28 октября опубликовано открытое письмо 24 академиков и членкоров РАН, которые поддержали требование лишить Мединского ученой степени, поскольку министр как историк некомпетентен и «подменяет исторические факты лженаучными мифами»
Противостояние Владимира Мединского и российского научного сообщества вышло на новый уровень, и, кстати, сложившаяся ситуация естественно рифмуется с недавней дискуссией о цензуре и госзаказе в искусстве, инициированной выступлением Константина Райкина и поддержанной режиссером Андреем Звягинцевым. Нужно отдать должное министру культуры: он цельная личность, в научной работе исповедует то же, что проповедует на государственном посту. Как пишут академики: «Особое внимание привлекает главный методический принцип, лежащий в основе этой работы: критерием истинности и достоверности исторического труда автор объявляет соответствие «интересам России», право на определение которых он себе присваивает».
Это преувеличение — и в этом суть той идеологической драмы, которая разворачивается на наших глазах. Мединский все же не Людовик XIV, заявивший прямо: «Государство — это я». Говоря о государственных интересах, он вынужден выступать от лица некоей общности людей, составляющих государство, но оказывается в сиротливом одиночестве: «В народе, — как отметил в своей колонке режиссер Звягинцев, — живет такое огромное богатство мнений и желаний, что их никогда никакой власти не угадать». Народ, как обычно, безмолвствует.
Открыто поддерживают Мединского откровенные фрики, такие как «Офицеры России», пытавшиеся закрыть выставку в Центре братьев Люмьер; рупорами идеологии становятся люди, которые, в отличие от Константина Райкина, смешат народ не своим творчеством, а самим своим существованием: байкер Хирург или прокурор Поклонская, защищающие «ценности» от «американской демократии», давно стали ходячими мемами. Как заметил Райкин, «Власть нейтральна — дистанцируется» по отношению к «группкам оскорбленных якобы людей, которые закрывают спектакли, закрывают выставки». А как же ей, бедной, не дистанцироваться, когда с такими друзьями не нужно врагов.
Остается опереться на авторитет науки — и тут наука в лице наиболее почтенных своих иерархов втыкает министру нож в спину.
Как отметили историки, в своей диссертации Мединский одной фразой «сумел показать, что ему ничего не известно ни о таком феномене, как церковнославянский язык, ни о переводе Священного Писания на немецкий язык, сделанном Лютером». Отношение к гуманитарным наукам как к второсортной публицистике, где мнение (особенно «яркое и спорное») подменяет собой факты и метод, довольно распространено, однако представительница Минкульта Ирина Казначеева показала редкую смелость, выразив готовность подискутировать с историками о том, «являлся ли церковнославянский язык во времена Грозного по сути живым, разговорным, то есть русским».
На любой разумный взгляд подобная дискуссия между Казначеевой или Мединским и подписавшим открытое письмо патриархом отечественной исторической науки академиком Валентином Яниным выглядела бы как избиение младенцев. Но мы ведь из недавней истории знаем, как ведется спор между научным сознанием и мифологическим, на стороне которого оказался админресурс: ждем вскоре новый «Марксизм и вопросы языкознания» в форме катехизиса.
«Особое внимание привлекает главный методический принцип, лежащий в основе этой работы: критерием истинности и достоверности исторического труда автор объявляет соответствие «интересам России», право на определение которых он себе присваивает»
