Произошло историческое событие: две части православной Церкви подписали Акт о каноническом общении.
«Настало время совершить то,
о чем молились русские эмигранты».
Cекретарь по межправославным отношениям Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата Русской Православной Церкви протоиерей
Николай Балашов — Олегу Дусаеву
Что даст объединение Церквей простому человеку?
Я думаю, прежде всего — сознание принадлежности к единому народу, хотя и живущему в разных странах мира. Подписание Акта о каноническом общении — последняя точка в истории Гражданской войны. Разделение Русской Церкви возникло тогда же, когда возникло разделение в русском народе. Миллионы наших соотечественников были вынуждены покинуть Родину. До последнего времени за границей говорили о «белой» и «красной» Церкви. Их противопоставление на полтора десятилетия пережило даже железный занавес. Воссоединение Церкви, конечно, важный символический знак того, что Россия приобретает единство. Несмотря на то что Русская Зарубежная Церковь — это почти 300 приходов в разных странах мира, а Русская Православная Церковь Московского Патриархата насчитывает больше 27 000 приходов, дело не в цифрах. Это часть нашего народа. Сам образ России в мире изменился. Она больше не представляется нашим соотечественникам страной безбожной диктатуры, с которой нельзя иметь дело.
Первая статья Положения о Русской Зарубежной Церкви гласит: «Русская Православная Церковь за границей есть неразрывная часть поместной Российской Православной Церкви, временно самоуправляющаяся на соборных началах до упразднения в России безбожной власти». Так что настало время совершить то, о чем молились русские эмигранты.
| Секретарь комиссии Русской Православной Церкви за рубежом по диалогу с Московской Патриархией протоиерей
Александр Лебедев 
Процесс был длительный и трудный. Нужно сказать, что мы сталкивались с проблемами даже в мышлении. Люди, которые выросли и воспитывались в СССР, немного подругому мыслят, чем люди, которые выросли за границей. Даже некоторые слова бывают другими — те, к которым мы, например, привыкли. Из-за этого необходимо было установить какойто общий запас слов, чтобы, когда мы говорили, все понимали, что мы действительно выражаем. Абсолютно подавляющее большинство наших прихожан относится к этому событию с чувством радости. Для нас, в зарубежье, необходимо, чтобы все ощущали те огромные перемены, которые произошли в российском обществе. Чтобы наша паства поняла, как здесь люди воцерковляются. Когда я был в России в 1991 году, смотрели на батюшек както странно. Даже на улице священник в рясе с крестом вызывал удивление, если не насмешку. Сейчас люди в России спокойно подходят на улице под благословение — и старые, и молодые, просят молитв. Видно, что это люди, которые совершенно по-другому относятся к Богу и к Церкви. Для нас все это великая радость! |
Документ носит название «Акт о каноническом общении». Что изменится в богослужении после объединения?
В храмах Зарубежной Церкви будут поминать имя Патриарха Московского и всея Руси. Это символический знак нашего единства. В богослужебном плане ничего не изменится, кроме того, что священники Московского Патриархата и зарубежные смогут совершать богослужение вместе. Раньше это было невозможно. Священники Зарубежной Церкви теперь смогут служить и у Гроба Господня, что тоже раньше было невозможно. Также теперь, приезжая на Афон, они смогут не только помолиться среди богомольцев, но и принять участие в богослужении.
Что произойдет с имуществом Зарубежной Церкви?
Согласно Акту о каноническом общении Русская Зарубежная Церковь становится самоуправляемой частью единой поместной Русской Православной Церкви, возглавляемой Патриархом Московским и всея Руси. Самоуправление означает, что Зарубежная Церковь самостоятельно владеет и управляет своим имуществом, самостоятельна в области своих пастырских дел, в области администрации и финансов. Она представляет собой самостоятельное юридическое лицо. Во всех отношениях сохраняется административная система управления Русской Зарубежной Церковью — ее собственный Архиерейский Синод. По-прежнему будут созываться Архиерейские Соборы Зарубежной Церкви для решения ее дел. Вместе с тем архиереи Русской Зарубежной Церкви станут полноправными участниками Архиерейских Соборов Московского Патриархата. Они будут принимать участие в решении всех общецерковных дел.
Так кто кого признал — мы их или они нас?
Я не вел бы разговор в таких терминах. На самом деле убеждение в том, что мы составляем единую Церковь, а не две, было и у нас, и у наших зарубежных братьев. Отцыоснователи Зарубежной Церкви всегда говорили, что она существует как временное явление и что, как только Церковь в России получит свободу, Церковь будет единой. РПЦЗ никогда не рассматривала себя как автокефальную, она всегда считала себя частью Русской Церкви. Между Церковью в России и зарубежной частью не было общения, и оно наконец восстановлено. Причины для разделения исчерпаны. Для того чтобы в этом убедиться, понадобилось три года интенсивных переговоров, состоялось восемь заседаний специально созданных комиссий. Дискуссии были непростыми, особенно поначалу. Нужно было восстановить доверие. Я участвовал во всех этих встречах, и это для меня лично был волнующий опыт. Нам удалось достичь согласия во всех вопросах. Это было движение навстречу друг другу.
Как известно, Церковь взаимодействует с государством, в социальной концепции Русской Православной Церкви даже зафиксировано, что она хранит лояльность государству. А хранят ли лояльность государство и Церковь своему народу?
Наша Церковь своему народу верна. Несмотря на многочисленные попытки в прошлом веке разлучить Церковь и народ, сделать это никому не удалось. Государственную власть выбирает народ. Церковь не принимает участие в политических дебатах, предвыборных кампаниях, она признает ту власть, которую народ избрал, и старается вместе с ее носителями делать то, что можно делать вместе в интересах своего народа.
Каково место в истории этого события — подписания Акта о каноническом общении?
И что предшествовало ему? Это очень важный день в истории нашего народа. Ему, конечно, предшествовал долгий процесс. Неоднократными были обращения Патриарха к нашим братьям за рубежом. Но реальные сдвиги начались после Архиерейского Собора 2000 года в Москве. На нем была принята упоминавшаяся вами Социальная концепция, в которой очень ясно говорится о характере отношений Церкви и светской власти. Наконец, важна была встреча президента Путина с митрополитом Лавром и членами зарубежного Синода в Нью-Йорке осенью 2003 года. Для наших зарубежных братьев было важно иметь опыт общения с носителем высшей государственной власти в России.
Эта встреча повлияла на воссоединение?
Она, думаю, психологически была важна для представителей Зарубежной Церкви. Я еще раз напоминаю про их Положение, в котором написано, что они существуют отдельно до упразднения безбожной власти. И вот они увидели президента России, пообщались с ним, составили некоторое представление. Как говорили некоторые из них после этой встречи, «мы увидели православного человека».
То есть Путин — власть от Бога?
Владимир Путин — глава светского государства. Он пришел к власти в результате народного избрания, а не помазания на царство и коронации в Успенском соборе Московского Кремля. Но несомненно то, что нынешняя российская власть не осуществляет идеологического, в частности атеистического, диктата. Это власть, при которой Церковь свободно несет свое служение, поэтому безбожной эту власть не назовешь.
А может, представители этой власти просто умнее своих предшественников? Они поняли, что в дружбе с Православной Церковью легче управлять людьми?
А разве Православная Церковь готова сегодня на себя принять роль приводного ремня во властном механизме? Церковь не является больше «ведомством православного исповедания», которое встроено в систему государственной администрации, как в царской России. К этой роли мы не намерены возвращаться.
Существует достаточное количество людей, выступающих за монархию. Недаром про царя говорили: помазанник Божий. Сейчас нашего президента многие пытаются удержать на посту. Может, проще, если он станет Божьим помазанником?
Церковь считает, что избрание формы государственного правления есть дело народа. В истории существовали разные формы государственной власти, монархия была одной из них. Согласно церковной традиции монархия, конечно, имеет более высокую степень религиозной мотивации, чем демократическое государственное устройство. Но степень религиозной мотивации государственной власти должна быть адекватна духовному состоянию общества. Нельзя исключать того, что, может быть, в будущем наш народ будет готов к пересмотру формы государственного правления. Разные мыслители, в том числе, например, Бердяев, считали, что монархия лучше подходит для России.
То есть Церковь не будет против возвращения института монархии?
Если это решение будет отражать национальный консенсус — почему Церковь должна быть против?
Возникнет ли тенденция объединения Церквей? Для простого христианина вопрос разделения вообще достаточно болезненный. Почему люди, исповедующие одного Бога, находятся в разъединении? Я имею в виду православных и католиков.
В мире, где секуляризация становится господствующей тенденцией, у христиан, пусть и различных вероисповеданий, но дорожащих церковной традицией, становится все больше тем для обсуждения и совместных действий. Это сознает и нынешний глава Римско-Католической Церкви. Дискуссии о вероисповедных вопросах у православных с католиками продолжаются. Но пока без большого успеха. А вот договориться о совместных действиях, важных для общества, для современного мира, на сегодняшний день, может быть, даже важнее. С Русской Зарубежной Церковью разделение продолжалось 80 лет. Три года интенсивного диалога понадобилось для решения вопроса. Разделение христианства на Запад и Восток насчитывает уже скоро 1000 лет. Я затрудняюсь сказать, сколько времени понадобится для диалога с Римско-Католической Церковью, и полагаю, что этот диалог будет более трудный и долгий. Вообще же, надо сказать, что все разделения — от дьявола, единство же — от Бога. Мы за единство, но за единство в истине, а не на основе конъюнктурных политических договоренностей.
