Фото: ТАСС
Он был блистательным человеком, Антон Носик…
«Был» — убивает, потому что Носик и «был» — не вяжутся.
Он жил невероятной жизнью, забирая из нее все: грехи, страсти, любови, интересы. Сегодня вел трансляцию с квартирника группы «Ленинград», вчера — с концерта, обожаемого им Гребенщикова, завтра — прогулки по Венеции, и о каждом соборе, каждой улице, каждом здании так, что оторваться нельзя, откуда узнал? Где прочитал? Антон, Антон, возьмите с собой…
Он был фантастически эрудирован, и умел эти знания пропускать через собственное «я». Лет десять назад я вела семинар по еврейской Библии — Торе, Антон был неизменным его участником, его комментарии к недельной главе были феерическими — по глубине, анализу, привлеченным материалам, и всегда — остро дискуссионными, интеллектуально увлекательными, провокативными.
Его пост по Сирии, за который ему предъявили 282 статью, был отвратителен. Но суд над собой Антон превратил в акт яростной защиты права индивида на мнение, даже столь неприемлемое для окружающих, право на слово без ограничений — ненавидьте, не соглашайтесь, но не смейте запрещать, говорил он.
Он был талантливым в самых разных вещах — писал, говорил, ивестировал, создавал, порой с ним было невозможно согласиться, но и в несогласии он был безмерно талантлив.
Он был широк —готов был отдавать себя, время, деньги на помощь самым разным людям. И тебе. Его Pomogi.org со штатом в две с половиной девочки и Антоном, не получавшим ничего, собирает миллионы на помощь детям с церебральным параличом . На свое 51-летие, которое было — вот, вчера, 5 дней назад, просил в качестве подарка переводить пожертвования 16-летнему Кириллу Мишину из Нижнего с болезнью «хрустального человека». Он придумал и создал кучу успешных проектов — gazeta.ru, lentra.ru, его Живые записки в Живом журнале читали миллионы, а он перебивался копеечными заработками, ну, может и не совсем копеечными, но по знаниям, способностям, умениям он давно должен был быть миллионером, а он жил так, как хотел — свободный от всякого подчинения, от любой вертикали, от любых флажков. «Он — один из важных и больших символов постсоветской персональной свободы. Он показал ее успешную модель. Его смерть — а это легкий такой уход из жизни, как бы «в прыжке» — тоже какой-то важный жест личной свободы», — написал о Носике в своем Фейсбуке публицист Александр Морозов. Антон был даче у друга, шел через комнату и вдруг — упал. И все. О такой смерти говорят — счастливая. Вот только не в 51…
Антон Носик в Пресненском суде
Москвы, где его судили по ст. 282
за пост по Сирии в Живом журнале
Последний раз мы виделись у него на Новинском…. Нет — последний раз на передаче на «Эхо Москвы» неделю назад — обсуждали самые разные и многочисленные запретительные меры в интернете, которыми нас одаривает власть, и Носик был как всегда — Носиком. А перед этим — в том странном разбомбленном временем и арендаторами доме Наркомфина, где Антон снимал малюсенькую квартирку. Накануне он позвонил — по поводу закрытия печатной версии The New Times, сказал, что закрывать никак нельзя, что это уже институт, 10 лет, надо искать финансирование, предложил помочь. Пили кофе, говорили — обо всем, вернее говорил Носик, и слова его были как ускоритель для мозга, главное следить за мыслью и не потерять ее нить. Да, конечно, вот кто действительно был институтом, явлением, важной составляющей современной оппозиционной — и не только ее — жизни, так это он, Носик.
Он оставил без себя маму, специалиста по иудаике Викторию Мочалову, жену Аню и сына Льва — один из его последних постов в Фейсбуке — трасляция из Instagram : «Скажи нет расизму: Лёва изваял из мыла портрет болельщика Кубка Конфедераций». Было это, согласно интернету, 14 часов назад.
И хочется крикнуть: «Антон, перестаньте валять дурака, вернитесь!» Но не вернется. И как-то с этим надо жить.
