Уральский федеральный университет имени Бориса Ельцина основательно подготовился к лишению Мединского степени доктора исторических наук. Журналистов оповестили о заседании диссертационного совета чуть ли не за неделю, собрали заявки на аккредитацию, подготовили оборудование для трансляции.
Без прессы
В назначенный день, 4 сентября, за полчаса до начала заседания диссовета, университет был в полной боевой готовности. Всех пришедших в фойе встречали сотрудники медиацентра, на втором и третьем этажах стояли неподвижные охранники, резко контрастирующие с пробегающими мимо студентами.
Для журналистов выделили большой актовый зал на третьем этаже. Там установили экран, на который должна была идти трансляция из зала ученого совета. Сам зал, где решается судьба Мединского, — на втором этаже. Он маленький, и всех желающих явно не вместит. Фотографов и операторов пустят туда только на пару минут для протокольной съемки.
— А нам можно попасть в зал? — спрашивает кто-то из пишущих журналистов.
— Вы что, ни в коем случае! — воскликнула сотрудница медиацентра УрФУ. Она же объяснила, что заседание продлится «три-четыре часа, не меньше».
На втором этаже тем временем с прессой общались представители Владимира Мединского, приехавшие на диссертационный совет вместо министра. Среди них — бывший сенатор Евгений Тарло, представившийся юристом. Он объяснил, что заявление о лишение министра ученой степени «выдержано в худших тонах плохой журналистики». Второй представитель Мединского, заведующий Центром истории войн и геополитики Института всеобщей истории Российской академии наук Михаил Мягков, назвал диссертацию министра «добротной» и имеющей научную ценность. Впрочем, другого от специалиста по геополитике ждать и не приходилось.
Всех представителей Мединского без раздумий пустили в зал ученого совета — для них места нашлись.
В большом актовом зале кроме журналистов собрались преподаватели УрФУ, в том числе известные профессора, не входящие в диссовет. Появился сооснователь проекта «Диссернет» Андрей Заякин. Вокруг него тут же собрались журналисты, от каждого из них Заякин требовал визитку, а взамен вручал свою. «Мы ведь собрались тут для того, чтобы познакомиться, наладить коммуникации», — объяснил он. По его прогнозу, заседание должно было продлиться около двух часов.
Все присутствующие в зале, кажется, прочитали заявление о лишении Мединского степени: и про Библию на русском языке в XVI веке, и про несуществующие монографии, и про другие ляпы в диссертации министра. Вряд ли в большом зале был хоть кто-то, кто считает Мединского добросовестным историком, заслуживающим степени доктора наук. Но решение будет приниматься не здесь, а этажом ниже.
Заседание диссертационного совета началось с десятиминутным опозданием. В зале собралось 19 членов совета, кворум есть. В президиуме двое — ученый секретарь Андрей Шаманаев и председатель Дмитрий Редин. Именно Редину предстояло сыграть сегодня главную роль.
Не так фамилия
— Как вам хорошо известно, в повестке один вопрос — о лишении ученой степени доктора исторических наук Владимира Ростиславовича Бабицкого, — объявил Редин, спутав фамилию Мединского с Иваном Бабицким, одним из авторов заявления.
— Иван Федорович, вы стали так известны, что ваша фамилия первой приходит на ум, — пытается отшутиться председатель. Он спокоен: очевидно, он один из немногих, кто уже знает, чем закончится заседание.
Наступает время неизбежных для науки формальностей. Редин долго рассказывает о том, какой установлен порядок для лишения ученой степени, какие этапы проходит заявление и как оно должно рассматриваться. Особый акцент он делает на том, кто должен присутствовать на рассмотрении — помимо авторов заявления это сам соискатель, его научный консультант, официальные оппоненты, представители ученого совета, где проходила защита, представители ведущей организации. Никого из них в УрФУ нет — но пока это еще не кажется страшным. Порядок позволяет проводить заседание и без них, если не будет просьб о переносе.
— Сегодня утром на имя председателя диссертационного совета пришло письмо от Владимира Мединского. Оно короткое, я зачитаю вам его полностью, — говорит Редин и зачитывает письмо. В нем Мединский объясняет, что хочет лично присутствовать на заседании, но сейчас находится в командировке в Казахстане, а потому просит перенести заседание на более позднюю дату.
— Принято к сведению, — спокойно продолжает Редин и достает еще одно письмо, на этот раз из ВАК. Оно в куда более настойчивой форме призывает перенести заседание. В этот момент становится понятно, что лишать Мединского ученой степени сегодня не будут. Против ВАК диссовет не пойдет.
Так и оказалось. «Мне тоже не радостно переносить, но у нас есть нормативные рамки», — произносит Редин и объявляет о начале голосования.
Члены диссовета, до этого молчавшие, видимо, все-таки хотят сказать хоть что-то, прежде чем поднять руки и разойтись. Профессор Соболева спрашивает, будет ли на следующем заседании Иван Бабицкий, а профессор Главацкая интересуется, будет ли на нем Владимир Мединский. За обоих отвечает Дмитрий Редин: и того, и другого может не быть. А могут и быть. Заседание вполне может пройти и без них, но в следующий раз.
Начинается голосование. Ученый секретарь ведет подсчет и объявляет итоги: за перенос 14 человек, против пять, воздержался один. Вот только в зале присутствует 19 человек — то есть в лучших отечественных традициях итоги голосования не сходятся с явкой. В зале небольшое замешательство, решают, нужно ли повторное голосование. «Мы же историки, дальше десяти считать не умеем», — снова пытается шутить Редин.
После недолгих обсуждений повторное голосование решено не проводить (действительно, зачем?). Объявлено, что «за» было 13 человек, а не 14. Роли это никакой не играет: рассмотрение вопроса перенесено на другое заседание. Когда оно состоится, неизвестно — на определение новой даты дается два месяца.
Постарайтесь забыть
Оба — актовый и ученого совета — быстро пустеют. Андрей Заякин, кажется, немного даже рад: он ставил пари, что заседание будет сорвано, и выиграл. «Это или попытка срыва накала страстей, или попытка выиграть время, чтобы за время этой отсрочки задействовать все механизмы административного давления», — говорит сооснователь «Диссернета».
Из зала ученого совета выходит Иван Бабицкий, он явно растерян — то ли из-за принятого решения, то ли из-за количества окруживших его журналистов. «Было зачитано письмо ВАК, это можно считать давлением со стороны ВАК на совет», — говорит он
Вслед за этим брифинг дал и председатель совета Дмитрий Редин. Он демонстрирует письмо Мединского на министерском бланке и объясняет, что свои аргументы есть и у тех, кто за перенос голосования, и у тех, кто против. По словам Редина, работать в диссертационном совете тяжело, но справедливость важнее. Справедливость, по Редину, заключается в том, чтобы дождаться Мединского и дать ему возможность защищать себя и свою степень.
Наконец, Редин обращается к собравшимся журналистам. «Я понимаю общественный интерес, но хочу предупредить, что никаких сенсаций все равно не будет. Все процедуры носят сугубо научный характер. Мы не будем оценивать ни политические взгляды Мединского, ни тем более его работу на посту министра. Речь пойдет только о науке», — говорит Редин. В его словах отчетливо слышится просьба: пожалуйста, забудьте про это дело, ничего интересного тут нет, в следующий раз можете не приходить. Собственно, в этот момент окончательно становится понятно, почему заседание перенесли.
