Сцена из оперы «Тангейзер» в постановке Тимофея Кулябина
Финальным аккордом года литературы, по идее, должен был стать Международный культурный форум, в четвертый раз собравшийся в культурной столице Санкт-Петербурге. Форум собрал беспрецедентное количество участников и гостей, министр Мединский с гордостью сообщил на открытии, что число участников перевалило за десять тысяч. Сам президент почтил своим вниманием столь заметное культурное мероприятие и на открытии произнес прочувствованные слова, прощаясь с Годом литературы и встречая новый Год кино: «Не сомневаюсь, что наступающий Год кино станет еще одним шагом к утверждению в нашем обществе высоких моральных принципов и эстетических вкусов».
Моральные принципы и эстетические вкусы россиян зафиксированы в профессиональном культурном стандарте — «Основах государственной культурной политики», которые были утверждены и подписаны Путиным ровно год назад. В течение этого года планировалось принять и следующий документ эпохи — «Стратегию государственной культурной политики», однако разработчики (Российский институт культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева) на сей раз столкнулись с весьма жестким сопротивлением культурного сообщества, усмотревшего в документе серьезную опасность нарушения конституционных норм, в частности — гарантированных гражданских свобод, включая свободу слова, совести и творчества. Что касается моральных принципов, то все они сводятся к традиционным духовно-нравственным основам, православию, народности, любви к предкам и Родине, воспитательной функции культуры и борьбе с чуждыми навязанными ценностями.
Собственно, под флагом борьбы с чуждыми ценностями на своей территории и прошел этот суровый военный год, в котором наступательная государственная политика прикрывалась российской историей и российской культурой, как террорист заложниками.
Год литературы
Пока писатели земли русской с телевизионных экранов призывали к крестовому походу против украинских фашистов, воспевали героев Новороссии и охранителей Крыма, в Москве Генеральная прокуратура громила Библиотеку украинской литературы. С момента ареста директора библиотеки Натальи Шариной (с 30 октября под домашним арестом) дело разрослось до целого «заговора библиотекарей», посмевших распространять книги украинских националистов и детские «бандеровские» журнальчики среди своих читателей. На сегодняшний момент среди обвиняемых помимо директора — бухгалтер и несколько сотрудников, в квартирах которых проведены обыски.
В год литературы черную метку «иностранного агента» получили несколько просветительских гуманитарных некоммерческих организаций, в числе которых фонд Дмитрия Зимина «Династия» и Фонд защиты гласности Алексея Симонова (своеобразный подарок сыну к широко отмечаемому 100-летию его отца). Общество «Мемориал» Минюст обвинил — ни больше ни меньше — в подрыве основ конституционногго строя!
«Невозможно устроить аншлаг бездарности, разве что солдат нагнать, как в былые советские времена»
Единственное правозащитное писательское объединение Русский ПЕН-центр сотрясают бесконечные внутренние распри и скандалы: либеральное крыло сообщества из последних сил пытается сохранить репутацию ПЕНа, остановить его стремительное сползание к аналогу угодливого управляемого Союза советских писателей. Все «протестные» официальные заявления ПЕН-центра, подписанные безличным «исполкомом», вид имеют жалкий, формулировки обтекаемые, а вместо решимости в отстаивании защиты гражданских прав демонстрируют исключительно озабоченность «имиджем России за рубежом». Зато в рубрике «частные мнения» можно обнаружить пламенные и жесткие обращения «отдельных членов», число которых в несколько раз превышает количественный состав беззубого «исполкома». И кто тут ПЕН?
В Год литературы профильную Нобелевскую премию впервые после Бродского (1987) присудили русскоязычному писателю — Светлане Алексиевич, которую в полной мере можно назвать писателем русским, и даже советским, несмотря на то что Светлана в своей родной Белоруссии практически персона нон грата и «пятая колонна». Реакция российского литературного сообщества, мягко говоря, оказалась неадекватной, граничащей с истерикой. Присуждение Нобелевской премии Алексиевич российские патриоты комментировали в той же терминологии, в какой их советские коллеги когда-то клеймили Бродского, Солженицына и Пастернака. Что, мол, и писатель-то средний, и читать ее невозможно, и вообще это политическое решение назло России, чтоб лишний раз «нас» унизить и пнуть. Однако, что характерно, читатель не пошел на поводу у писателей и стал активно читать Светлану Алексиевич. Ее книги не сходят с верхних строчек рейтингов продаж в книжных магазинах, их обсуждают в социальных сетях, цитируют, передают из рук в руки. И никакие Поляков и Прилепин вместе с Татьяной Толстой не смогли своим «авторитетным» мнением повлиять на читательский интерес.
Смотрины «Золотой Маски»
Год театральный начинался с погрома Театра.док (который выжил и победил в этой неравной борьбе с государственной машиной), апогея государственного маразма достиг в здании новосибирского суда, где судили за богохульство спектакль «Тангейзер», и завершился неудавшейся попыткой превратить либеральную «Золотую маску» в мракобесного «Золотого Витязя». Внедрять «традиционные ценности» оказалось не так просто. Двадцатый век избаловал театральное искусство рождением и утверждением режиссерского театра, так что, спустя столетие сама дискуссия о «границах интерпретации» классики выглядит уж совсем анахронизмом. А именно такую «общественную» дискуссию настойчиво и как-то неумно продолжает навязывать Министерство культуры, бессмысленно талдыча об «осквернении», «глумлении» и «искажении» классических произведений.
Благодаря чиновникам и депутатам степень популярности Кирилла Серебренникова, Константина Богомолова и Тимофея Кулябина достигла высот президента Путина, такое ощущение, что других режиссеров в нашем театре нет. Стоит отдать должное и патриархам отечественного театра: оказалось, что лояльность и послушание тоже имеют свои границы (в отличие от «границ интерпретации»), и даже коллективное одобрение политики партии и правительства не мешает нашей театральной элите внятно и жестко сказать нет, когда речь идет о посягательстве на их творческую свободу. Зрители же, на мнение которых так любят ссылаться профессиональные поборники нравственности, голосуют не только «ногами» (спектакли «опальных» режиссеров собирают неизменные аншлаги), но и головой: на церемонии премии «Звезда театрала» на основе зрительского голосования лучшим музыкальным спектаклем стал «Тангейзер» (уничтоженный новым руководством Новосибирской оперы), а лучшим драматическим спектаклем — «Борис Годунов» Константина Богомолова.
Заставить театр плясать под свою духовно-патриотическую дудку невозможно. Невозможно устроить аншлаг бездарности, разве что солдат нагнать, как в былые советские времена, или свозить зрителей автобусами от предприятий, как на прокремлевские митинги. Но спектакль в отличие от митинга — не разовое мероприятие, тут автобусов не напасешься!
«Отчаявшись сопротивляться формуле власти «кто платит, тот и заказывает музыку», независимые художники осваивают иные пути выживания»
Однако на новый театральный фестиваль «Смотрины», задуманный и оплаченный Министерством культуры, автобусов хватило, и аншлаги ему были обеспечены. По задумке культурной номенклатуры «Смотрины» должны были стать альтернативой «Золотой маске», с которой чиновникам справиться не удалось. На должность главного патриотического драматурга государство назначило Юрия Полякова, главного редактора «Литературной газеты», человека, прославившегося не столько своими сочинениями, сколько одиозными, попахивающими ксенофобией и шовинизмом взглядами, которые он обильно излагает на страницах вверенного ему издания. Видимо, за такую гражданскую смелость М«инкульт одарил его именным фестивалем:«Смотрины» целиком и полностью посвящены одному автору. Поскольку один Поляков не способен покрыть все духовно-нравственные запросы государства, министерство объявило всероссийский конкурс на лучшую историческую пьесу. Учитывая, что самым издаваемым историческим писателем у нас является сам Мединский (тиражи его книг в 2015 году превысили миллион), можно предположить, на чьи «Смотрины» Минкульт пригласит работников ЖКХ в следующем году.
Народное сопротивление
Самым популярным культурологическим термином 2015 года стал «краудфандинг». Отчаявшись сопротивляться наглой и циничной формуле власти «кто платит, тот и заказывает музыку», независимые художники, отказавшиеся идти на сделку с государством, стремительно осваивают иные пути выживания. Их не так много. Краудфандинг — это система народного финансирования, построенная на добровольных вложениях участников в создание творческого продукта. В нашей стране список успешных проектов, собравших необходимую сумму для их воплощения, весьма показателен и свидетельствует о многом. С помощью народного финансирования существует Театр.док, сайт Кольта.ру, изданы уникальный труд «Мемориала» «Убиты в Катыни» (автор книги историк Александр Гурьянов стал в этом году лауреатом премии Егора Гайдара), посмертный трехтомник Валерии Новодворской, публицистический сборник Виктора Шендеровича «Блокада мозга», сняты фильмы «Петрушка» Владимира Мирзоева (по сценарию Виктора Шендеровича), «Сохрани мою речь навсегда» (о Мандельштаме) Романа Либерова, «Встречи на Эльбе» Миры Тодоровской (по последнему сценарию Петра Тодоровского), фильмы Арсения Гончукова «Сын» и «Последняя ночь». К помощи краудфандинга обратился целый кинофестиваль «Артдокфест»! Фестиваль документального кино Виталия Манского в декабре прошлого года был «проклят» лично Мединским, который поклялся, что никаких бюджетных денег этот фестиваль не получит никогда. «Манский наговорил столько антигосударственных вещей, что пусть делает фестиваль за свой счет. Мы же не запрещаем его фестиваль», — усмехался министр культуры, и по этой усмешке было понятно, что никаких шансов у «Артдокфеста» нет. Спустя год, в декабре 2015-го, «Артдокфест» не просто состоялся, а стал главным триумфом уходящего года, победив в рейтингах событий культуры государственный «мегапроект» «Чтение «Войны и мира».
Есть и еще один путь к воплощению творческого замысла, который можно освоить без всякой государственной поддержки: самому стать произведением искусства, живым отпечатком эпохи. Это путь Петра Павленского — художника удивительного провидческого дара, настоящего героя нашего времени, застывшего в трагическом молчании на фоне огненного столба горящих ворот Лубянки. Это послание в будущее или напоминание о прошлом?
Фото: Евгений Иванов/КоммерсантЪ
