25 мая сенатор Елена Мизулина предложила «вернуться к обсуждению вопроса о снижении возраста уголовной ответственности для несовершеннолетних»
Вдохновение посетило сенатора (а в недавнем прошлом — депутата-справедливоросса) не на пустом месте. Повод — бодрый рапорт Следственного комитета: правоохранителям удалось вычислить ставшую недавно знаменитой «Еву Рейх». Ева Рейх — одна из героинь нашумевшего расследования «Новой газеты» «Группы смерти». По версии автора, Галины Мурсалиевой, Ева Рейх — одна из главарей таинственной секты, подстрекающей подростков к самоубийствам посредством запрещенной на территории РФ пропаганды суицида в социальных сетях.
Так вот оказалось, коварная сектантка — несовершеннолетняя жительница Омска. Ей всего 13, а значит, посадить ее нельзя. Можно применить «административные меры или меры воспитательного характера вплоть до помещения в закрытое спецучреждение для подростков». Но не в тюрьму. Такая вот беда у разоблачителей заговоров.
Сенатор идет по пути протоптанному и понятному: что делать, если посадить нельзя, но хочется? Поменять закон так, чтобы можно стало посадить. И вот здесь — один очень важный вывод из истории с дискуссией вокруг статьи «Новой газеты».
Текст Мурсалиевой критиковали, разоблачали и высмеивали. Он породил массу важных споров о том, способны ли вы вообще тридцати-сорокалетние старики осмыслить удивительный мир подросткового интернета. О том, что такое крипипасты и чем знаменит «плачущий Сквидвард». О том, можно ли считать растянутый в фотошопе логотип фирмы, выпускающей нижнее белье, сатанинским знаком (Мурсалиева, например, посчитала). И даже о том, что скорее доведет подростка до суицида — ночное чтение паблика «Киты плывут вверх» или тотальная перлюстрация его переписки родителями. Все это интересно, а кое-что даже важно.
Но очередная законодательная инициатива Мизулиной показывает самую важную — и простую вещь. Государство и его агенты на любые внешние раздражители реагируют однообразно и предсказуемо, изобретая очередные карательные меры. А это, в свою очередь, накладывает определенные ограничения на журналистское сообщество. «Новая» ведь выступила прямо, объяснив публикацию «Групп смерти» желанием добиться того, чтобы «шестерни правоохранительной системы закрутились с бешенной скоростью» ради спасения детских жизней. Это — без шуток — благородное желание. Шестерни, как видим, крутятся — и в правоохранительной системе, и в законодательной. Одни ловят 13-летнюю девочку, другие думают, как бы если не ее, то будущих преступников с бантиками закатать в тюрьму. И не важно совершенно, чем при этом на самом деле озабочены агенты государства — самопиаром, соображениями лоббизма или искренним желанием кого-нибудь спасти. На итог их действий это не повлияет.
Сенатор идет по пути протоптанному и понятному: что делать, если посадить нельзя, но хочется? Поменять закон так, чтобы можно стало посадить
Писать, разумеется, можно все, что кажется правильным. Но если при этом задеваешь сферу интеллектуальной свободы (это может показаться смешным, но подростковые группы в интернете — тоже часть сферы интеллектуальной свободы) и призываешь туда власть, чтобы разбираться и наказывать, будь готов: реакция государства с вероятностью процентов этак 99 будет одновременно и нелепой, и безжалостной. Разберутся не с теми, а накажут всех.
И вопросы потом будут не к государству — и так понятно, чего от него ждать, а к тем, кто указал государству на очередную возможность пространство свободы сузить.
