Работа ситуационного центра #Невыборы2018 Фото: «ВКонтакте» / Команда Навального
Президентские выборы в России кончились ожидаемой триумфальной победой Путина при вполне высокой явке: на участки пришли 67,5% избирателей и 76,7% из них проголосовали за действующего президента. Значит ли это, что объявленная Алексеем Навальным «забастовка избирателей» провалилась или была бесполезной?
Чуда не произошло
Итоги выборов предсказуемы, ожидаемы, но от того ничуть не менее печальны и неприятны. Чуда не случилось, все прошло по плану власти, хоть и с некоторыми особенностями.
Прежде всего, необходимо ответить на главный вопрос — а что можно считать успехом для оппозиции в ситуации того, что в современной России называется выборами? Что можно считать успехом тогда, когда к участию в выборах допускаются только те, кто не способен набрать больше нескольких процентов? Что можно считать успехом для оппозиции в ситуации, когда власть заявляет о желании получить 70% за Путина при явке в 70% и — о, чудо! — примерно такие цифры и получает, причем если по явке немного не дотянули, то по голосованию план даже перевыполнили?
Успехом в такой ситуации может быть только максимальное давление на власть, создание ей максимальных проблем и максимальная же дискредитация всех ее институтов и механизмов. Успехом в такой ситуации может быть только сохранение своих структур и упорное желание бороться дальше и не сдаваться, не поддаваться соблазну играть по правилам ради получения копеечных процентов на управляемом голосовании.
И вот с этой точки зрения «забастовка избирателей» удалась. С самого начала она предлагалась не как чудотворная и победная технология, а, прежде всего, как моральная позиция — как отказ играть по правилам и выбирать кого-то из отобранных властью кандидатов. И в моральном плане те, кто не пошел голосовать, должны чувствовать себя гораздо лучше тех, кто пошел на участки, придумав себе сказку про второй тур или необходимость поддерживать какие-то там важные политические институты. Потому что итоги всей процедуры если кого и должны разочаровать, так, прежде всего, именно вышеозначенные категории граждан, но об этом мы еще поговорим.
Успехом в такой ситуации может быть только сохранение своих структур и упорное желание бороться дальше и не сдаваться, не поддаваться соблазну играть по правилам ради получения копеечных процентов на управляемом голосовании
Другой аспект «забастовки избирателей» — удавшаяся провокация власти на разнузданное, беспрецедентное и небывалое прежде давление на все доступные ей электоральные группы. Конечно, на всех выборах власть старалась мобилизовать всех, кого можно, но никогда раньше усилия не были столь масштабными. Борясь за победную цифирь, чиновники совершили множество актов морального насилия против вполне лояльного Путину электората, и последствия этого каскада издевательств над людьми еще скажутся потом.
Запаниковав на тему низкой явки, власть пошла единственным известным ей путем — путем насилия и принуждения. Ни сил, ни желания вербовать на свою сторону сомневающийся или тем более негативно настроенный электорат у нее не было, поэтому никакой серьезной агитацией никто и не занимался. Нельзя не отметить, что малопочетная миссия агитации за явку на выборы недовольного властью электората была доверена подставной оппозиции, которая с упорством, достойным лучшего применения, звала своих сторонников сделать то, чего больше всего и хотела власть, — прийти на участки и максимально увеличить явку.
По сути, власть все последние недели соревновалась не с потешными кандидатами, а именно с Навальным, делая все, чтобы доказать ему, что ничего у него не получится. И по итогам выборов мы прочитаем еще множество статей о том, что уж на этот-то раз он точно кончился как политик, что «забастовка» была глупостью и надо было всем сплачиваться вокруг сталиниста Грудинина или повышать жалкие проценты Ксении Собчак. Но помнить надо именно это: власть боролась не с Ксенией Собчак и не с Григорием Явлинским, а за максимальную явку и только за нее, то есть против Алексея Навального.
Но почему на выборы пришло так много людей? Детальный разбор явки по городам и весям еще впереди, но уже сейчас понятно, что в целом проблема привода избирателей на участки была решена за счет максимальной мобилизации подневольного электората, то есть тех, кто в своем большинстве обычно не ходил на выборы из-за лени или по каким-то другим причинам. Именно этих людей, беззащитных перед произволом своего непосредственного начальства, привели на участки едва ли не стопроцентно — и именно за счет такой тотальной мобилизации власти удалось решить поставленную перед собой задачу по достижению нужных цифр. Нельзя не заметить, что даже тотальная мобилизация всех подряд не дала ничего похожего на любимые многими «86% поддержки», поэтому хотя бы этот миф пропаганды стоит перестать тиражировать.
В любом случае власть получила то, что она хотела, и, к сожалению, это было неизбежно. Что же делать дальше и какие выводы из всего случившегося надо сделать оппозиции?
Крах «системной оппозиции» и старых идей
Если кто и потерпел на этих выборах окончательный и очевидный крах, так это «системная оппозиция» от Титова до Грудинина, включая сюда же Собчак и Явлинского. Все эти люди и стоящие за ними силы продемонстрировали свою полную неспособность серьезно бороться с Путиным и получать хоть сколько-нибудь серьезные проценты голосов в свою поддержку.
Рыдания по поводу того, что из-за неприхода на участки «обманутых» Навальным оппозиционеров Путин-де получил слишком много, смехотворны. Стремящиеся к туркменским путинские проценты дискредитируют его гораздо больше, чем любые проповеди во время дебатов
Особенно показательны мизерные проценты Ксении Собчак, чья миссия заключалась в переключении на себя внимания либерального электората. Полученные ею результаты показывают лишь то, что либеральный электорат на выборы в своем большинстве не пришел и уж точно не стал голосовать за нее. И уж точно ей не удалось навязать себя сторонникам Навального в качестве альтернативы ему: нравится это кому-то или нет, но увести электорат Навального оказалось совсем не такой простой задачей, как предполагалось.
Заламывание рук и рыдания по поводу того, что из-за неприхода на участки «обманутых» Навальным оппозиционеров Путин-де получил слишком много, смехотворны. Во-первых, по действующим законам совершенно неважно, с каким процентом финиширует победитель, — он в любом случае получает все полномочия. Во-вторых, стремящиеся к туркменским путинские проценты дискредитируют его гораздо больше, чем любые проповеди во время дебатов, и в этом смысле было бы еще лучше, если бы он набрал 80–90% голосов. В-третьих, откровенно ничтожные показатели Собчак и Явлинского если что и демонстрируют, то только отсутствие у этих двух не только политического потенциала, но даже и сколько-нибудь значимого электорального ядра, вокруг которого имело бы смысл консолидироваться.
Правда такова, что ни Явлинский, ни Собчак, ни Титов, ни Бабурин с Сурайкиным изначально не имели шансов выйти за пределы двухпроцентного электорального гетто, и только потому и были допущены к участию в выборах. Если бы у этих людей был потенциал получить десятки процентов — их просто не было бы в списке. Чудес не бывает, доступные власти социологические методики позволяют видеть потенциал тех, с кем она имеет дело, и иметь дело только с теми, кто безвреден.
Что касается Грудинина, то его результаты лишь демонстрируют наличие в России небольшого (относительно контролируемого властью) сегмента избирателей, готового голосовать за любого выдвиженца КПРФ. Для руководства КПРФ, заинтересованного только в своем личном политическом выживании и участии в распределении постов и финансов, это отличная новость. Для сторонников теории о необходимости поддерживать самого популярного из альтернативных кандидатов, хороших новостей нет: сторонники КПРФ — это тоже электоральное гетто, которое никак не расширить до значимых размеров. Как уже было сказано, для утилитарных целей вождей КПРФ оно вполне комфортно, а побеждать на выборах они и не планируют — поэтому приблудный электорат методично распугивается воплями про великого и мудрого Сталина. Не расширять свою электоральную базу и не становиться базой для объединения оппозиции — это, как кажется, главная суть пакта КПРФ с властью, и коммунисты блюдут его со всем тщанием.
Ни Явлинский, ни Собчак, ни Титов изначально не имели шансов выйти за пределы двухпроцентного электорального гетто, и только потому и были допущены к участию в выборах. Если бы у этих людей был потенциал получить десятки процентов — их просто не было бы в списке
Сама идея, что можно быть в принципиальной оппозиции Путину и оставаться внутри системы последовательно опровергнута Навальным на практике: система не терпит внутри себя ничего, что угрожает ей на самом деле, и это едва ли не главный итог выборов. Видя системного политика, которому власть позволила создать партию и участвовать в выборах, надо сразу понимать — он не оппозиционер, даже если говорит правильные слова, а очередной подставной персонаж, ничуть не лучше Бабурина или Сурайкина.
Наконец, давайте разберем основные мотивации, предлагавшиеся оппозиционно настроенному избирателю для прихода на участки. По сути, их было две. Первая исходила из того, что голосовать надо в любом случае, потому что важен институт выборов как таковой и отказ от него плох сам по себе, ибо является предательством идеи демократии. Вторая, более технологичная, предполагала возможность некоего электорального чуда — кто-то из самоназначенных вождей оппозиции получит значимый процент голосов или же голосование за «любого другого» Грудинина доставит власти какое-то серьезное беспокойство.
Второй вопрос уже разобран подробно, а про ценность института выборов и идеи демократии хочется сказать несколько слов. Как уже отмечалось, довольно смешно относиться сколько-нибудь серьезно к полностью управляемому властью мероприятию, даже математический итог которого в целом соответствует высказанным на старте кампании пожеланиям Кремля. Пора признаться себе в неприятном факте: никакого института выборов в России не существует, а значит, и держаться там особо не за что. Путинские выборы по своей бессмысленности, предсказуемости и управляемости полностью сравнялись с советскими голосованиями, и ждать от участия в них чего-то интересного даже не наивно, а глупо. К современной демократии и ее институтам электоральные процедуры путинской России не имеют никакого отношения, и закрывать глаза на факты, пытаясь увидеть за ними только прекрасные идеи, — весьма убогая и совершенно бесплодная позиция.
Новая надежда
Провалилась не «забастовка избирателей», провалились со страшным треском те, кто верил, что выборы имеют хоть какое-то значение в нынешней политической системе. Вот это и есть главный итог голосования 18 марта. Пока Владимир Путин остается во главе административного аппарата — он будет побеждать в любом случае и с любым желаемым процентом. И вовсе не потому, что ему нет альтернативы и он безумно популярен, а потому, что чиновничий аппарат и примыкающие к нему госкомпании способны пригонять на участки кнутом и пряниками значительный процент населения. Никаких 86% одобрения не существует, но управляемый и лично зависимый от власти сегмент общества очень даже существует, и пока система не рухнет под грузом собственным ошибок, косности и естественного дряхления, изменить ситуацию на выборах невозможно.
После выборов у значительной части оппозиционного электората снова будет апатия и депрессия. Кто-то уедет за границу, кто-то махнет на все рукой, кто-то разочаруется, что сходил/не сходил на участок, но это ни к чему не приведет. Но давайте скажем себе горькую правду: ничего нового, интересного, удивительного или непредсказуемого не произошло, Путин в любом случае победил бы, что бы ни делал каждый из нас, — потому что так устроена система. Даже если бы кто-то из «оппозиционных» участников выборов получил 10% или даже 15%, что бы это изменило в практическом смысле? Абсолютно ничего, во всяком случае, для ситуации в стране. Прошедшее голосование ничуть не значимее любых выборов любого губернатора — они ведь у нас тоже все получают хорошие проценты. Вот только, когда их арестовывают, никто не выходит их защищать, потому что на самом деле большинство замученного тяжелой жизнью населения уже давно уяснило для себя, что от них ничего не зависит и голосовать лучше за тех, на кого указывает непосредственное начальство, не вкладывая в это никакого особого смысла.
Путин не может проиграть, пока он у власти, и не стоит рассчитывать, что он от нее добровольно откажется, предоставив гражданам выбрать нового президента без учета его мнения. Даже если по каким-то причинам он решит уйти со своего поста, передать власть он согласится только им же выбранному преемнику в ходе абсолютно управляемой процедуры.
Быть оппозиционером в современной России — это сохранять свои убеждения, быть верным тем моральным и политическим ценностям, которые кажутся нам важными, и не идти на позорные компромиссы ради возможности поучаствовать в жалкой клоунаде выборов
Оппозиция в России сегодня — это не сумма политических технологий, а прежде всего, моральная позиция неприятия сложившейся системы и неучастия в ее мероприятиях. А мораль не измеряется процентами голосов и какими-то сиюминутными результатами. Быть оппозиционером в России — это не бегать вокруг Кремля с новыми политическими проектами и не ожидать чудес от организуемых властью выборов. Быть оппозиционером в современной России — это сохранять свои убеждения, быть верным тем моральным и политическим ценностям, которые кажутся нам важными, и не идти на позорные компромиссы ради возможности поучаствовать в жалкой клоунаде выборов.
Впереди нас ждет много плохого, но надо оставаться оптимистами: в конце концов, власть изнасиловала страну с особой жестокостью и цинизмом только ради того, чтобы ничего не изменилось. Это и есть главный положительный итог «забастовки избирателей» и путь в будущее: надо снова и снова ставить власть в ситуацию, когда ради сохранения статус-кво ей придется предпринимать колоссальные усилия на всех уровнях. Как выясняется, участвовать в ее мероприятиях для этого вовсе не обязательно и даже совсем наоборот: Алексей Навальный очень убедительно показал, что работающий политический аппарат можно создать и оставаясь вне системы.
