Судебный процесс над Юрием Дмитриевым, известным краеведом, историком, председателем карельского регионального отделения общества «Мемориал», автором многочисленных «Книг памяти» — исследований советской истории периода массовых репрессий, — проходит в закрытом режиме. Дмитриева обвиняют в изготовлении порнографических фотографий с участием его несовершеннолетней приемной дочери — поэтому на судебные заседания публику не пускают. Но друзья, родственники и коллеги подсудимого стоят в коридоре перед дверями зала и не упускают возможности поприветствовать его, сказать хотя бы несколько ободряющих слов.
В день первого судебного заседания, когда Дмитриева под конвоем вели по коридору, ему аплодировали все собравшиеся, рассказал NT Анатолий Разумов, руководитель центра «Возвращенные имена» при Российской национальной библиотеке: «Юра был сдержан, сосредоточен, физически выглядел неплохо, всем дружески кивал».
Напомним, историка и краеведа задержали 13 декабря 2016 года в его собственной квартире, предъявив ему сначала обвинения в распространении детской порнографии. Потом появились и другие претензии: по словам Виктора Ануфриева, адвоката Дмитриева, дело началось с одной статьи, сейчас их четыре. В том числе — статья о незаконном хранении огнестрельного оружия: в качестве доказательства следователи представили ржавый обрез старого ружья, который, как рассказал сам Дмитриев, он отобрал у мальчишек во дворе еще лет 20 назад, чтобы не стряслось беды.
Кстати, эту статью предъявили последней, чтобы, как предполагает адвокат, либо обвинить по ней на случай, если отпадет основное обвинение, либо оправдать арест и предварительное заключение, либо, наоборот, оправдать именно по этой статье, продемонстрировав «объективность» российского правосудия.
Пепел стучит в сердце
Юрий Дмитриев с конца 1990-х годов занимается правозащитной деятельностью, восстановлением прав реабилитированных жертв политических репрессий. Он составил и издал «Книги памяти жертв политических репрессий 1930–1940-х годов в Карелии», собрал огромный архив материалов по истории строительства Беломорско-Балтийского канала: именно он обнаружил кладбище замученных строителей Беломорканала на 8 шлюзе. Он же исследовал места лагерных кладбищ заключенных ГУЛАГа в разных уголках Карелии, в том числе — в Красном бору (Прионежский район).
Дело началось с одной статьи, сейчас их четыре. В том числе — статья о незаконном хранении огнестрельного оружия: в качестве доказательства следователи представили ржавый обрез старого ружья, который, как рассказал сам Дмитриев, он отобрал у мальчишек во дворе еще лет 20 назад, чтобы не стряслось беды
В конце 1990-х годов Дмитриев организовывал экспедиции по поиску лагерного кладбища на склоне Секирной горы на Соловках. В те же годы он вместе с тогдашним председателем карельского общества «Мемориал» Иваном Чухиным составлял книгу «Поминальные списки Карелии, 1937–1938». После безвременной гибели Чухина Юрий Дмитриев занимает пост председателя карельского «Мемориала».
Вместе с сотрудниками санкт-петербургского отделения общества «Мемориал» Вениамином Иоффе и Ириной Флиге он в 1997 году обнаружил место расстрела и захоронения первого Соловецкого этапа в урочище Сандармох под Медвежьегорском. Им удалось установить при раскопках точное число расстрелянных — 1193 человека — и имена большинства из них. Через два года, в 1999 году, вышел его сборник «Место расстрела — Сандармох», сейчас готовится его переиздание.
На состоявшейся недавно в Санкт-Петербурге и Москве презентации публике представили две новые работы Дмитриева — книгу «Место памяти Красный Бор» со списками расстрелянных в этом месте людей, и книгу памяти карельского народа «Их помнит Родина». Над ними Юрий Алексеевич трудился вплоть до своего ареста, последние правки внес уже из петрозаводского СИЗО. Работу над книгами заканчивали его коллеги и друзья из Международного «Мемориала», специально приурочившие издание книг к началу процесса над их автором.
Отцы и дети
Екатерина Клодт, родная дочь Юрия Дмитриева, рассказала, что отец, работая над книгами, буквально месяцами не выходил из-за компьютера: «Хотя внешне он резкий и ершистый, внутри — очень добрый и заботливый человек, — говорит Екатерина. — Он друг всем: своим коллегам, детям, внукам. Всегда входит во все положения. С ним можно поговорить обо всем».
Последний раз она виделась с отцом в середине апреля, потом свидания запретили, поскольку дочь проходит по делу как свидетель. Приемная дочка Наташа, по словам Екатерины, очень любит своего папу, скучает и переживает за него. Сейчас девочка живет далеко от Петрозаводска, в деревне с бабушкой (ее родная мать — в тюрьме).
«Мы столько лет прожили вместе одной семьей, у меня дети ее возраста, с сыном она одного год, дочка — помладше, — говорит Екатерина. — Наташа — такой же мой ребенок, хотя считает меня сестрой. Она очень дружна с моими детьми».
Приемную дочь Юрий Дмитриев взял в свою семью 8 лет назад. Девочка была в очень плохом физическом состоянии — истощенная, плохо развитая. Чтобы стать ее приемным отцом, он прошел не один суд, но добился своего. Дмитриев сам воспитывался в детском доме, потом его усыновили. И, вырастив родных детей, он посчитал себя обязанным взять на воспитание еще одного ребенка.
Через несколько месяцев после усыновления воспитатели в детском саду нашли у девочки «синяки от побоев», которые на поверку оказались следами от мокрой газеты: через нее приемная мама ставила малышке горчичники. Пережив это, Юрий Дмитриев начал ее периодически фотографировать и складывать эти фото в папку «Здоровье» на своем компьютере, и так — месяц за месяцем, год за годом. Он делал это на случай каких-либо возможных претензий со стороны органов опеки, никому не показывал. С годами делал все реже. Так накопилось 144 фотографии, но только 9 из них следствие трактует как порнографические.
Кстати, за все восемь лет, пока приемная дочка жила у Дмитриева, у карельских органов опеки не было к нему никаких претензий.
Арест по доносу
Как посторонним стало известно о фотографиях на жестком диске личного компьютера Юрия Дмитриева — большой вопрос. Недели за две до ареста, как рассказал подзащитный своему адвокату (эти слова подтверждают и остальные члены семьи), он, вернувшись однажды домой, обнаружил, что кто-то вломился в квартиру и явно копался в компьютере. Дмитриев не сообщил об этом в полицию только потому, что из квартиры явно ничего не попало. А вскоре последовал арест и обвинения в создании «неприличных» фотографий, о которых никто, кроме приемного отца, не знал.
Через несколько месяцев после усыновления, воспитатели в детском саду нашли у девочки «синяки от побоев», которые на поверку оказались следами от мокрой газеты: через нее приемная мама ставила малышке горчичники. Пережив это, Юрий Дмитриев начал ее периодически фотографировать и складывать эти фото в папку «Здоровье» на своем компьютере, и так — месяц за месяцем, год за годом
Обвинение ссылается на некое анонимное письмо — фактически донос. «Как отец, как взрослый человек, я могу сказать: ничего порнографического в этих фотографиях нет, — считает адвокат Ануфриев. — Скорее причина в другом. Занимаясь поисками мест расстрелов, Юрий Алексеевич дискредитировал прошлый режим. Пришло время, когда его деятельность кому-то показалась не нужной и даже вредной».
По мнению Анатолия Разумова, «основной болевой точкой и раздражителем в местном регионе» стал народный мемориал в Сандармохе. Юрия Дмитриева, уверен Разумов, арестовали именно за Сандармох, ежегодный шум вокруг которого надоел властям.
Адвокат Ануфриев излишнего опитимизма относительно исхода дела не питает: «К сожалению, весь репрессивный механизм настроен против Юрия Алексеевича таким образом, что есть очень большие шансы на то, что он останется в заключении».
Однако и власти вряд ли они добьются своего. Закрыть Сандармох, заключив в тюрьму Дмитриева, не удастся, уверена Ирина Флиге. Скорее даже наоборот: «Процесс против историка только усилил общественный резонанс вокруг этого мемориального кладбища, у которого стараниями властей теперь появился свой узник совести».
КОММЕНТАРИИ
Лев ЩЕГЛОВ, российский сексолог и психотерапевт, и ректор Института психологии и сексологии (Санкт-Петербург), член попечительского совета Европейского университета:
Это ведь старая, еще советская традиция, суть которой — не только наказать человека, запугать окружающих, но еще и забросать его чем-то грязным. Такое практиковалось по отношению и к кинорежиссеру Сергею Параджанову, и к главному режиссеру Ленинградского ТЮЗа Зиновию Корогодскому... Просто наказать — им этого мало, желательно еще и опорочить. Технология не нова, но она работает.
А может, им просто очень хотелось найти ну хоть какой-то компромат на Дмитриева. А обнаружив в его компьютере фотографии обнаженного ребенка, они решили копать в направлении порнографии.
«Это ведь старая, еще советская традиция, суть которой — не только наказать человека, но еще и забросать его чем-то грязным. Такое практиковалось по отношению и к кинорежиссеру Сергею Параджанову, и к главному режиссеру Ленинградского ТЮЗа Зиновию Корогодскому... Просто наказать — им этого мало, желательно еще и опорочить. Технология не нова, но она работает»
Александр ДАНИЭЛЬ, член правления «Мемориала»:
Предъявив Дмитриеву обвинения в изготовлении детской порнографии, следователи намеренно хотели замарать доброе имя историка и правозащитника. Подобную тактику против диссидентов использовали и в советское время — например, когда известного украинского журналиста и общественного деятеля Вячеслава Черновола буквально «подставили», обвинив его в попытке изнасилования. Сейчас, обвиняя Юрия Дмитриева в «грязных» делах, власти, видимо, рассчитывали, что из-за такого обвинения никто не захочет заступаться за него, не захочет лезть в это дело? Но они просчитались!
