Степан растерян. Он сам отсидел три года по «болотному делу», а сейчас развозит в спецприемники и изоляторы временного содержания одежду, еду и мыльно-рыльное. «Оказывается, всего 30 кг можно передавать административно задержанному. И представьте — зажигалки можно! Нам нельзя было», — делится он.
30 кг — это много. Уголовному в СИЗО положено 20 кг в месяц, и звонить не дают. А административные могут по 15 минут в день разговаривать. Степан: «Меня тоже после Болотной задерживали, провел ночь в ОВД — и в суд, я тогда сутки получил административного ареста. А через месяц в 7 утра меня брали дома с ОМОНом, «космонавтами» и пистолетом у головы». — «Ты ждал, что тебя арестуют?» — «Нет». — «Сколько вас с одного автозака тогда попало в итоге в тюрьму и лагерь?» — «Только я». — «А сейчас похоже на то, что было по «делу 6 мая»?» — «Нет. Тогда люди приходили в изоляторы растерянными, не зная, что делать и как себя вести. А сейчас по-деловому так. Все научились, все собранные, все знают и не боятся». — «А ты почему такой растерянный?» — «Давно не был по другую сторону…»
НАЧАЛО
26 марта 2017 года на митингах против коррупции были задержаны порядка полутора тысяч человек, из них 1030 — в Москве. Это только те, на кого были составлены протоколы. Кто-то из них уже подвергся административному наказанию — штрафу или аресту (54 человека в Москве и еще столько же по всей стране), кому-то еще предстоит получить повестки в суд, причем, судя по всему, «обилетить» постараются всех.
Пока самыми гуманными оказались суды в Дагестане: здесь 43 из 100 задержанных оправдали, остальным «сделали замечание», организатора символически оштрафовали. В Казани, по данным правозащитного сайта «ОВД-Инфо», «награждают» большими штрафами: троих участников митинга суд обязал выплатить по 10 тыс. руб., организатора акции Эльвиру Дмитриеву приговорили к 20 часам обязательных работ и штрафу в 1 тыс. руб., руководителя местного «Парнаса» — к 35 часам работ. Большие штрафы в Ростове-на-Дону: троих обязали выплатить по 15 тыс. каждого, а одного, Евгения Берковича, отправили на психиатрическую экспертизу. В Чебоксарах, наоборот, штрафы от 500 до 1 тыс. руб. В Волгограде сотрудники центра «Э» ходят по учебным заведениям — ищут участников акции. В Питере, где на площадь вышли более 10 тыс. человек, в суд переданы дела на 89 участников, сообщает «Фонтанка.ру». Жестче всех действуют в Москве: здесь практически у всех по два протокола, по ст. 19.3 и ст. 20.2 КоАП — сопротивление полиции и нарушение правил проведения массовых мероприятий. Средний возраст «попаданцев» — 19 лет, в основном юноши, девушек не меньше четверти. Однозначно состав значительно моложе того, что вышел на Болотную пять лет назад.
В Москве же пока поставлен рекорд административного ареста: 25 суток получил сотрудник ФБК Николай Ляскин. Но в среднем судьи дают по восемь суток ареста без оглядки на содержание протокола, показания свидетелей и обстоятельства задержания. 22 человека получили 10 суток лишения свободы, шестеро человек пока отделались штрафом, Навальный получил 15 суток за сопротивление полиции и 20 тыс. руб. штрафа за участие в несанкционированном митинге.
Пока самыми гуманными оказались суды в Дагестане: здесь 43 из 100 задержанных оправдали, остальным «сделали замечание», организатора символически оштрафовали. Жестче всех действуют в Москве
Сейчас, конечно, главный вопрос — насколько масштабным и жестоким будет новый политический процесс. В том, что он грядет по итогам 26 марта, практически никто уже не сомневается, а вот каким он будет — «они там решают».
«Они» — это в том или ином виде «коллективный Путин». Пока ситуация развивается по лекалам «болотного дела», но размах другой. И последствия могут стать для кого-то очень серьезными: при непонятных пока обстоятельствах потерявший сознание сотрудник ОМОНа — это повод для возбуждения уголовного дела по страшной ст. 317 УК РФ — от 12 до 20 лет и вплоть до пожизненного лишения свободы.
Будет принято решение укатать кого-то лет на 20 — укатают. Никакие доказательства вины или ее отсутствия российскому суду не понадобятся — как мы это видели на процессе по делу 6 мая («болотное дело»). Но крайне важным фактором становится работа адвокатов — для будущих разбирательств в Европейском суде по правам человека в Страсбурге. И речь вовсе не о пресловутых денежных компенсациях — годы могут пройти, прежде чем такое решение может быть принято. Дело совсем в другом — Страсбургский суд может принять решение о незаконности задержания, ареста, уголовного преследования, что очень важно для биографии и дальнейшей судьбы конкретного молодого человека.
Про ЕСПЧ
Очевидно, что по итогам разгона 26 марта в ЕСПЧ будет подано немало жалоб, в том числе на условия перевозки после задержания, на условия содержания и неоказание медпомощи (все это было), не говоря уже обо всем остальном.
Но на сегодня важный вопрос такой: признавать ли себя участником митинга (ок, несанкционированного массового мероприятия) или настаивать на том, что ты просто шел мимо и тебя забрали?
Это важный вопрос. Как показала короткая пока практика по административным арестам 26 марта, большинство задержанных настаивают, что они просто оказались рядом. Это понятная позиция — однако надо отдавать себе отчет, что на результат в нашем суде это практически никак не влияет, суды работают по разнарядке. А вот в ЕСПЧ с такой позицией потом могут возникнуть трудности. Есть постановление ЕСПЧ по одному из политических дел, где суд сказал, что, если тебя задерживают на несанкционированном митинге как случайного, по твоим словам, прохожего, ты не можешь в свою защиту потом ссылаться на ст. 11 Европейской конвенции о защите прав человека («Свобода собраний»).
Но с другой стороны, говорить, что ты сознательно был участником такого митинга, — опасно в свете возможного уголовного преследования в России.
Опыт «Болотного»
Вспомним, как начинали шить «болотное дело». 6 мая 2012 года и за несколько последующих дней были задержаны свыше 600 человек — в основном в Москве.
Сейчас число задержанных значительно больше, и речь идет не только о Москве. На Тверской — больше тысячи человек, а по факту и все полторы. Оформлены протоколы на 1030 человек, но кому-то удалось сбежать по дороге, кто-то сумел уйти без составления протокола, к кому-то с сочувствием отнеслись сотрудники полиции.
В Дагестане были задержаны около 100 человек, много в Нижнем Новгороде, Казани, Екатеринбурге, Владивостоке, Чебоксарах. Там, кстати, вообще случилось уникальное событие. В суде задержали четверых свидетелей защиты, которые добровольно пришли давать показания по делу участника митинга. На всех составлены протоколы, один оштрафован на 1000 руб. по ст. 19.3 КоАП (неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции).
Зачем все это? А очень просто.
6 мая 2012 года тоже кого-то оформляли и выпускали, кто-то просидел сутки-двое в ОВД, потом были суды, давали в основном «за отсиженным», а штрафы тогда были совсем небольшими. Однако у следствия тогда появилась база — копии паспортов.
И следствие начало собирать вторую базу — видео и фото, которые потом стали доказательствами в процессе по «болотному делу». Причем работали они с двумя сторонами: опознавали омоновца, с которым соприкасался кто-то из участников санкционированного митинга, и довольно быстро вычисляли этого участника. После чего боец ОМОНа внезапно стал испытывать невероятные нравственные и физические страдания (без обращения за медпомощью, поскольку прошло время).
Сейчас видео и фото очень много. Плюс полиция изымает записи с камер наружного наблюдения, включая частные камеры разнообразных офисов, кафе и магазинов в центре Москвы, — даже на Пятницкой, что довольно далеко от мест событий, пытаются изъять серверы.
Пожалуйста, не отдавайте их. На это есть законные основания, даже несколько. Если поступает письменный (и только письменный) запрос от УВД ЦАО Москвы (или чего-то еще), ответить можно так: «Ваш запрос о предоставлении информации с камер видеонаблюдения ООО, в том числе содержащей сведения о персональных данных посетителей, рассмотрено. Уведомляем, что организацией осуществляется видеонаблюдение с применением видеокамер, однако фиксация видеозаписи в текущий момент по техническим причинам временно не представляется возможной. Обращаю ваше внимание на то, что запрос не содержит установленной законом мотивировки предоставления требуемой информации (расследование конкретного уголовного дела или административного правонарушения). Просим вас также при запросах принимать меры к соблюдению конфиденциальности персональных данных и конституционного права граждан на тайну частной жизни с учетом возможного проведения закрытых мероприятий в указанное вами время».
Если вы не юридическое лицо, а физическое, да еще и из «группы риска», — оцените то, что вы уже успели выложить в соцсети. Не надо уничтожать фото и видео, они могут пригодиться. Но и выкладывать все подряд не надо.
Что дальше
Если вы сами или ваши близкие попали под «дело 26 марта» — позаботьтесь о защитнике. Защитника можно найти самим, можно обратиться в «Русь Сидящую», в «Мемориал» или «ОВД-Инфо», в ФБК или «Открытую Россию», а по ЕСПЧ — в «Общественный вердикт» — в этом деле мы сообщающиеся сосуды. Если вы обращаетесь в одну из этих организаций, о гонораре адвокату вам думать не надо. Не связывайтесь с государственным защитником — он, скорее всего, будет работать на следствие. Не ходите никуда и не давайте никаких показаний, нигде не расписывайтесь без своего адвоката, вы имеете на это право.
Если будет реализован «болотный» сценарий, то брать тех, кто уже был задержан и оформлен, будут внезапно, дома и на улице, на работе и в кино.
Бить сильно, жестко и жестоко будут по рядовым или случайным участникам акции. При плохом сценарии — будет долгоиграющее дело с десятками приговоров
Что будет с Алексеем Навальным и Леонидом Волковым — нам не дано предугадать, по ним будет принято отдельное решение.
Пока же следователь Главного управления по расследованию особо важных дел СК РФ по имени Мозговой Г.Е. рассматривает материалы уголовного дела № 11702450046000015. 28 марта следователь Мозговой распорядился изъять из спецприемника № 2 ГУ МВД по Москве «предметы и документы, находящиеся в личных вещах Навального А.А.».
По Волкову — отдельный разговор: для него есть специально возбужденное уголовное дело по признакам экстремизма. Напомним, что Леонида Волкова физически не было на Тверской 26 марта: он вел трансляцию с митингов, которые шли более чем в 80 городах страны, из офиса ФБК, расположенного в 10 км от Тверской..
Бить сильно, жестко и жестоко будут по рядовым или случайным участникам акции. При плохом сценарии — будет долгоиграющее дело, с десятками приговоров от трех до пяти лет и несколько — на куда как больший срок, если учесть появление в деле статьи 317 УК РФ.
Однако возможно, что будет реализован другой план, которого пока не знаем ни мы, ни «они». Впереди президентские выборы (в отличие от 6 мая 2012 года, когда выборы уже были позади), не говоря уже о том, что в одну реку дважды войти нельзя.
Фото: Руслан Левиев/wikipedia.org/свободная лицензия, Александр Миридонов/Коммерсантъ
