На немецком карнавале кукла Эрдогана и кукла террориста запрещенной в РФ группировки ИГ* — рядом, Дюссельдорф, Германия, 8 февраля 2016 года
Еще совсем недавно казалось, что Россия и Турция, вдрызг рассорившись после инцидента со сбитым Су-24 в ноябре прошлого года, ограничатся экономическими санкциями и забудут про все. Тем не менее в конце января — начале февраля буквально за две недели из взаимных упреков, угроз и оскорблений была соткана предвоенная ситуация.
Обратный эффект
Вводя экономические санкции против Турции, Москва тем самым хотела наказать президента Эрдогана и его окружение — именно они оказались «пособниками террористов», а трудолюбивый турецкий народ, как не преминул подчеркнуть Владимир Путин, выступая в декабре прошлого года с посланием к Федеральному собранию, по-прежнему может рассчитывать на доброе отношение россиян. В Турции идею российского экономического давления, как разъяснил в разговоре с NT один турецкий чиновник, восприняли так: народу станет жить хуже, возникнет недовольство руководством страны, и рано или поздно непопулярному правительству придется уйти, уступив место тем, кто все исправит. Во всяком случае, именно в таком духе на российских федеральных каналах выступали многие приглашенные «эксперты». Например, в ток-шоу у Владимира Соловьева бывший депутат Семен Багдасаров страстно ратовал за поддержку оппозиционной Республиканской партии, главного конкурента правящей в Турции Партии справедливости и развития: мол, все проблемы из-за исламиста Эрдогана, а вот позиция республиканцев-кемалистов вполне созвучна интересам России.
Но в Турции эти лозунги произвели обратный эффект. «Буквально на следующий день отрывок выступления российского экс-депутата крутили на наших каналах с подстрочным переводом, его цитировали все проправительственные газеты, — рассказывает турецкий собеседник NT. — В результате лидеру республиканцев Кемалю Калычдароглу пришлось публично оправдываться, что он вовсе не агент Москвы и, как и Эрдоган, строго стоит за нерушимость национальных границ».
Когда 29 января Анкара заявила об очередном нарушении турецкой воздушной границы российским СУ-34, Калычдароглу первым заявил, что «надо было опять сбивать».
Неподеленное небо
Стоит напомнить, что трепетное отношение к нерушимости турецко-сирийской границы появилось у Анкары в 2012 году, когда сирийская ПВО сбила турецкий истребитель F-4, — та ситуация была очень похожа на нынешний инцидент с российским самолетом. Турецкий «Фантом», совершая маневр, слегка зацепил сирийское небо, но этого оказалось достаточно, чтобы противовоздушный комплекс российского производства «Панцирь-С» произвел прицельный выстрел.
Тогда турецкие политики говорили слово в слово то же самое, что теперь говорят российские, — дескать, такие случайные нарушения возможны, такое случается из-за сложности контроля реактивных самолетов на высоких скоростях, но зачем же сразу сбивать? Угрозы-то явно никакой нет.
Турки утверждают, что до того как они 24 ноября применили силу, было зафиксировано не менее 13 опасных сближений российских бомбардировщиков и турецких истребителей, патрулирующих границу. 3 и 6 октября 2015 года российские самолеты однозначно входили в турецкое воздушное пространство — оба инцидента Минобороны РФ признало и объяснило случайностью. Возможно, так оно и было. Но Анкара учитывала и другое: нарушения турецкого воздушного пространства происходили на фоне военно-воздушного откровенного троллинга НАТО российскими ВКС в акватории Балтийского моря на протяжении нескольких предшествовавших месяцев. Поэтому турки не очень-то нам поверили.
Турки утверждают, что до того как они 24 ноября применили силу, было зафиксировано не менее 13 опасных сближений российских бомбардировщиков и турецких истребителей
16 октября в турецком небе был сбит российский беспилотник «Орлан-10». На этот раз наше Минобороны отрицало принадлежность дрона силам ВКС РФ — нам вновь не поверили. Тогда же впервые прозвучал тревожный звоночек: турецкий премьер Ахмет Давутоглу заявил, что «если бы это был самолет, мы поступили бы точно так же».
19 ноября посол РФ в Турции Андрей Карлов был вызван в турецкий МИД, где ему вручили ноту протеста: российская авиация действует слишком близко от турецкой границы, и это расценивается как угроза. В ноте отдельно было прописано предупреждение: в случае появления наших самолетов в турецком небе сила обязательно будет применена.
Тем не менее через пять дней Су-24 вновь пересек границу — сила была применена, пилот погиб, а в ходе спасательных мероприятий был сбит еще и российский вертолет и погиб еще и российский морпех.
Судя по реакции Владимира Путина, Россия действительно этого не ожидала. Представитель Минобороны Игорь Конашенков начал было объяснять, что меморандум о предотвращении инцидентов в воздухе был подписан с американцами, и те обязаны были довести выработанные правила до своих союзников, включая Турцию.
Иными словами, мы даже не сочли нужным договориться с турками, которых российский официоз, с одной стороны, представлял народу как друзей (проект «Турецкий поток», взаимные инвестиции, массовый отдых на турецких курортах и т.д.), а с другой, Турцию явно за ровню в Москве не считали — взрослые дяди все обсудят и расскажут тебе, малыш, как правильно себя вести. При этом в России не учли главного: в Турции идут примерно те же процессы, которые у нас сегодня называются «вставанием с колен». Турция Эрдогана, как и Россия Путина, находится в процессе «обретения достойного себя места в мире».
«Когда вы влезли в Сирию, наши военные договорились о так называемой красной линии, это номер телефона, на который всегда можно позвонить, и на том конце всегда будет человек, способный если и не решить сразу же проблему, то как минимум моментально доложить о ситуации тому, кто решить может, — рассказывает NT на условиях строгой анонимности другой турецкий собеседник из числа должностных лиц в Анкаре. — То есть даже при самом оперативном раскладе для таких переговоров требуется 10–15 минут, а воздушный инцидент длится секунды. При приближении к границе мы каждый раз предупреждали ваши самолеты по радиосвязи, но ни разу ваши летчики не ответили. В итоге многие наши военные пришли к выводу, что ваши пилоты поддерживают связь только по закрытым каналам, обычная же радиосвязь полностью отключена».
Ангела Меркель после встречи с премьером Турции Ахметом Давутоглу осудила действия России в Сирии, Анкара, Турция, 8 февраля 2016 года
Турки не исключают, что российские пилоты их действительно могли не слышать. Однако устанавливать визуальный контакт с ними в небе турецкие летчики считают опасным занятием. Почему — снова объясняет турецкий собеседник журнала: «До того как мы сбили ваш бомбардировщик, попытки установить такой контакт были, и всякий раз специальное оборудование, установленное в наших самолетах, показывало, что произошел «захват цели»: то есть какие-то средства ПВО, базирующиеся на земле, берут при сближении наши самолеты на прицел». Поначалу турки полагали, что залеты российских «сушек» на их территорию и правда случайность, но теперь все больше турецких военных уверены: русские специально хотят заманить турецкие самолеты на сирийскую территорию, чтобы там ударить по ним «на законных основаниях».
После инцидента со сбитым Су-24 президента Эрдогана и его семью обвиняли в торговле контрабандной нефтью, которую правящий турецкий клан якобы по дешевке покупает у ИГ*. Вскоре, правда, выяснилось, что если нефть из ИГ* и попадает в Турцию, то через курдских посредников, союзником и лоббистом интересов которых является как раз Россия. Точно так же, кстати, курды продают нефть, добытую в ИГ*, и Башару Асаду.
«Волчий» сюжет
29 января российско-турецкий конфликт обрел второе дыхание. Анкара заявила, что российский истребитель-бомбардировщик Су-34 вновь нарушил турецкое воздушное пространство. В России за ответом в карман лезть не принято — у российских спецслужб тотчас возникла ясность относительно нашего пассажирского самолета, взорванного над Синаем 17 ноября 2015 года: оказывается, этот теракт устроило отнюдь не «Исламское государство»*, а по его наводке — турецкая террористическая организация «Серые волки» («Бозкурт»). Понятно, что именно навеяло нашим спецслужбам сюжет с «волками». Вспомним: пилот сбитого в ноябре бомбардировщика Су-24 Олег Пешков был расстрелян в воздухе, пока спускался на парашюте. Расстрелявшими его боевиками командовал Алпарслан Челик, гражданин Турции и действительно член организации «Бозкурт». Однако связь «волков» с ИГ* невозможна хотя бы потому, что тот же Челик, отправляясь в Сирию добровольцем в 2014 году, дал широко известное в Турции интервью, в котором разъяснил: он-де едет помогать братьям-туркоманам (этнически близкий к туркам народ, проживающий на территории Сирии в приграничных с Турцией районах. — NT) «бороться с халифатом*».
Турецкие «Серые волки» имеют, конечно, богатый послужной список, но в целом это классические неонацисты, предельно враждебные к любым проявлениям политического ислама — как к самым радикальным, как «Исламское государство»*, так и наиболее умеренным, как правящая в Турции Партия справедливости и развития (ПСР).
Ловушка для Эрдогана
Впрочем, главное яблоко раздора в российско-турецких отношениях — вовсе не регулярные нарушения воздушной границы Турции нашими самолетами. Турки крайне озабочены тем, что армия Асада при поддержке российской авиации развивает наступление на севере Сирии, населенном туркоманами, которых в Турции считают примерно в той же степени «своими», в какой мы считали своими жителей Луганска и Донецка.
Эрдоган находится в сложной ситуации. В глазах населения страны она выглядит так: наших убивают, а президент молчит
Сейчас Реджеп Тайип Эрдоган находится в сложной ситуации. В глазах населения страны она выглядит так: наших убивают, а президент молчит. Показательно, что электоральная поддержка турецкого лидера сейчас немногим более 50%, хотя социологические замеры в конце ноября прошлого года, сразу после инцидента с Су-24, показывали, что действия правительства одобряют более 70% населения.
И как бы Эрдогану ни хотелось избежать прямого столкновения с Россией, рано или поздно он будет вынужден как-то вмешаться в ситуацию на сирийском фронте, в противном случае у него начнутся проблемы внутри страны.
Второй фактор, вынуждающий Эрдогана сделать решительный шаг, — курдский сепаратизм. Теракты в Турции организуют не только джихадисты, но и боевики из курдских левацких структур, которые за годы сирийской войны окрепли при американской, а потом и российской поддержке. Сейчас на территории Турции уже начались, как 20–30 лет назад, столкновения с вооруженными отрядами курдских коммунистов, базы которых находятся в Сирии.
Рано или поздно это должно закончиться вводом турецкого контингента в Сирию и оккупацией территорий, где базируются дружественные туркоманы и враждебные курды.
Не стоит забывать, что помимо Турции в Сирию может вторгнуться еще и Саудовская Аравия, уже проанонсировавшая подобные планы. Таким образом, вся Сирия распадется на несколько оккупационных зон — российско-иранскую, саудовскую, турецкую. И тогда в боевое соприкосновение почти стопроцентно войдут уже не партизанские отряды и рассыпающаяся без внешних подпорок армия Асада, а силы как минимум стран — лидеров региона. Столкновения в воздухе «сушек» и «фантомов» будут называться уже не инцидентами, а боевыми буднями. И мало кто вспомнит, что такого поворота событий никто не хотел, что все это — результат недоразумения и недопонимания. Это будет классическая война из серии «нечаянных».
фото: afp/east news
* ИГИЛ, или ИГ («Исламское государство») — террористическая организация, запрещенная в РФ.
