Помощник президента РФ Андрей Белоусов (крайний слева), министр экономразвития Алексей Улюкаев (в центре) и министр финансов Антон Силуанов (справа) стали соавторами фэнтези на тему «догоним и перегоним Америку по росту ВВП»
Задача, поставленная перед экономистами, консультирующими власть, — найти рецепты вывода экономики России из состояния фрустрации. Фаворитом пока является совместная разработка Министерства экономики, Министерства финансов и Администрации президента РФ, предлагающая мягкий вариант экономической мобилизации в 2017 году с ограничением роста доходов населения. Обсуждения структурных реформ не ожидается. И понятно почему: реформы противоречат главной идее власти — сохранения стабильной социальной ситуации. Эксперты надеются, что, возможно, в Кремле хотя бы услышат, что связанный по рукам и ногам бизнес, силовиками — с одной стороны, санкциями — с другой, в таком положении не способен генерировать экономическую активность.
Майский пленум
Как пояснил газете «Ведомости» помощник президента Андрей Белоусов, основная цель собрания наиболее титулованных экономистов РФ — обсудить сценарии экономической политики, обеспечивающие экономике страны рост ВВП в среднесрочной перспективе на уровне 4% — выход на эту траекторию предполагается в 2018 году.
Проблема, однако, в том, что горизонт планирования сейчас не превышает двух лет, — что будет после 2018 года, бизнес даже не пытается загадывать. Если нынешние цены на нефть сохранятся (то есть будут в среднем по году в районе $40 за баррель), говорить о том, что ВВП России в 2017 году выйдет из минусовой зоны, можно лишь с существенными оговорками. Отмечаемая Институтом Гайдара в апреле 2016 года «сверхадаптивность» российской промышленности к новым условиям вполне может оказаться явлением временным. В этом случае после ожидаемого по итогам 2016 года падения ВВП на 1,5–2%, следующий год обернется в лучшем случае стагнацией (плюс-минус 0,5% ВВП), в худшем — падением теми же темпами.
После ожидаемого по итогам 2016 года падения ВВП на 1,5–2 %, следующий год обернется в лучшем случае стагнацией (плюс-минус 0,5 % ВВП), в худшем — падением теми же темпами
Как Кремль собирается заставить экономику взять высоту в 4% роста (на уровне США, вдвое-втрое выше европейского) — одному богу известно: это все равно что надеяться, что больной туберкулезом человек может выйти на олимпийскую беговую дорожку. И вот эти фантазии власти и есть проблема: непонятно, зачем звать врачей, если у чиновников уже есть свое представление о методах лечения и способах достижения будущих рекордов.
Стратегия неполных порций
В конце апреля Минэкономики без большого шума доработало и внесло в правительство прогноз социально-экономического развития на 2016 и 2017–2019 годы. «Прогноз» — это такой эвфемизм, на самом деле он подразумевает не только рассказ о будущем, но и пути сотворения этого будущего. Иногда такой «прогноз» назывался «базовым», иногда «оптимистическим», в апреле 2016 года его обозначили как «целевой» — то есть тот, которого нужно достичь.
Цели, по нашей информации, задавались не только командой Алексея Улюкаева, но и главой Минфина Антоном Силуановым, и помощником президента Андреем Белоусовым — другими словами, это результат консенсуса внутриправительственных экономистов. 25 мая Борис Титов от лица Столыпинского клуба и Алексей Кудрин как новый руководитель Центра стратегических разработок, видимо, будут спарринг-партнерами Алексея Улюкаева, который должен представить основную рабочую идею правительства на ближайшие три-четыре года.
В Минэкономики категорически отрицают намерение каким-либо административным образом ограничивать в 2017 году рост реальных располагаемых доходов населения, но в целевую версию прогноза заложено именно это: базу для будущего инвестиционного рывка должен заложить рост корпоративных прибылей на фоне нерастущих реальных зарплат. Прибыли должны будут, по расчетам правительства, инвестированы в экономику, кроме того, отдельные ее проблемы должны быть решены расходованием Фонда национального благосостояния и ограничениями на тарифы госмонополий.
Наконец, правительство собирается «стимулировать» закупки средним бизнесом современного оборудования за пределами РФ и всячески спонсировать рост экспорта высокотехнологичной продукции, предположительно невоенного назначения. Все это, по прогнозу Минэкономики, даст выход на рост ВВП в 2019 году 4,5%, даже при ценах на нефть $40 за баррель (консервативный сценарий, предполагающий, что цены не поднимутся выше $35 за баррель, не предполагает выхода на этот уровень в обозримой перспективе) и возвращение роста реальных зарплат.
Сама по себе идея «подстегивания» экономического роста через «позитивное вмешательство» государства в то, что нужно закупать, что экспортировать, что развивать, нет-нет да срабатывает. Но и издержки (инвестирование в проекты, которые не «выстрелят») могут оказаться весьма высоки. Впрочем, Минэкономики обещает помочь средствами из Фонда национального благосостояния.
Социальный вице-премьер Ольга Голодец категорически против плана Белоусова — Улюкаева — Силуанова, на снимке — Голодец на церемонии открытия выставки «Всегда современное. Искусство XX–XXI вв.», Москва, апрель 2016 года
Любопытно, что в совместном плане правительства и АП впервые основным игроком, который должен обеспечить экономический рост на уровне США в 2018 году, объявлены не «Газпром», «Роснефть», «Транснефть», «Ростех» и окологосударственные бизнесы, кредитуемые государственными Сбербанком и ВТБ, а средние технологические компании. Идея создания новой «промышленно-предпринимательской элиты» в дополнение к двум уже существующим («олигархи» из девяностых, не свернувшие проекты в России, и «круг друзей Владимира Путина») — вполне симпатична. Непонятно только, с чего вдруг сейчас Кремль повернется лицом к тем, кто еще с 2008 года роями вьется вокруг государственных институтов развития, показывая президенту и премьеру на выставках разнообразные странные гаджеты. Но и «Сколково», и технопарки, и многое другое, уже начатое в докризисном «инновационном рывке», стараются сейчас вспоминать пореже. Почему поддержка дронов, соцсетей для несуществующих пользователей, национальных операционных систем и миниатюрных космических спутников позволит Министерству экономики достичь алкаемых целей, коли ровно те же шаги, только со стороны Агентства стратегических инициатив, результата не дали, — этой логики нам не дано понять.
Тем более что альтернативы, которые на самом деле будут предложены власти в мае-июне 2016 года, когда будет определяться будущая бюджетная стратегия, явно предполагаются иными. В первую очередь госмонополии рано списывать со счетов: и у «Газпрома», и у «Роснефти», и у РЖД, и у многих других игроков госрынка есть и свои идеи, как обеспечивать «инвестиционный рывок», и свои способы рассказывать это президенту. «Поддержка высокотехнологичного экспорта» — отлично, у «Ростеха» есть множество таких проектов, от фармацевтики до переработки мусора. Импорт высоких технологий — чудесно, многого не хватает «Росатому».
Электоральные ограничения
Внутри правительства есть и ярые оппоненты «целевого» прогноза Минэкономики — Минфина — АП. Это прежде всего социальный вице-премьер Ольга Голодец, которая является сторонником идей, куда более предпочтительных с точки зрения предвыборной стратегии Путина в 2018 году. А именно: рост ВВП может и должен стать результатом роста внутреннего спроса, а это — спрос — невозможно без роста заработной платы, в первую очередь в госсекторе: многие годы рост российской экономики обеспечивался ростом доходов в государственном секторе. Конечно, повторить это при текущих ценах на нефть невозможно, но пожить так еще несколько лет, урезав часть капитальных расходов и потратив Резервный фонд и ФНБ на продолжение чиновно-народного банкета, — идея весьма заманчивая. А тут в дискуссию могут встрять — и встрянут — военные, готовые часами говорить о росте советской экономики на те же 4% ВВП в год через производство вооружения для самой могучей в мире армии.
В совместном плане правительства и АП впервые основным игроком, который должен обеспечить экономический рост на уровне США 4 %) в 2018 году, объявлены не «Газпром», «Роснефть», «Транснефть», «Ростех», а средние технологические компании
Хорошо забытое старое
На самом деле что в действительности надо делать — отлично известно и правительственным чиновникам, и их экономическим консультантам.
Например, нужны серьезные и совершенно непопулярные реформы, связанные с рынком труда: радикальное упрощение Трудового кодекса, быстрое разворачивание адресной социальной поддержки, увеличение пенсионного возраста, сокращение явно избыточного высшего образования за счет бюджета, сокращение армии и полиции и, возможно, ликвидация значительной части представителей федерального центра в регионах. Необходим и запуск механизма банкротства юрлиц, который в России практически не работает, и ликвидации явно избыточного бухгалтерского учета, дублирующего налоговый, — как и большинства рудиментов советской экономики, в которых уничтожается время миллионов вполне трудоспособных и неглупых людей. На административном уровне речь может идти о радикальных сокращениях госаппарата и госфункций, в современных условиях существующих только ради поддержания низкой безработицы, и о передаче местному самоуправлению большей части того, чем сейчас занимаются региональные власти, ценность которых для региональных экономик почти всегда отрицательна. Другими словами, нужно произвести все те действия, которые приведут к радикальной смене политического режима. В стране, где такая программа будет реализована, вряд ли будет необходимость искать в Кремле способ роста ВВП на 4% в год — поскольку идеи Кремля вообще мало кому будут важны. И ровно поэтому для стабильности действующей власти главное и интуитивно понятное решение — оставить все как есть.
Что с большой вероятностью и произойдет.
Фото: Петр Кассин/Коммерсантъ, Михаил Метцель/ТАСС
