Правила фарватера

После того как между Россией и Турцией вспыхнул конфликт, появились сообщения, что Анкара значительно усложнила для российских судов процедуру прохода через проливы Босфор и Дарданеллы — разного рода проверки теперь тянутся по нескольку часов. Вроде бы самое очевидное в данной ситуации — обвинить Анкару в произволе, желании отомстить за введенные против нее санкции и призвать ее к ответу. Но с международно-правовой точки зрения не все так просто.

Что делать с конвенцией

Босфор — Дарданеллы — Мраморное море — единственный международный морской путь, который проходит непосредственно через крупнейший город страны-хозяйки, Турции, на его берегах проживают около 14 млн человек. Свобода судоходства здесь существенно осложняется необходимостью обеспечения общественной и экологической безопасности. В 1936 году, когда в швейцарском Монтрё была подписана действующая конвенция* (см. справку-досье), являющаяся основой регулирования режима проливов, последний фактор не имел такого значения. Однако с тех пор количество судов, проходящих через проливы, выросло на порядки, а значит, выросли и трудности по организации судоходства.

Конвенция 1936 года, безусловно, устарела, что стало особенно заметно после принятия в 1994 году Конвенции ООН по международному морскому праву (UNCLOS). Эксперты понимают: Конвенцию Монтрё необходимо привести в соответствие с UNCLOS, но тому мешают многочисленные политические противоречия. Так что правовой режим черноморских проливов до сих пор остается архаичным исключением из общего режима Международного морского права. Впрочем, нынешний конфликт России с Турцией уже спровоцировал дискуссии на эту тему, и не исключено, что изменения таки грядут.

Один закон, много редакций

Хотя Конвенция с 1936 года оставалась неизменна, конкретные правила судоходства все-таки менялись. Действующие ныне были приняты Турцией в 1994 году. Важной их особенностью было усиление полномочий турецкой администрации — и в плане контроля над транзитом, и в плане установления регламентов. Стремление Турции обезопасить свои проливы и прибрежную зону всякий раз вызывало протесты черноморских стран, и в будущем ожидать взаимопонимания сторон тоже не приходится.

Регулярно высказываемые опасения, будто турецкая сторона может запретить проход российских военных судов в виду развивающегося российско-турецкого конфликта, отчасти обоснованны. Такое право турецкой стороны прямо предусмотрено статьями 20 и 21 Конвенции 1936 года. Основанием для этого может стать состояние войны или угроза войны. Причем последнее основание вполне можно толковать расширительно, почву для этого дает густонаселенность прибрежной зоны и необходимость обеспечения безопасности людей. С другой стороны, подобная мера является чрезвычайной; должен быть подтвержден факт международной агрессии и созван Совет Безопасности ООН с долгими и сложными разбирательствами и непредсказуемыми последствиями. Это бы вывело конфликт РФ и Турции с регионального, каким он сейчас является, на глобальный уровень и существенно осложнило международное положение всех его участников.

Кроме того, у Турции есть возможность существенно затруднить транзит даже и торговых российских судов через проливы, пользуясь уже упомянутыми правилами 1994 года, — с помощью различных административных барьеров, затягивая процедуры согласования и усложняя различные бюрократические процедуры.

Нельзя исключать обострения ситуации из-за того, что Россия, столкнувшись с трудностями, может попытаться обойти Конвенцию Монтрё. Прецеденты имеются. Во время войны между Россией и Грузией через Босфор прошел корабль ВМС США, чье водоизмещение существенно превышало допустимые пределы для военных судов. Аналогичный случай был зафиксирован и во время событий вокруг Крыма в 2014 году. Принимая во внимание склонность российской стороны заимствовать худшие образцы зарубежного опыта, такая опасность представляется вполне реальной. В этом случае Турция вполне может воспользоваться статьей 21 Конвенции и получить широкую международную поддержку в ходе последующих разбирательств в ООН.