Для «реалистов» конфронтация России и Запада оказалась почему-то неожиданностью
Внутриполитический ресурс исчерпан — Кремль теперь делает ставку на внешнюю политику как средство собственной легитимации и выживания. Кто и с помощью каких аргументов помогает ему в этом — размышляет в статье для The New Times известный российский политолог
Оказавшись в экономическом нокдауне, российская власть пытается подменить развитие страны иллюзиями внешнеполитических побед. В такой ситуации закономерно повышается роль тех, кто дает оценку поведению Кремля на мировой арене. Представителей российского экспертного мейнстрима, объединенных стремлением деидеологизировать внешнюю политику, отделить ее от внутриполитических процессов, уместно назвать «реалистами». Для них внешняя политика — это баланс сил и состязание в мощи.
Истоки конфронтации
Конфронтация России с Западом для «реалистов» оказалась неожиданностью. Еще несколько лет назад они размышляли о вхождении России в «Большую Европу» (декан факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Сергей Караганов), доказывали конец имперских амбиций России и ее европейский вектор (директор Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин). Между тем начиная с 2004 года стал очевиден поворот Кремля к сдерживанию Запада и выкорчевыванию европейских ценностей из российской жизни. И как же «реалисты» объясняют истоки конфронтации? Оказывается, Запад отказался «признать за Россией то место в европейской и мировой политике, которое она считает для себя естественным и законным», и проводил в отношении России «версальскую политику», символом которой стало расширение НАТО, утверждает Караганов. Но что означает «естественное и законное» место России — право Москвы на интерпретацию международных принципов? А если расширение НАТО стало причиной разрыва, что Россия делала в Совете Россия — НАТО? И почему Москва начала считать альянс угрозой, когда тот утратил свою миссию?
Путин пытался достучаться до Запада, но «западные лидеры не проявили интереса к интеграции России» (Тренин). Неправда! Западные демократии предприняли немало усилий, чтобы облегчить путь России в Европу. Но как можно было интегрировать Россию в западное сообщество при сохранении самодержавия (Тренин сам же и пишет о «нестыкуемости» российской системы и западных стандартов)?
«Реалисты» жалуются, что российские стремления к «равенству» с Западом были «отвергнуты». Но неужели равенства в рамках международного права недостаточно? Быть может, речь идет о признании за Россией «особого статуса» и права не следовать общепринятым правилам игры? Но это не имеет ничего общего с равенством!
Рефрен «реалистов» — «Россию унизили!» Но почему эксперты ощущают унижение по поводу того, что России не гарантировано право на сферы интересов, а не по поводу наших дурных дорог, коррупции и нищеты?
Правда, как-то не верится, что российская элита, создавшая Лондонград, реально ощущает «веймарский синдром», коим принято обозначать постимперскую ностальгию. Да и как этот синдром сочетается со шпенглеровским тезисом российской внешнеполитической концепции об «упадке Запада»?
Садомазохистский подход — с одной стороны, «нас унизили», но с другой, «мы им покажем» — свидетельствует не только о когнитивном диссонансе его адептов. Речь идет о пренебрежительном, даже расистском отношении к россиянам, которые якобы не могут отказаться от самодержавного кода.
«Реалисты» любят повторять: «Российская внешняя политика является средством обеспечения полного суверенитета России». А кто угрожает нашему суверенитету? И возможен ли полный суверенитет в эпоху глобализации?
Рефрен «реалистов» — «Россию унизили!» Но почему эксперты ощущают унижение по поводу того, что России не гарантировано право на сферы интересов, а не по поводу наших дурных дорог, коррупции и нищеты?
Но «реалисты» идут еще дальше, опрокидывая общепринятые представления о логике. Вот Караганов: «Во многом из-за внешнеполитических успехов последних двух лет в России до сих пор не начались давно назревшие экономические реформы». На деле Кремль принялся искать свои «внешнеполитические успехи» (которые и привели Россию к изоляции и санкциям) как раз из-за неготовности проводить реформы.
Украинский экзамен
Оценку конфликта вокруг Украины сегодня можно считать базовым критерием для эксперта — как с точки зрения добросовестности самой оценки, так и в плане личной репутации. Приведем наиболее популярное среди «реалистов» объяснение того, что произошло в наших отношениях с ближайшим соседом: на Украине Россия «бросила вызов американскому глобальному доминированию» (Тренин). Но почему Кремль решился на это как раз тогда, когда президент США Барак Обама отказался от глобальных амбиций?
«Часть американской элиты… помогла вместе с подручными в Европе организовать украинский кризис, а Россия ответила сверхжестко…» (Караганов). На деле западные лидеры делали все, чтобы не раздражать Кремль своим вмешательством в украинские дела, и явно медлили со своей реакцией на аннексию Крыма — неужели эксперты этого не заметили?
Еще один постулат «реализма»: к «жесткой» реакции России привело продолжающееся расширение НАТО на восток. Но сегодня даже эксперты из мейнстрима начали отказываться от этой мантры. Так, председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике (СВОП) Федор Лукьянов констатирует: «Представим, что Восточная и Центральная Европа остались бы за рамками альянса (НАТО. — NT)…Вероятнее всего, геополитический конфликт России… и Запада произошел бы все равно, но не на территории Украины, а западнее…»
Федор Лукьянов
Комментируя западные санкции, «реалисты» выражают уверенность, что их задача — «не только принести России как можно большую боль», но и привести к «смене режима» (Тренин). Гораздо больше, однако, свидетельств, что западные санкции выстроены так, чтобы не привести к драматическим последствиям для России. Аргумент о стремлении Запада сменить режим в Москве — это тезис кремлевской пропаганды, пытающейся поддержать в обществе высокий градус антиамериканизма.
«Пока политика России в кризисе вокруг Украины весьма успешна…» (Караганов). Несмотря на мировую изоляцию, огромные расходы, тысячи погибших? Неужели можно считать успехом Москвы оживление НАТО и активные действия ЕС по интеграции Украины? В попытке удержать Украину в своих объятиях самим же и подтолкнуть ее к Западу — вот уж успех так успех!
Санкции облегчат процесс «реиндустриализации России», надеются «реалисты». Но пока происходит ровно обратное — санкции ведут к ее деиндустриализации!
Еще тезис: политика санкций «способствует сплочению основной массы населения вокруг фигуры Путина». Но, получается, Кремль и сам в это не верит, коли пытается любой ценой выйти из санкций!
Изнанка геополитики
Эксперты-«реалисты» вдруг стали геополитиками. Политолог, генеральный директор Российского совета по международным делам (РСМД) Андрей Кортунов объясняет: «Геополитические концепты предлагают простые и по-своему логичные объяснения… тенденциям последнего времени. Геополитическая парадигма, трактующая мир как неизбежное противостояние нескольких «больших пространств», обосновывает желательность и даже необходимость гегемонии «центральной» державы в своем мировом регионе и право этой державы на свою сферу влияния».
Сторонники геополитической картины мира утверждают, что конфронтация России с Западом «не имеет ничего общего ни с российским экспансионизмом, ни с имперской ностальгией и только отчасти объясняется потребностью завоевать политическую поддержку для президента Путина». Между тем экспансионизм и империализм — неотъемлемые элементы геополитики. Приходится напомнить реалистам и о совсем неприятном: фашизм и нацизм основывали свою политику именно на геополитике! Недаром в послевоенной Германии геополитика запрещена.
Приходится напомнить «реалистам» и о совсем неприятном: фашизм и нацизм основывали свою политику именно на геополитике! Недаром в послевоенной Германии геополитика запрещена
«Реалисты» порой вынуждены делать признания, которые подрывают их же аргументацию: «Выйти победителем из противостояния с Западом для России весьма затруднительно, поскольку ее ресурсы близки к исчерпанию». Но ведь ваша геополитика, господа, предполагает постоянную борьбу. Как же Россия может ее вести с «исчерпанными ресурсами»?
Азиатский просчет
Тем временем наш экспертный мейнстрим столкнулся с провалом любимой идеи. Ведь сколько энергии было потрачено, чтобы доказать: к новым свершениям Россию приведет партнерство с Китаем, параллельно с «новым Западом» возникает «новый Восток» под «лидерством Китая и России». Дмитрий Тренин, к примеру, был убежден, что «Россия движется к Китаю». А Сергей Караганов продолжает твердить, что вокруг России и Китая формируется «Сообщество Большой Евразии», которое будет продвигать идею «нового мирового порядка». «Реалисты» поражают размахом мечтаний: «Рост соперничества между США и Китаем усиливает внешнеполитический вес России, позволяя ей играть роль балансира» (Караганов). Жаль только, ни Пекин, ни Вашингтон не догадываются, что Россия, оказывается, балансирует их отношения. Впрочем, эксперты нехотя вынуждены признать: «Сближение с этим государством (Китаем. — NT) зафиксировано на высоком уровне, но дальше движения нет». И не будет!
Сергей Караганов
Но «реалисты» не унывают. Сирийская авантюра Москвы преподносится ими как успешный прорыв в «сферу, в которой решаются вопросы иерархии». «Политическое чутье Владимира Путина сработало — он уловил возможность сломать ситуацию, заставив других реагировать на инициативу России, а не наоборот» (Лукьянов). Но в таком случае речь идет о сиюминутном чутье лидера, не осознающего последствий своих действий либо уже не способного выскочить из западни обреченности.
Картинка и реальность
Правда, излучать самоуверенность «реалистам» все сложнее. «Встает вопрос, что с этим состоянием мира делать», — сетует Федор Лукьянов. «Существует реальная опасность, — признает Сергей Караганов, — постепенного втягивания России в воронку сирийского конфликта». Но ведь сирийский конфликт — по сути, попытка Кремля выйти из украинского конфликта, спровоцированного им же. Так что сетовать нужно было раньше!
Отдавая должное российской дипломатии, Лукьянов огорчен, что «у нас нет стратегии» и «целеполагания». Но насколько может быть успешной дипломатия при отсутствии стратегии?
При этом «реалисты» вдруг начали признавать «необходимость выработки новой модели социально-экономического развития взамен той, что исчерпала себя». Но как они мыслят себе перемены? Читаем: «необходима смена элит», и начинать их менять нужно сверху. Неужели «реалисты» верят в свои призывы к Путину отказаться от лояльной ему базы?
В течение долгого времени «реалисты» предлагали нам картину мира, не имеющую ничего общего с реальностью. Горькая ирония в том, что, создавая обманки, «реализм» подпитывает логику путинской системы, которая все глубже втягивается в воронку самоуничтожения, при этом осложняя формирование реальной, а не фальшивой альтернативы.
Напоследок соглашусь с Сергеем Карагановым: нужен «открытый и честный анализ интеллектуальных и политических ошибок… и извлечение уроков». Все так. Но начать, коллеги, придется с себя!
От редакции: Всем представителям экспертного сообщества, о которых идет речь в статье Лилии Шевцовой, The New Times готов предоставить возможность для ответа
Фото: PRESIDENT-SOVET.RU, YOUTUBE.COM, RUSSIANCOUNCIL.RU
