Марина Литвиненко с сыном АнатолиемРовно три года назад, 23 ноября 2006 года, в лондонской клинике скончался подполковник ФСБ в запасе Александр Литвиненко. Международный журналист Дафни Барак встретилась с вдовой Мариной Литвиненко в Лондоне и с отцом Вальтером Литвиненко — в Италии, в Римини
фото FOTOBANK.COM/GETTYIMAGES
За сутки до смерти Александра Литвиненко исследование показало: подполковник, бежавший в столицу Соединенного Королевства, был отравлен смертоносным радиоактивным элементом — полонием-210. Потом следы полония были обнаружены на чайнике в баре гостиницы Millennium в Лондоне, где Литвиненко пил чай с бывшими коллегами — Андреем Луговым и Дмитрием Ковтуном. Лугового британская прокуратура считает главным подозреваемым в убийстве и требует его экстрадиции, Ковтуна подозревали уже немецкие власти — в квартире его бывшей супруги в Гамбурге были обнаружены следы полония. Но недавно немецкая прокуратура закрыла против него дело за недостаточностью улик. Похоже, убийство Литвиненко так и останется громким «висяком».
Марина Литвиненко: «Я хочу, чтобы в России узнали правду о Саше…»
Мы сидим в модном лондонском ресторане Scott’s. Она смотрит на меня своими большими голубыми глазами, и я чувствую, что ей нужно выговориться. Но за соседним столиком сидят… «Дафни, это русские. Они нас подслушивают». Я оглядываюсь на наших соседей: очевидно, что они узнали Марину и жадно ловят каждое наше слово.
Три года назад мы много и подолгу разговаривали с Мариной, ее сын приезжал ко мне в гостиницу после школы. У меня в номере Марина чувствовала себя защищенной — от камер фоторепортеров, от любопытствующих взглядов окружающих. Как она живет сейчас?
О жизни...
Наконец-то, после долгого ожидания, санитарная служба оповестила нас, что квартира, где мы с Сашей жили, теперь «чистая». Как известно, мы с сыном вынуждены были покинуть ее сразу после Сашиного отравления. Квартиру опечатали, потому что в ней была обнаружена радиация. Последняя проверка показала, что мы можем вернуться. Но я не хочу этого делать, просто не могу. Слишком много тяжелых воспоминаний… Я выставила ее на продажу.
О близких...
Отец Саши — Вальтер — уехал из России. Он теперь в Италии, в Римини, где сейчас живет большая часть семьи: в России ему было небезопасно, слишком открыто он высказывался по поводу убийства сына. Максим, сын Вальтера (сводный брат Саши), открыл свой ресторан. Это нелегко, но ты знаешь, как упорно мы умеем трудиться. Ресторан начал приносить прибыль. Через несколько месяцев после его открытия мы с сыном Толей их навестили: для нас это очень важно — поддерживать связь с Сашиными родственниками. Настолько важно, что я теперь беру уроки итальянского раз в неделю.
Сыну недавно исполнилось 15 лет. Мне пока трудно привыкнуть, что он уже не ребенок. О случившемся он говорить не хочет… Толя был так близок с отцом. Он пробует писать. Получается у него чудесно. Конечно, он интересуется девочками. Когда Сашу убили, он стал для меня единственным светом в окошке. Теперь я начинаю понимать, что он далеко не всегда нуждается в моем присутствии. Порой у него просто не хватает для меня времени. Каникулы мы часто проводим вместе. Мы с ним ездили в Турцию, Италию, Швейцарию…
О правосудии...
У меня вышла книга — собственно, она не совсем моя: мы говорили с Алексом Гольдфарбом, и он все записывал. Она вышла на многих языках, но у меня есть мечта: опубликовать ее на русском, но пока ни один русский издатель на это не решается. Я хочу, чтобы люди в России узнали правду о том, что случилось с Сашей. Об этом наговорено столько лжи. Убийца по-прежнему живет рядом с ними в России. Русские должны узнать правду. У меня очень дружеские отношения с Милибэндом (Дэвид Милибэнд — министр иностранных дел Британии). Перед его визитом в Россию мы с ним обменялись письмами по электронной почте, и он пообещал мне, что он сам и британское правительство не прекратят борьбы за то, чтобы подозреваемый в убийстве Саши был экстрадирован. У меня есть письмо, в котором он обещает поднять этот вопрос перед своим российским коллегой. И я знаю, что он действительно говорил об этом во время своего недавнего визита в Москву. Я нисколько не удивлена тем, что русские не хотят выдавать Андрея Лугового. Но для меня и для Анатолия очень важно быть уверенными, что Англия не оставит своих усилий и будет требовать экстрадиции.
Третья годовщина...
Соберется немного народу — члены семьи и наши близкие друзья. Сначала пойдем на кладбище, потом помянем в ресторане неподалеку. Однако на этот раз, в отличие от предыдущих лет, я хочу говорить не столько об убийстве Саши, сколько о нем самом, о его мечтах, его личности. Я чувствую, что в этом году мы просто обязаны вспомнить о Сашиной жизни.
Вальтер Литвиненко: «Нам удалось бежать из России…»
Побережье Римини в ноябре выглядит пустынным. Большинство отелей не подают признаков жизни, магазины в основном закрыты. И все же человек, обнимающий меня на ступенях отеля, выглядит вполне благополучным. Вальтер Литвиненко стал известен во всем мире за одну трагическую ночь, когда он держал на руках своего умирающего сына Александра.
В последний раз я видела Вальтера, когда везла его в Лондон через несколько недель после смерти его сына. Он сам настаивал на том, чтобы поехать со мной и осмотреть «место преступления», отель Millennium, где его сын выпил роковую чашку чая с растворенным полонием. Вальтер выглядел сломленным человеком — отец, потерявший сына таким ужасным образом. Теперь, в Римини, он живет счастливо в окружении своей семьи. Он встретил меня на ступенях лестницы перед семейным рестораном: на нем элегантный костюм в полоску, у него густая шевелюра и широкая улыбка. Я едва узнала в нем того человека, которого видела в Лондоне три года назад. Он рассказывает… «Два года назад Таня, моя дочь, решила: надо уезжать, быстро продала свою квартиру, я продал свою. И мы переехали сюда, в Италию, в Римини, к моему сыну Максиму». Он представляет меня всему семейству Литвиненко, осевшему в Римини: Максим, сводный брат Александра, шеф-повар ресторана, у него немного детское, круглое лицо, рядом с ними блондинка — жена Юля. Татьяна, сестра Максима и сводная сестра Александра, — прелестная брюнетка, ее мужа зовут Айнал. Айнал, как и Саша, работал в КГБ. Максим рассказывает, что раньше он работал шеф-поваром по найму, но решился открыть свой собственный ресторан. «Теперь это наш семейный бизнес», — улыбается он. Он приносит свежеприготовленных на огне кальмаров с красным вином, и мы садимся перекусить.
Вальтер говорит: «Италия — это совершенно другой мир». Однако если вы пройдетесь по Римини, вы убедитесь, что русская речь здесь звучит чаще, чем итальянская: здесь большая русская община, и из аэропорта Римини есть прямой рейс в Москву.
Разговор заходит о Саше, о том, что подозреваемый в его убийстве — депутат российского парламента — свободно разгуливает по улицам Москвы и совершенно не боится, что его выдадут Англии, чего добивается британское правительство. Вальтер дает Путину характеристики, которые я не решаюсь повторить. А Максим вдруг спрашивает: «Вы ведь интервьюировали Джонни Деппа. Вы его хорошо знаете? Джонни Депп проявил интерес к съемкам фильма о Сашиной истории…»
Спрашиваю Вальтера, бывает ли он в России. «Нет, нет…» — быстро отвечает он. Его дети говорят ровно то же самое: никто из них не собирается назад. В Лондон, на годовщину смерти, он поехать не может — пока еще не выправил надлежащих документов. «Мой сын по-прежнему со мной, — говорит Вальтер и указывает на сердце. — Не проходит дня, чтобы я не думал о нем и об этих бандитах, убивших Сашу». У Вальтера нет сомнений, кто убил его сына: потому он и не мог больше оставаться в стране, где прожил всю свою жизнь…
Сводная сестра Александра Литвиненко Татьяна, Юлия Литвиненко,
Дафни Барак и Вальтер Литвиненко в Римини, Италия
Дафни Барак (Daphne Barak) — международный телевизионный журналист, которая делает интервью по эксклюзивным контрактам с рядом телеканалов США и Великобритании, среди которых CBS и Sky News, и других стран.
© Текст и фотографии предоставлены исключительно для опубликования на русском языке в журнале The New Times. Все права на перепечатку, использование частично или полностью принадлежат Daphne Barak и Daphne Barak Agency.
