, в ближневосточном регионе. И площадка для демонстрации была выбрана самая что ни на есть подходящая.
Российского президента западные СМИ давно уже именуют «новым царем». Президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана — «султаном».
При этом Россия, в отличие от западных партнеров Турции, особого беспокойства состоянием турецкой демократии никогда не высказывала. «Путин, к большому разочарованию западных держав, вернул Россию на карту мира. Эрдоган превратил Турцию в региональную державу. Вот почему обе страны стали мишенью западных держав и сталкиваются с молчаливой войной на истощение», — так недавно сформулировал проблему один из турецких комментаторов.
В ходе переговоров в Анкаре Эрдоган с самого начала дал понять Путину, что тот может всецело ему доверять. Двусторонние переговоры в Анкаре он неожиданно для российского гостя начал с «дела Скрипаля». Мол, Турция, будучи страной-членом НАТО, не поддалась на давление Лондона, а оно было, и не стала высылать российских дипломатов. При этом Эрдогана явно интересовали дальнейшие намерения Москвы — готов ли Кремль пойти на полный разрыв с Западом, или же еще остаются лазейки для того, чтобы нивелировать последствия скандала в международно-правовом поле. Путин в ответ сослался на экстренную сессию Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) 4 апреля, которая-де поставит точку в этом вопросе. Да и вообще, дескать, лучше обратить внимание на Сирию, где боевики готовят новые провокации с применением химического оружия. А уж кто сегодня стоит за боевиками, мы в Москве хорошо знаем…
На самом деле никакой точки ОЗХО не поставила, а обратила внимание России на то, что она так и не дала ответ на конкретные запросы Лондона от 12 марта — о происхождении OВ «Новичок». Это не точка, а жирное отточие. В любом случае Эрдоган, опытный политик, не может не видеть связь между делом Скрипаля и Сирией: очередной виток конфронтации в отношениях Москвы с Западом, скорей всего, срикошетит новыми линиями размежевания на Ближнем Востоке. Вот уже и Франция готова усилить свое военное присутствие на сирийском северо-востоке, в Манбидже, о чем только что заявил президент Макрон. А там и так уже полно американских солдат, оказывающих поддержку сирийским курдам. Турцию, правда, американское военное присутствие в Сирии не сильно раздражает, все-таки союзники по НАТО, но вот Иран — тот уже с трудом скрывает свое раздражение пассивностью турок. Да и «друг Владимир» явно недоволен.
Но у московского визави Эрдогана были свои причины не принимать на веру заверения Анкары в совершенном почтении.
Российская военная разведка не могла не доложить Путину, что некоторые разрозненные группы боевиков пошли из Восточной Гуты на север, к кордонам турецкой армии
Путь из Гуты
Главное, с точки зрения Кремля, что произошло в Сирии после первого, сочинского саммита, это разрешение ситуации в Восточной Гуте, пригороде Дамаска, занятом с 2014 года вооруженными суннитскими формированиями сирийской оппозиции вперемешку с боевиками радикальных группировок «Джебхат Аль-Нусра»** и «Ахрар Аш-Шам»***. Здесь произошло по сценарию, задействованному в 2016 году в Алеппо: Гуту «зачистили» массированными ударами с воздуха, а затем дали возможность всем вооруженным людям уйти из города по гуманитарным коридорам. И многие действительно ушли. Но вопрос — куда. Российская военная разведка не могла не доложить Путину, что некоторые разрозненные группы боевиков пошли на север, к кордонам турецкой армии.
«Те боевики-сунниты, что ушли из Гуты, — это будущий турецкий резерв, — считает Роланд Биджамов. — Анкара возьмет их под свое крыло и будет использовать, за исключением наиболее одиозных».
С другой стороны, Эрдоган здорово помог Башару Асаду.
Путину, судя по всему, никак не удается сыграть роль посредника в этой междоусобной склоке: никаких инициатив в связи с расширяющимся турецким военным присутствием на сирийском Севере Кремль так и не озвучил
Африн раздора
В январе 2018 года Турция начала военную операцию «Оливковая ветвь» в кантоне Африн, на северо-западе Сирии, против «террористических» курдских отрядов «Сил народной самообороны», близких к ненавидимой Анкарой «Рабочей партии Курдистана» (РПК), — это второй важный эпизод сирийской компании после сочинской встречи Путин-Эрдоган-Роухани. В Африне Эрдоган оттянул на себя часть антиасадовских сил, чем помог режиму в Дамаске подавить очаги сопротивления на сирийском юге. 24 марта Турция заявила, что весь этот регион взят ею под контроль. При этом если США и ЕС призывали Турцию воздержаться от прямого вторжения в Сирию, то в Москве делали акцент на том, что именно поддержка Вашингтоном курдских формирований на сирийском севере и вынудила в итоге Турцию действовать решительно.
Однако ни Путин, ни Роухани не ожидали, что турецкая армия, войдя в Африн, так и не уйдет из него. Наоборот, Анкара дает понять, что при необходимости будет отвоевывать все новые районы, продвигаясь вглубь Сирии. Ирану это откровенно не нравится. Тот уже дважды предупредил Турцию: «Остановитесь!» Не подействовало. Третье предупреждение прозвучало в Анкаре. «Контроль над регионом Африн должен быть передан сирийской армии», — заявил по итогам саммита Роухани.
При этом Путину, судя по всему, никак не удается сыграть роль посредника в этой междоусобной склоке: никаких инициатив по Африну и расширяющемуся турецкому военному присутствию на сирийском cевере Кремль так и не озвучил — ни до саммита в Анкаре, ни во время него.
Американская заноза
Наконец, третий, важнейший, эпизод последних месяцев сирийской кампании — резко изменившаяся тактика США, которые теперь ведут в Сирии «замаскированную войну».
«С политической точки зрения американцев вроде бы нигде нет, с военной — они везде, на обоих берегах Евфрата, на севере Манбидже они создали уже две базы, на юге, в Ат-Танфе, близ границы с Иорданией, — тоже уже оборудован лагерь», — говорит Роланд Биджамов.
Как и чем на все это отвечать — ни Москва, ни Анкара, ни Тегеран пока не знают. Президент Трамп заявляет, что американские войска скоро уйдут из Сирии. Но Трамп заявляет одно, а военные поступают совершенно иначе. И скорее всего, это — осознанное распределение ролей.
В любом случае на этом фоне проявленная тремя президентами в Анкаре готовность содействовать формированию будущего конституционного устройства Сирии, в то числе через создание Конституционного комитета (в него войдут представители официального правительства страны, видные оппозиционеры и лидеры племен) выглядит как минимум преждевременной.
Бабло побеждает зло
Помимо сирийской, второй ключевой темой саммита в Анкаре, как утверждают осведомленные источники, стала нефтяная. Еще в августе 2017 года российская компания «Зарубежнефть», иранская Ghadir investment и турецкая Unit International подписали соглашение о формировании консорциума для инвестиций в иранскую нефтяную отрасль. Так, российские инвестиции могут составить $50 млрд. Как утверждают источники, в Анкаре президенты определили примерный перечень иранских месторождений для совместного освоения. Таким образом, саммит в Анкаре лишний раз доказал живучесть и всеядность поговорки «Бабло побеждает зло».
* «Исламское государство», ИГ, ИГИЛ — организация, запрещенная в России как террористическая
** «Джебхат Аль-Нусра» — организация, запрещенная в России как террористическая
*** «Ахрар Аш-Шам» — группировка, запрещенная в России как террористическая
