19 мая в Сочи начался форум Росия — АСЕАН (Ассоциация стран Юго-Восточной Азии), который открыл президент Путин. Приехали делегации султаната Бруней, Вьетнама, Камбоджи, Лаоса, Индонезии, Мьянмы, Малайзии, Сингапура, Таиланда и Филиппин
Саммит АСЕАН в Сочи — просто находка для любителей обсудить волнующие и дразнящие тайны геополитики и ее младшей сестры-вундеркинда, геоэкономики. Десять глав государств из стран, манящих простака то мудростью буддизма Тхеравады, то бодрым боевым антиамериканским наследием, то просто упоминанием в песне Вертинского. И все они в Сочи, у Владимира Путина, и все за закрытыми дверями: то-то простор для фантазии, для комбинаций! Чуть более трезвый и менее любопытный пикейный жилет, конечно, скажет, что 10 стран АСЕАН в Сочи — это российское давление на Китай, который хотя и друг России на века и потенциальный покупатель всей нефти и газа, что есть в Сибири, но при этом и партнер США, и жесткий переговорщик, отнюдь не готовый идти на уступки России. Да и вообще от мобилизационной мощности в миллиард с гаком человеку лучше держаться на расстоянии.
И все же, даже отбросив геополитику с геоэкономикой и прочими квазинауками, невозможно не обратить внимание на атмосферу всех этих встреч Владимира Путина, премьер-министра Дмитрия Медведева, правительственных и кремлевских чиновников с коллегами из АСЕАН. Она принципиально отличается даже от атмосферы переговоров с лучшими на сегодняшний день друзьями России в Европе — венграми и итальянцами: видно, что в АСЕАН нынешней российской власти едва ли не комфортнее, чем в союзном государстве с Белоруссией. Вот, скажем, султан Брунея, не первый и не второй раз прилетающий в Россию на своем Боинге-747 с огромной свитой, — с ним Кремль всегда находит общий язык, и не только на рынке газа. Вьетнам первым создал зону свободной торговли с ЕврАзЭС, переговоры о том же ведут Камбоджа и Сингапур. С Юго-Восточной Азией у нынешней власти России вообще все на удивление хорошо. Как жаль, что мы не тропический остров в теплых морях!
Полагаю, во многом удивление от этой тропической гармонии объясняется довольно фантастическим представлением населения РФ о том, что такое страны АСЕАН
с политической точки зрения. Посещения пляжей тайского Пхукета, индонезийского Бали и вьетнамского Фантьета могут создать впечатление мира, заселенного добрыми улыбчивыми азиатами, добровольно избравшими себе в 1960-х сильных национальных лидеров и с тех пор вежливо, но твердо отвергающих все уловки развитых стран, требующих от них разнузданной демократии и забвения национальных традиций. Если смотреть на все это не через туристические солнечные очки, то можно довольно быстро вспомнить, что страны АСЕАН по большей части управляются авторитарными режимами с богатейшей историей силовых взаимоотношений и друг с другом, и с собственным населением. Например, рекомендуется ознакомиться с биографией Хун Сена, премьер-министра Камбоджи с 1998 года (пришел к власти после очередного госпереворота), бывшего «красного кхмера» и министра в оккупационном вьетнамском правительстве Камбоджи, — атмосфера настороженной и деловой душевности на переговорах со странами АСЕАН становится более понятна.
Страны АСЕАН по большей части управляются авторитарными режимами с богатейшей историей силовых взаимоотношений и друг с другом, и с собственным населением
Наконец, недавняя публикация «панамских файлов» консорциума ICIJ показала, что вьетнамцы, видимо, осваивают тонкости использования офшорных сетей с участием российских банков. Правительство Сингапура
давно и небезуспешно заманивают в российские инвестпроекты. Есть о чем поговорить и публично, и непублично. Важно, в общем, и то, что АСЕАН, в сущности, создавался в 1970-х как партнер США по борьбе с китайско-советским влиянием в регионе. С тех пор утекло много воды. Но современной России в лице Владимира Путина так хочется быть США 1970-х годов, блаженных времен «холодной войны», что негромкое звучание банджо из Сочи слышно всему миру: теперь это мы, мы — сияющий град на холме! У нас есть АЭС, крылатые ракеты, авианосцы и трасса «Формулы-1». Прилетайте, мы будем делать великие дела — потом придумаем какие.
