В подмосковный Подольск Владимир Мелихов, уроженец Шахт, попал по распределению после окончания Новочеркасского политеха в 1979 году. Устроился на цементный завод, к моменту развала CCCР был его директором, потом закрепился в строительном бизнесе и преуспел.
Первый и главный — Музей донских казаков в борьбе с большевизмом — он открыл в 2007 году на Дону, в станице Еланской, откуда ведет начало его казачий род. Второй музей, открытый в Подольске спустя 3 года, носит название Музей антибольшевистского противостояния. Оба музея стали логическим продолжением «дела всей жизни» Мелихова, который более 30 лет по всему миру собирает разбросанные осколки истории донского казачества.
Музей донских казаков в борьбе с большевизмом
КАЗАЧЬИ ЗАПОВЕДИ
…Поселковая дорога к еланскому музею, поплутав по редким ельникам, вдруг вырывается на обрывистый берег особенно тихого в этих краях Дона. Отсюда что до Волгограда, что до Ростова — больше 300 км, но музей Мелихова — роскошную двухгектарную усадьбу, отделанную природным камнем, за 9 лет посетили более 300 тыс. человек.
17 июня 2017 года, всего через четыре дня после приговора суда по делу Мелихова, сюда приехали 486 человек.
«Это рекорд, — говорит Владимир Петрович. — Ведь после приговора местные чинуши со своими активистами стали распространять на Дону угрозы, что теперь вслед за Мелиховым последуют и те, кто разделяет его взгляды». Люди продолжали идти в музей, несмотря на предупреждение властей: дескать, посещение мемориала нужно прекращать — это чревато «неприятными» последствиями для организаторов: «Договорились до того, что даже установят патруль у въезда в Еланскую и будут всех «фиксировать».
«Идиоты безмозглые! Привыкли погонять ряженую толпу и манипулировать ею как холопами, в угоду себе, они решили, что можно также подчинить и настоящих потомков казаков»
«Идиоты безмозглые! — не справляется с эмоциями Мелихов. — Привыкли погонять ряженую толпу и манипулировать ею как холопами, в угоду себе. Они теперь решили, что можно также подчинить и настоящих потомков казаков».
Бабка Мелихова девчонкой сбежала из Еланской от расказачивания и всю жизнь проработала в Шахтах — на шахте, тщательно скрывая от посторонних свое прошлое. Но внутри семьи казачьи традиции и память о казаках сохранили, а потому вырос Владимир Петрович, точно зная, что он — не такой как все.
«Основой казаков всегда являлись три вещи: свобода личная, которая давала возможность творить, а не пресмыкаться; второе — это достоинство, — рассказывает Мелихов. — Любое казачье образование — административное, военное, любое — ставило во главу угла человека. Все делалось для человека и во имя человека и его нравственного, физического и духовного благосостояния. А еще умение самоуправлять — на разрушенной территории взять и подняться из пепла».
ОПАСНАЯ ВОЛЬНИЦА
Один из барельефов музея в станице Уланской
В начале 1990-х казаки очень наглядно продемонстрировали эти свои навыки. Повсеместно вдруг начали возникать казачьи объединения; нашитые наспех красные лампасы автоматически становились пропуском в стихийное братство, за спиной которого стояли сотни тысяч сгинувших настоящих и вымышленных предков, а впереди грезились налоговые льготы, раздел дорогой донской земли и особый статус казачьей республики. После трагических событий августа 1991-го казаки почуяли исторический шанс и собрали Большой казачий круг. Там выбрали атамана («Казачество — это и есть демократия, казаки всегда сами выбирали себе атамана, руководствуясь принципом «у власти — лучший среди равных», — рассказывает Мелихов) и признали свое объединение правопреемником Войска Донского. Действующей областной администрации они предъявили требования: переименовать Ростовскую область в Донскую республику, отчислять 20% областного бюджета на баланс казачьих дружин.
Дальше — больше: несколько сотен казаков окружили здание облсовета, и депутаты «поддержали» волеизъявление казачества Дона «о восстановлении незаконно упраздненного национально-государственного образования на территории РСФСР».
«Это были весьма драматические страницы истории Ростовской области, — вспоминает депутат Госдумы 1-го созыва Алла Амелина. — С казаками считали необходимым как-то договариваться, казаков элементарно боялись — в условиях послереволюционного разброда они казались реальной организованной силой. Кроме того, среди них было немало просто шпаны и откровенных отморозков, которые, пришив на штаны лампасы и взяв в руки нагайки, заполонили улицы неказачьего Ростова. Это, кстати, побудило Михаила Шолохова, сына писателя и первого атамана новейших времен, отойти в сторону и отказаться от участия в «возрождении казачества».
А еще был знаменитый договор атамана Козицына с Джохаром Дудаевым — «О сотрудничестве Войска с Республикой Ичкерия», в котором стороны обязались «не допускать со своей территории, а также через свою территорию вооруженные силы и формирования, оружие, боеприпасы, военное снаряжение, предназначенное для использования в борьбе против одной из договаривающихся сторон».
ИЗУВЕЧЕННЫЙ ПАСПОРТ
Казакам этих «экспериментов» со свободой не простили. Уже в 1995 году Борис Ельцин подписал указ о создании реестра — проверенного оружия против казачьей вольницы: хочешь называться казаком и получать привилегии — регистрируйся в реестре. В 2012 году реестровые казачьи объединения еще раз перерегистрировали, чтобы оставить при бюджете только самых благонадежных. В одной лишь Ростовской области на реализацию госпрограммы по поддержке казачества с 2014 по 2016 год было предусмотрено 1,96 млрд руб. Оплачивается работа казачьих патрулей, финансирование кадетских корпусов, творческих коллективов и пр.
Многие казаки реестр не приняли, посчитав его повторной попыткой власти поставить казачество на службу своим сомнительным интересам. Но и среди тех, кто выступил против реестра, единства нет. Так, знаменитый атаман Козицын с 2014 года, не стесняясь, вербовал людей для участия в боевых действиях на Донбассе, но далеко не всем казакам это пришлось по душе.
Мелихов одно время пытался принимать участие в местных выборах, но потом с головой ушел в благотворительность и собирание казачьих раритетов.
Многие казаки реестр не приняли, посчитав его повторной попыткой власти поставить казачество на службу своим сомнительным интересам
Судили его за хранение трех музейных пистолетов и патронов, которые были обнаружены во время обыска дома в Подольске в 2015 году. Перед этим Владимир Петрович попытался улететь в австрийский Лиенц, где захоронены несколько тысяч казаков, воевавших во Вторую мировую на стороне Гитлера и выданных англо-американскими союзниками Красной армии вместе с семьями, — он помогал возвести там часовню на кладбище. Но в Шереметьево пограничники взяли его паспорт и ушли, а потом позвали в отдельный кабинет и сказали, что лететь с таким документом он не может.
«Офицер, у которого в руках находился мой паспорт, встает и, подходя ко мне, говорит: «Что же вы, Владимир Петрович, почему в вашем паспорте отсутствует один лист?» — и протягивает мне паспорт, в котором очень аккуратно, видно, скальпелем или лезвием, действительно вырезана одна из пустых страниц, — рассказывает Мелихов. — Все это время я смотрел ему в глаза и видел бессовестно-циничное их выражение».
Вскоре после этого к Мелихову пришли с обыском. Он смог оплатить услуги экспертов, которые доказали, что найденные у него пистолеты огнестрельным оружием не являются, а из всех патронов, обнаруженных в мусорной корзине, боеприпасами можно условно считать только два. Мелихов настаивает, что их ему подбросили.
МУЗЕЙ НА СНОС
Всего с начала нулевых Мелихов пережил более 500 (!) судов. В 2008-м его подозревали в неуплате налогов и 8 месяцев продержали в СИЗО, но осудить так и не смогли — дело на доследование вернула прокуратура, настолько очевидны были подтасовки. Вскоре после освобождения из-под ареста началась другая судебная эпопея — в Ростовской области власти несколько лет оспаривают выделение Мелихову участка, где он построил свой музей.
…Двухметровая бронзовая фигура казачьего генерала на постаменте — точка притяжения в еланской усадьбе. Генерал замер в полушаге, подняв над головой символ атаманской власти — булаву, и смотрит куда-то за Дон широко раскрытыми глазами.
Мелихов не скрывает, что в 2007 году открывал здесь Мемориал атамана Краснова — того самого, который повел казаков под знаменами вермахта, в Советском Союзе был признан военным преступником и казнен без права на реабилитацию. Спустя два года, сразу после неудачного «налогового дела», на Мелихова написал донос в прокуратуру депутат Госдумы от КПРФ Николай Коломейцев. Он потребовал проверить, не является ли музей попыткой реабилитировать нацизм. «Обеспокоенные жители» станицы Еланской пошли дальше — стали добиваться сноса музея. Мелихов табличку с фамилией Краснова убрал и теперь называет памятник — «Всем погибшим казачьим генералам».
«Вот посмотрите: у нас здесь 12 крупных экспозиций, посвященных истории казачества, начиная с XIV века и до наших дней. Истории казаков во Второй мировой войне посвящена только одна. Но снести требуют весь музей — понимаете?» — говорит Мелихов.
Сам он часто проводит здесь экскурсии, когда приезжает на Дон отдохнуть: рядом с музеем — большое хозяйское «шале».
Каждый экспонат — от древней казачьей утвари до раритетных открыток и элементов обмундирования — прошел через его руки: куплены на заграничных аукционах, найдены на барахолках, подарены благодарными потомками тех, кто так и не вернулся на свой Тихий Дон. Самые кровавые страницы истории донского казачества здесь представлены пожелтевшими листами чудом уцелевших документов.
БОЛЬШЕВИСТСКАЯ КАТАСТРОФА
«Это — опросный лист особого отдела 4-й Армии и Крыма, — Мелихов показывает пожелтевшие листки под стеклом. — После того как белое движение было окончательно разгромлено, Фрунзе пообещал казакам отменить преследование, многие поверили и остались в Крыму, не ушли. И вот составлялись такие анкеты. Здесь написано — «кто — казак». Дальше — где он был, что делал — ничего не пишется. Слова «казак» было достаточно, чтобы, подчеркнув его красным карандашом, внизу написать «расстрелять». Таких бланков было 85 тыс., в какой-то момент эти бланки кончились, и тогда начали печатать выписки, и не по одному человеку, а гурьбой. Три графы: слушали — ФИО, вторая — в чем обвиняется — казалось бы: надо было писать «принимал участие в разгроме Красной армии» и т.д. Но там написано только одно слово — «казак». И под всеми 115 фамилиями написано — расстрелять».
«У нас здесь 12 крупных экспозиций, посвященных истории казачества, начиная с XIV века и до наших дней. Истории казаков во Второй мировой войне посвящена только одна. Но снести требуют весь музей — понимаете?»
Одна из самых страшных экспозиций посвящена раскулачиванию и его последствиям — Голодомору на Дону. Мелихову чудом удалось в зарубежных архивах найти фотографии китайского журналиста, который снимал уголовные дела по фактам людоедства на бывших территориях Всевеликого войска Донского. На фото — пойманные на торговле человечиной преступники. Из протоколов вымараны имена, но смотреть и читать все это страшно до тошноты.
«Незажиточных казаков не было, — объясняет Мелихов. — Я хорошо помню рассказ своей бабушки. Когда в первый раз большевики пришли к ним за хлебом, они выкопали где-то яму, спрятали там что-то в огороде. Но все нашли и все забрали. Она сидит плачет — чем кормить, нету ни зернышка... Так их еще потом пытали — а вдруг где-то еще спрятано. Как пытали? Русскую печку знаете? Сажали возле печки самого старшего и самого младшего, печку топили и бросали в нее горчицу. Закрывали окна, двери... Выделялся так называемый перечный газ, он просто выжигал глаза. А все домочадцы стояли возле дома и слушали крики. Люди просто сходили с ума».
О том, сколько казаков было уничтожено на Дону за время расказачивания и раскулачивания, историки спорят до сих пор. По одним данным, только с 1917 по 1922 год их погибло 1,5 млн. Остальных добили голод и репрессии 1930-х годов.
ПОДМЕНА
Особенно активно против мелиховского мемориала выступают члены движения «Суть времени» Сергея Кургиняна. Они же 8 апреля 2017 вместе с людьми в казачьей форме сорвали в Ростове открытие штаба Алексея Навального: блокировали подходы, выкрикивали оскорбления в адрес приехавших. Бывший атаман Всевеликого войска Донского, а ныне — депутат Госдумы Виктор Водолацкий такое поведение казаков одобряет.
Мелихову чудом удалось в зарубежных архивах найти фотографии китайского журналиста, который снимал уголовные дела по фактам людоедства на бывших территориях Всевеликого войска Донского
«Казаки не пустили «грязь» в Лендворец и не позволили пропагандисту и сторонникам антисистемных взглядов организовать штаб-квартиру. Через некоторое время сторонники Навального покинули гостиницу, а после и Ростовскую область, — написал Володацкий в тот день на своей странице в Faсebook. — Кубанское представительство Cоюза Казаков-Воинов России и Зарубежья обещает организовать провокаторам не менее «теплый» прием. Поскольку история не помнит ни одного дня, чтобы казаки позволили разбойнически захватывать свои земли, навязывать мнение, ввергающее в хаос и разруху».
Глядя на такие новости, Мелихов морщится как от зубной боли. Он уверен: казаков не просто так разделили на «своих» и «чужих», власти по-прежнему боятся их способности к самоорганизации в критические моменты и натравливают казаков на оппозицию с той же целью.
«Если они (казаки) вновь поднимутся и начнут все возрождать, то более-менее здравые люди это поддержат. Значит, нужно их дискредитировать. Надо сделать подмену — и сделали. В виде реестра. В виде других казачьих организаций, которые заняли уровень самый мерзостный. Это подавление той же самой свободы, которая является для казака истинной ценностью. Не важно, как мы относимся к «Пусси райот» или Навальному, но мы, казаки, не можем позволить себе хамства в отношении тех, кто придерживается иной точки зрения. Мы не можем быть церберами. Мы не можем быть гонителями, причем в самом худшем смысле этого слова. Забрасывать кого-то яйцами, обливать зеленкой...»
Год ограничения своей свободы Мелихов намерен провести в трудах праведных: любитель физической работы, он ежедневно находит себе сотни задач в большой подольской усадьбе. Ищет спонсоров, кто бы помог поддержать в зимний период музей в Еланской — судебные тяжбы подрывают семейный бюджет, а содержание двух музеев обходится ему в 400 тыс. руб. каждый месяц. На спокойную старость он не надеется и уезжать никуда не намерен, хотя и достраивает на Кипре большую гостиницу. Хотел строить на Дону — не дали: ни кредитов, ни гарантий...
«Мы не можем быть церберами. Мы не можем быть гонителями, причем в самом худшем смысле этого слова. Забрасывать кого-то яйцами, обливать зеленкой»
«Меня выдавливают отсюда — потому что все здравомыслящие казаки задумываются, что делать. А я стараюсь им объяснить, что делать. Необходимо уходить от обывательской жизни и переходить в ранг политической деятельности, — считает донской казак Владимир Мелихов. — Казаки всегда занимались политикой, создавали политическую структуру управления. И если мы самоустраняемся, то значит все отдаем этим ряженым, для которых диктатура является главной ценностью».
Фото автора
