Иранские эмигранты в Париже танцуют на портрете президента Ирана Хасана Рухани, протестуя против пыток и смертных приговоров в Иране. Снимок сделан во время официального визита иранского президента во Францию 27 января 2016 года
Изначально на выборах в 290-местный парламент (меджлис) зарегистрировались более 12 тыс. кандидатов, из них 11% — женщины. 16 февраля были обнародованы окончательные списки тех, кто был допущен (это ключевое слово!) к выборам, — 6230 счастливчиков, то есть 21,5 человека на депутатское место. Все кандидаты прошли через сито Наблюдательного совета (НС) — одного из ключевых органов в иранской теократической иерархии (см. схему), имеющего право отсеивать любого. Правда, судя по сообщениям из Тегерана, сито отфильтровывало в первую очередь представителей реформаторского лагеря и вообще всех, кто, по мнению членов НС, был связан с событиями 2009 года** и может оказаться «американской пятой колонной».
Запасной вариант
Сегодня реформисты и умеренные в Иране объединены вокруг президента Хасана Рухани, которому спустя 2,5 года после своего избрания удалось то, чего до него в течение 12 лет не смог сделать никто: заключить с мировым сообществом соглашение по ядерной программе Ирана, высвободив страну из-под бремени тяжелейших финансово-экономических санкций. Рухани и его команде аплодировал практически весь Иран. Кстати, и в консервативном лагере, выразителем настроений которого принято считать Ахмада Джаннати, главу еще одного важнейшего теократического органа — Совета стражей, никто не сомневается в том, что снятие санкций — благо для страны. Размежевание в другом: что делать дальше.
Реформисты выступают скорее как защитники бизнес-интересов групп, близких к правительству и президенту и нацеленных на диверсификацию экономики. Фундаменталисты опираются на поддержку Корпуса стражей исламской революции (КСИР), который помимо того что является военизированной гвардией режима, пытается контролировать ключевые секторы иранской экономики и озабочен сохранением своего доминирующего положения. Ясно, что КСИР просто так не уступит контроль над парламентом.
Первоначально Наблюдательный совет снял с дистанции 99% кандидатов от коалиции умеренных и реформаторов (из 3 тыс. зарегистрированных осталось только 30 человек), отклонив кандидатуры и многих известных иранских политиков, в том числе входящих в политико-религиозную элиту страны. Это вызвало бурю возмущения, многие «отвергнутые» кандидаты обжаловали свой отсев. В итоге НС пришлось пойти на уступки: 25% тех, кто подал на апелляцию, вернули в списки. Кстати, лидеры реформаторского лагеря предвидели возможность отстранения своих наиболее значимых кандидатов. И потому заранее подготовили запасной вариант: использовали в ходе предвыборной кампании малоизвестных кандидатов, которые регистрировались либо как независимые, либо как представители профессиональных, женских и общественных структур.
Помеха или подспорье
Для президента Рухани нынешний меджлис, в котором большинство мест имеют фундаменталисты, был серьезным препятствием на пути многих его инициатив, включая, кстати, и договоренности с международным сообществом по ядерной программе. Поэтому Рухани прямо заинтересован в успехе реформаторского лагеря на выборах 26 февраля.
А вот верховный лидер аятолла Хаменеи, судя по всему, рассчитывает на другой исход голосования. Мало того что ему нужен определенный баланс противоборствующих сил, позволяющий эффективно манипулировать обеими, Хаменеи явно симпатизирует нынешнему, консервативному меджлису. Отсюда и его недавнее заявление: «Парламент, который противостоит врагам в ядерном и других вопросах, смело, независимо и свободно озвучивает позицию и слова народа, в корне отличается от парламента, который по разным проблемам повторяет слова врага».
У фундаменталистов — свои проблемы. Большинство их кандидатов в меджлис принадлежит к наиболее радикальному крылу. Это вызвало недовольство умеренных консерваторов и, по сути, раскололо фундаменталистский лагерь. Впрочем, результаты выборов во многом зависят и от явки: если ее порог приблизится к 70%, сторонники правительства и реформаторы получат преобладающее количество голосов. А вот низкая явка — около 50% — чревата их поражением.
Согласно последним социологическим опросам, реформисты совместно с силами, поддерживающими правительство Рухани, смогут получить не менее 30-40% мест в новом меджлисе, фундаменталисты — 20–30% (причем, радикалам соцопросы отводят не более 5% из этого числа), остальные 30% мест займут независимые кандидаты. При таком раскладе ключевую роль сыграет то, к какому лагерю примкнут в итоге независимые.
Кто выберет преемника
В этом году впервые в истории Ирана выборы в меджлис будут совмещены с выборам в Совет экспертов (СЭ) — еще один важнейший теократический институт, который, согласно конституции, наделен правом контролировать деятельность верховного лидера Ирана, а в случае его смерти выбирать нового. По мнению многих наблюдателей, выборы в СЭ, который состоит из 86 человек с 8-летним сроком полномочий, сегодня приобретают для Ирана не меньшую, а скорее даже большую роль, чем выборы в меджлис. Преклонный возраст аятоллы Хаменеи (76 лет) и далеко не идеальное состояние его здоровья (онкология) дают возможность выстраивать самые разнообразные версии относительно будущего иранского лидера. Не исключено, что выбирать его преемника как раз и предстоит новому составу Совета экспертов. Так что для противоборствующих в Иране сил попросту необходимо иметь перевес в этом органе.
Кандидатами в Совет экспертов зарегистрировалось много известных религиозных деятелей, представляющих умеренное крыло иранского истеблишмента, в том числе весьма популярный в народе внук основателя Исламской республики Иран (ИРИ) имама Хомейни ходжат-оль-эслам* Хасан Хомейни. В своих выступлениях он не раз говорил о необходимости большей демократичности и открытости иранского общества. Однако после массированной политической атаки со стороны ортодоксов Хасан Хомейни, к удивлению многих аналитиков, был снят с выборов.
Два пути
В случае успеха фундаменталистов 26 февраля восстановлению полномасштабных отношений Ирана с Западом (в том числе и с США) будет брошен вызов. При этом не исключено, что упор в иранской политике будет сделан на укрепление связей с Россией, Китаем, Индией и странами Юго-Восточной Азии. Появятся сложности по выполнению Ираном требований и условий «ядерного соглашения», что обострит его отношения с ООН. Усилится пропагандистская риторика против Запада и Израиля. В итоге Иран, пусть и в значительно более мягкой форме (все-таки главой исполнительной власти остается президент-реформатор), вернется во времена радикала Ахмадинежада (2005–2013).
И напротив, победа реформаторов даст мандат президенту Рухани и его команде на более активную модернизацию общества, дальнейшие шаги по выводу страны из изоляции. Конечно, в этом случае главный политический и торгово-экономический трек будет проложен на Запад.
Судя по опросам, большинство избирателей, особенно в городах, одобряют деятельность реформаторского кабинета и готовы голосовать за его политику. Однако прогнозировать итоги выборов в Иране — занятие неблагодарное. Слишком уж много привходящих факторов могут повлиять на их результаты. Восток есть Восток.
В подготовке материала принимал участие Алексей Талызин
* Дунаева Елена Викторовна, кандидат исторических наук, с.н.с. Института востоковедения РАН.
Сажин Владимир Игоревич, кандидат исторических наук, с.н.с. Института востоковедения РАН, профессор.
** В июне 2009 года оппозиционные силы, не согласившись с официальными результатами президентских выборов, победителем которых был объявлен Махмуд Ахмадинежад, организовали в крупнейших городах Ирана массовые акции протеста, которые были жестоко подавлены властями.
Победа реформаторов даст мандат президенту Рухани и его команде на более активную модернизацию общества, дальнейшие шаги по выводу страны из изоляции
Досье
Всей полнотой власти — духовной, государственной, политической и военной — в Исламской Республике Иран (ИРИ) обладает верховный руководитель (он же факих — то есть глава шиитской общины, он же рахбар — политический лидер и верховный главнокомандующий). При этом Конституция ИРИ провозглашает разделение властей на три ветви: законодательную (однопалатный парламент — меджлис), исполнительную (президент, избираемый на четыре года, возглавляет правительство — избиратели на президентских выборах избирают, по сути, главу кабинета министров) и судебную (судебная коллегия, глава которой назначается рахбаром и ответствен только перед ним). Избирательный закон ИРИ предусматривает всеобщее избирательное право (в том числе и для женщин), прямое и тайное голосование на пропорциональной основе, отсутствие имущественного ценза. Право избирать имеют все граждане, достигшие 18 лет.
Цитата
«Когда мне приносят списки кандидатов, я зачастую не знаю большинства из них, но я доверяю людям, проводящим отбор. Если я вижу, что кандидат — религиозный, преданный революции человек, я верю ему, но если я вижу человека, который не заботится о революции, религии и независимости страны, или если он идет на поводу у США или их союзников, я не доверяю ему. Я считаю, что это правильно!» (Аятолла Али Хаменеи, верховный лидер Ирана)
Взаимоотношения различных органов власти в Иране
Источник: Институт востоковедения РАН, февраль 2016 года
Комментарий
Нади Наймати, аспирантка Тегеранского университета, гражданская активистка**:
«Эти выборы в меджлис — очередная имитация демократического волеизъявления. Все кандидаты заранее отобраны Советом стражей. Лично я участвовать в этом спектакле не собираюсь. Я хорошо помню протесты июня 2009 года. Тогда кандидат в президенты от оппозиции Мир Хоссейн Мусави воплощал в себе надежды людей на перемены, и многие студенты пошли за ним, по другую сторону был ультраконсерватор Ахмадинежад. День выборов был худшим в моей жизни. Чуть ли не из каждого города приходили сообщения, что Мусави побеждает, но телевидение, причем уже через 7 часов после закрытия участков, объявило что победил Ахмадинежад. Еще через два дня власти заблокировали социальные сети и начали репрессии: несогласных с победой Ахмадинежада отлавливали, сажали в тюрьмы, пытали и убивали.
На следующих выборах в 2013 году многие молодые иранцы проголосовали за «кандидата от реформистов» Хасана Рухани. А я не пошла голосовать. Когда Рухани победил, многие ликовали, хотя было понятно, что результат был предрешен заранее — победы Рухани тогда хотел аятолла Хаменеи… Если сторонники Рухани победят сейчас на выборах в меджлис — значит, это опять разрешил Хаменеи.
У меня была очень близкая подруга, ее застрелили в начале 2010 года на демонстрации в Ширазе. Семье даже не сообщили о месте захоронения. После этого я возненавидела себя за то, что втянула ее в политику. Сегодня никакого желания делать что-то для Ирана у меня больше нет».
* Ходжат-оль-эслам — один из высших шиитских религиозных титулов, рангом ниже аятоллы. Примерно соответствует епископу в христианстве.
** Фамилия иранской активистки по ее просьбе изменена.
Фото: AFP/east news
