На совместном заседании Совета по культуре и искусству и Совета по русскому языку христианин Сокуров напомнил христианину Путину: «Милосердие выше справедливости».
Стенограмма заседания сохранила для истории диалог режиссера и президента.
«У меня есть сердечная просьба к вам, Владимир Владимирович, как у гражданина России, как у режиссера. Давайте решим проблему Олега Сенцова. 20 лет, украинский режиссер, 20 лет лагерей, в северном лагере сидит парень. Мне стыдно, что мы до сих пор не можем решить эту проблему. Умоляю вас, найдите решение этой проблемы», — сказал Сокуров.
Путин ответил ожидаемо и не по существу: «Мы должны исходить из того, что мы живем в правовом государстве, и вопросы такого рода, конечно, должны решаться судебной системой. Что касается его творчества, то он осужден не за творчество, а за то, что он взял на себя совершенно другие функции, как утверждают органы следствия и суда, а именно фактически посвятил свою жизнь террористической деятельности. <…> Дело в его намерениях и в подготовке противоправных действий, в результате которых могли пострадать наши с вами граждане».
Теракты в виде поджогов
Путин повторил еще раз: Сенцова осудили не за его взгляды, а «за его намерения совершать действия, которые законом относятся фактически к действиям террористического характера и которые могли повлечь за собой тяжелейшие последствия для наших граждан».
По словам Путина, Сенцов «фактически посвятил свою жизнь террористической деятельности». Так ли?
25 августа 2015 года Северо-Кавказский окружной военный суд в Ростове-на-Дону признал Олега Сенцова виновным в создании террористического сообщества, в совершении двух терактов, в приготовлении к совершению двух терактов, а также в двух эпизодах незаконного оборота оружия и взрывчатых веществ.
Звучит страшно. Но что именно суд называет двумя террористическими актами?
«В так называемом крымском деле, которое в августе 2015 года рассматривал Северо-Кавказский окружной военный суд, три эпизода, — объясняет Илья Новиков, адвокат «подельника» Сенцова Алексея Чирния. — Террористическими актами следствие и суд считают поджог двери с ущербом 30 тыс. руб. и поджог двери с ущербом 230 тыс. руб. (двери вели в симферопольские офисы представительств «Единой России» и «Русской общины Крыма». — NT). Кроме того, фигуранты уголовного дела вели разговоры о том, что было бы неплохо взорвать памятник Ленину в столице Крыма. При этом поджоги устраивал не Сенцов. Дверь офиса «Русской общины Крыма» поджег мой подзащитный Алексей Чирний; его дело слушалось отдельно, и он получил 7 лет строгого режима, как и еще один участник поджогов Геннадий Афанасьев. Этим летом президент Путин помиловал Афанасьева, и теперь он на Украине. Сенцов же получил больше всех, хотя не участвовал ни в каких поджогах. Но обвинение считает, что это он возглавлял в Крыму террористическую организацию и он отвечает за все».
Террористическими актами следствие и суд считают поджог дверей офисов представительств «Единой России» и «Русской общины Крыма» в Симферополе с ущербом 30 тыс. руб. и 230 тыс. руб.
Свидетели обвинения
Олег Сенцов познакомился с Геннадием Афанасьевым в симферопольском арт-центре «Карман», где собирались гражданские активисты, артисты, художники, фотографы. Бывал там и Алексей Чирний.
33-летнего Алексея Чирния, помощника преподавателя истории в Крымском институте культуры, искусства и туризма, участника антироссийских акций, задержали в ночь на 9 мая 2014 года, когда он доставал из тайника муляж взрывного устройства. По версии следствия, Чирний собирался взорвать памятник Ленину и монумент «Вечный огонь» в парке им. Гагарина в центре Симферополя. За Чирнием несколько месяцев следили сотрудники ФСБ. «Взрывное устройство», а на самом деле муляж, он готовил под руководством агента ФСБ, о чем, понятное дело, не догадывался.
24-летнего гражданского активиста и фотографа Геннадия Афанасьева задержали в Симферополе утром 9 мая, когда он шел на парад. Олега Сенцова взяли на следующий день.
Имел ли Сенцов прямое отношение к подготовке так называемых терактов?
На следствии все обвинения против режиссера базировались на показаниях двух свидетелей — Чирния и Афанасьева, которые заключили сделки с правосудием.
Из показаний Чирния на предварительном следствии: «<…> Сенцов О.Г., который позиционировал себя как сторонник организации «Правый сектор»*, поддерживающий и пропагандирующий радикальные методы ведения борьбы за выход Республики Крым из состава России. Сенцов О.Г. выступил перед всеми о необходимости вести активную борьбу по дестабилизации деятельности органов власти Республики Крым. <…> Кроме того, <…> Сенцов О.Г. указал о необходимости совершить взрыв памятника В.И. Ленину и сделать это к 22 апреля 2014 года (день рождения В.И. Ленина), пояснив, что <…> подрыв, безусловно, привлечет большое внимание властей, прессы и произведет устрашение населения Республики Крым, посеет среди мирных жителей панику и приведет к дестабилизации обстановки».
На суде Алексей Чирний отказался давать показания, сославшись на ст. 51 Конституции России. При этом обвиняемый не возражал против оглашения всех его показаний, полученных в ходе следствия. Гособвинитель зачитывал их несколько дней.
Потом настал черед второго свидетеля — Геннадия Афанасьева. На следствии он говорил, что познакомился с Сенцовым после референдума 16 марта 2014 года и тот «предложил ему и нескольким другим молодым людям поучаствовать в подрыве офиса организации «Русская община Крыма», а затем еще в нескольких противоправных акциях».
Когда 31 июля 2015 года Афанасьева привезли на процесс в Ростов-на-Дону, он неожиданно для всех отказался от предыдущих показаний: «Все мои показания ранее были даны под принуждением. Против себя я отказываюсь давать показания». Прокурор огласил его показания, данные на следствии.
Бездоказательная база
Сам Олег Сенцов показаний на следствии не давал. Он выразил свою позицию 6 августа 2015 года, выступая на суде. Режиссер заявил, что из всех упомянутых на суде знает только Афанасьева и Кольченко, который сидит вместе с ним на скамье подсудимых. С Чирнием он незнаком.
Сенцов рассказал также, как его пытали при задержании: «Я много раз видел это в кино и не понимал, как люди на этом ломаются. Но это очень страшно, ваша честь. Они угрожали изнасиловать меня дубинкой, вывезти в лес и там закопать. Часа через четыре они утомились и повезли меня на обыск. Только там я узнал, что это сотрудники ФСБ. Они там ожидали увидеть террористов и оружие, а нашли только моего ребенка — он присутствовал при обыске, о чем в протоколе не говорится. Найденные деньги — это деньги моей кинокомпании для съемок фильма «Носорог».
Кстати, о пытках говорили своим адвокатам и Афанасьев с Чирнием.
Олег Сенцов заявил в суде: «Когда ваша страна оккупировала Крым, я вернулся туда и занимался той же волонтерской работой, что и на Майдане. Я общался с сотнями людей. Мы думали, что делать дальше, но никогда я не призывал ни к каким действиям, которые могли бы привести к жертвам, не создавал террористических организаций и тем более не имел отношения к «Правому сектору»*.
Ни следствию, ни суду не удалось найти каких-либо доказательств того, что Олег Сенцов «посвятил свою жизнь террористической деятельности»
Читал ли президент Владимир Путин протоколы заседаний суда, или ему докладывали лишь о показаниях Алексея Чирния? Эти показания в части его разговоров с Сенцовым не нашли подтверждения ни на следствии, ни на суде.
Сам Сенцов отрицает сказанное Чирнием. А других свидетелей, присутствовавших при их разговорах, нет.
Таким образом, ни следствию, ни суду не удалось найти каких-либо доказательств того, что Олег Сенцов «посвятил свою жизнь террористической деятельности».
Почему Сенцов?
Тогда за что же украинского кинорежиссера осудили на 20 лет?
Когда Сокуров говорит президенту, что на Сенцове «нет смертей, нет гибели», Путин ему возражает: «Слава богу, что нет, но могли быть, если бы ему позволили осуществить его намерения».
То есть получается, что Сенцова все-таки осудили за намерения. Но такой статьи в Уголовном кодексе РФ нет.
Самый распространенный вопрос, которым задаются наблюдатели,
изучая «дело Сенцова»: почему на роль организатора террористической организации выбрали именно его?
«Ни Афанасьев, ни Чирний на эту роль претендовать не могли, — объясняет адвокат режиссера Дмитрий Динзе. — Если Чирний — это полусумасшедший персонаж, которому неоднократно проводили психиатрические экспертизы для определения вменяемости, то Афанасьев — просто очень молодой и достаточно скрытный парень без связей и опыта гражданской деятельности. Сенцов же был одним из немногих активных крымчан: ездил в Киев поддержать Автомайдан, а у себя дома помогал украинским военным частям, выполняя исключительно гуманитарную миссию. Единственными, по сути, доказательствами обвинения Сенцова в организации террористической группы стали показания Чирния и Афанасьева, который позже в суде от них вообще отказался».
* «Правый сектор» — организация, запрещенная в России как экстремистская.
